Принц Парк Авеню (ЛП)

— Ты не сможешь прожить без любви, Сэм. Если ты попытаешься, то с таким же успехом, мог умереть в той же машине со своими родителями.

Я пытался освободить свою руку, но она не выпускала.

— Не говори так. — Я знал, как мне повезло.

— Я знаю, что ты не любишь говорить о них, но я также знаю того мужчину, которым ты стал. Не того парня, которого люди видят снаружи… не того, что с тобой сделала смерть твоих родителей… того парня, который остался, когда все остальные отвернулись от меня. — Она наклонилась и тыкнула пальцем мне в грудь. — Я знаю, что здесь есть. Я знаю, кого создали твои родители, пока они были живы. Человека, который готов отдать свою жизнь за меня. Честного. Решительного. Жесткого. Того, кто способен отдать большую любовь.

Несмотря на то, что они оставили меня так рано, я все же был наследником моих родителей. Энджи была права — все хорошее во мне было от них.

— Ты будешь потрясающей матерью.

— Если это будет не так, то это все твоя вина. Ты убедил меня, что я могу это сделать. И я твердо решила для себя, что сделаю все возможное ради своего ребенка. Я обязана своей дочери, Чезу, но больше всего себе самой. Ты сказал мне, что я не должна позволять прошлому определять мое будущее. Но ты тоже не должен, мой друг. Ты заслуживаешь Грейс.

Я положил голову на подушку и закрыл глаза.

— Именно этого для тебя бы хотели твои родители, Сэм. Великой любви. Той, кто заслуживает тебя. Женщину вроде Грейс. Думаю, им бы понравилось, как она тебя любит.

Я был уверен, что они полюбили бы Грейс. А она полюбила бы их. В носу стало свербить, пока перед глазами мелькали образы.

— Она не любит меня. Больше не любит. — Сама мысль ударила по мне, словно кувалда в самую грудь. — Так оно и должно быть.

— Нет, Сэм, это не так, этого не может быть. То, что у вас было с Грейс происходит не так часто.

Как бы мне ни хотелось это отрицать, я не смог. То, что у нас было с Грейс было нечто особенным. Но это все равно не могло защитить меня от самого худшего. Я смотрел перед собой на потрескавшийся потолок.

— Что, если с ней что-то случится, если она бросит меня? Я просто этого не переживу.

— Значит будь таким парнем, которого она никогда не захочет бросить, и пусть Вселенная решит все остальное.

— Вселенная? Это твой ответ? Она не дает гарантий. Я не переживу, если потеряю ее. Я знаю, что не стал бы… — Даже сейчас, после того, как я неделями не видел Грейс, если бы я услышал, что с ней что-то случилось, это убило бы меня окончательно.

— Мне всегда казалось, что ты самый сильный парень, которого я знаю. Ты можешь пережить что угодно. Смерть твоих родителей научила тебя этому, и ты продемонстрировал свою силу выбравшись вперед. Так не позволяй их смерти заставлять тебя жить в страхе. В память своих родителей проживи свою лучшую жизнь и люби так сильно, как сможешь.

Я наклонился, обхватив голову руками.

Я понимал, что мои родители хотели бы, чтобы я был счастлив. Но они ведь смогут понять, что я должен был защищать себя. Как выжить?

— Не думаю, что смогу.

— Я хочу спросить тебя: ты бы предпочел, чтобы у тебя не было твоих двенадцати лет с твоими родителями? Ты бы предпочел вообще их не знать?

Я застонал в ответ от боли, которая разорвала мою грудь. Я не мог представить ничего более ужасного, чем никогда не встречаться и не знать своих родителей. Эти двенадцать лет стоили всей той боли и страданий, которые пришли позже. Я бы пережил все, чтобы иметь их в своей жизни, даже такое короткое время.

И тогда я понял, что должен открыто любить Грейс столько, сколько отпущено мне жизнью.

Я наблюдал с другой стороны улицы, как люди выходили из дверей галереи. Вечеринка почти закончилась. Я стал наводить справки о Грейс после того, как Энджи прочитала мне лекцию. Сегодня Грейс устраивала вечеринку для инвестиционного банка на Уолл-Стрит, с которым у меня было много дел. Короткий телефонный звонок одному клиенту обеспечил мне получение приглашения. Потребовалось больше, чем телефонный звонок, чтобы следующая часть моего плана сработала, но я был бы ничем, если бы не доводил свои планы до конца. Я всегда получал то, что хотел. Я надеялся, что сегодняшний вечер не нарушит мою полосу везения.

Я схватил предмет, завернутый в коричневую бумагу, который нес обеими руками, и направился ко входу.

— Сэм Шоу, — произнес я охраннику у двери. Он провел пальцами по экрану iPad и кивнул. Я выждал, когда группа из четырех человек выйдет, а затем вошел в галерею.

Я всматривался в лица гостей, пытаясь найти Грейс. Я не хотел срывать ее вечер, поэтому мой план состоял в том, чтобы болтаться среди гостей, пока все не разойдутся. Тем временем, мне нужно было куда-то поставить то, что я принес.

Я пошел в глубь, в конец галереи, пытаясь добраться до скрытой территории, где она вывешивала свои любимые произведения. Но что-то изменилось в этом месте. Все было как-то по-другому. Она поставила дополнительную стену посередине галереи, и ее таинственная область исчезла. Вот дерьмо. Что мне теперь делать? Именно там я хотел бы оставить свой подарок.

И там, где я стоял, галерея выглядела меньше. Картины были смелыми и современными, и они висели везде. Я повернул голову, увидев проход, больше, чем дверной проем в середине стены. Она разделила галерею? Я огляделся, но нигде не увидел Грейс, поэтому направился прямиком к открытому дверному проему. Эта часть была полностью ее. Я мог точно сказать, что такие картины она, действительно, любила. Я ухмыльнулся. Я видел ее в каждом полотне. Ее секретная коллекция уже не была такой маленькой, и, конечно, она не была секретной.

Она быстро двигалась вперед. Она занималась тем, что ей нравилось и продавала то, что любила. Несмотря на то, что права я не имел, но я так гордился ею.

Я присел, поставил свой подарок к стене и решил развязать веревку. Я намеренно связал бумагу веревкой, чтобы я мог быстро ее снять, но узел почему-то не поддавался.

Я крутил веревку, пытаясь развязать узел, но свет был тусклым, и я не видел правильно ли его развязываю.

— Сэм? — произнесла Грейс позади меня.

Я опустил руки и поднялся на ноги, за столько времени впервые посмотрев на нее. Несмотря на то, что я якобы морально был готов, когда я обернулся, вид ее меня просто поразил. Я забыл, насколько широта ее души озаряла лицо, и насколько ее сердечность была заразительной.

— Привет, — произнес я. — Ты выглядишь… — Как любовь всей моей жизни. — Прекрасно.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, отступая, как только я сделал к ней шаг.

— Я пришел извиниться и все объяснить. Мне нужно несколько минут. — Я не ожидал, что она простит меня, не сразу, но мне необходимо было поверить, что у меня имеется еще один шанс. Что бы ни случилось, я буду любить ее всю свою жизнь.

Ее лицо ничего не выражало, но она и не просила меня уйти. Мне пришлось рискнуть. Я сделал глубокий вдох.

— Ты первая женщина, которую я когда-либо любил, и единственная, кого я когда-либо буду любить. Я облажался по полной. — И я буду расплачиваться за это, пока она меня не простит. — Если бы я знал, что встречу тебя, и буду к тебе испытывать такие чувства, я бы практиковался заранее. Я совершил бы уйму ошибок, расплачивался бы за них до тех пор, пока не появилась ты. Но я понятия не имел, что такое любовь. Ты за гранью моего воображения, Грейс Астор.

Я провел взглядом по ее телу. Она не двигалась и никак не реагировала. Но она позволяла мне говорить, поэтому я продолжил гнуть свою линию.

— Ты научила меня быть оптимистом. И я знаю, что я — боец. Я не откажусь от тебя. Всегда буду тебя любить.

Ее грудь поднялась, она вздохнула.

— Я принес тебе кое-что, — бросился я к картине, наполовину раскрытой и прислоненной к стене. Мне необходимо было отсрочить ее неизбежный отказ настолько, насколько я был способен.

Грейс покачала головой.

— Сэм, нет… мне ничего не нужно.