Принц Парк Авеню (ЛП)

— Не проблема. Это действительно здорово узнать твою точку зрения.

— Я хотел спросить, могу ли я пригласить тебя на ужин в качестве благодарности?

Краем глаза я заметила, как Скарлетт подняла бровь и элегантно, насколько могла, перевела свой взгляд на картину прямо за мной.

— В этом нет необходимости, — ответила я. — Это всего лишь часть работы. — Я больше не встречалась с такими парнями, как Марк. Я уже повзрослела. Мне довелось почувствовать, каково это, когда кто-то действительно любит тебя. Теперь я поняла разницу между желанием опекать кого-то и любить. Даже если бы и хотела, я уже не могла вернуться к своим старым привычкам.

Он выглядел искренне расстроенным.

— Понимаю. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, давай поговорим об этом на следующей неделе.

— Конечно, — ответила я, махнув ему рукой, когда он уходил.

Скарлетт развернулась.

— Грейс, он великолепен. Почему ты ему отказала? Мне казалось, что он в твоем вкусе.

Забавно, как Сэм полностью изменил меня, но никто, казалось, этого не заметил… для меня, кроме Сэма, никого не было.

— Нет, он не в моем вкусе. Больше уже нет.

— Ужин не повредит. Девушка должна есть. Он может тебе понравиться, если ты проведешь с ним побольше времени.

— Я же говорила тебе, я не встречаюсь. — Через входную дверь вошли парни с очередной картиной.

— Мне кажется, тебе не стоит совсем отгораживаться от мужчин. Прошло уже несколько месяцев.

— Прошу тебя, Скарлетт, давай оставим эту тему.

Она положила руку мне в плечо.

— Прости. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— И я благодарна тебе за это. Так что сделай меня счастливой, поведав, что ты принесла нам на ланч. Там есть алкоголь? — Спросила я. — Потому что я бы с большим кайфом что-нибудь выпила покрепче, чтобы пережить этот вечер.

Она засмеялась.

— Нет, не уверена, что мои работодатели будут так снисходительно относится ко мне, если я днем буду выпивать.

— Возможно, и нет. В конце концов, ты отвечаешь за финансы. — Я тыкнула ее локтем под ребра, и она крепче сжала мое плечо.

— Придется обойтись кедровыми орешками, рукколой и салатом с козьим сыром.

Правда в том, что я потеряла аппетит.

Я прошла мимо сцены, и куда бы я не пошла, мне все время казалось, что я мельком вижу Сэма. Я не плакала целыми днями, нет. Но я не могла не вспоминать о нем, не испытывая боль во всем теле. Я отчаянно хотела, чтобы эта боль прошла. Я была готова забыть его. Но боль все равно оставалась.

И я спрашивала себя неоднократно, пройдет ли она когда-нибудь.

Глава 23

Сэм

— Войдите, — крикнул я на стук в дверь моего гостиничного номера. Я подкрался… Господи, обслуживание номеров стало настолько нетерпеливым… и открыл дверь, обнаружив Энджи вместо доставленного ужина. Вот черт. Надо было посмотреть в глазок, прежде чем открывать дверь.

— Что ты здесь делаешь? — Рявкнул я.

Она не ответила, просто толкнула меня назад в мой номер. Я не мог находиться в своей квартире на Парк Авеню, постоянно не вспоминая Грейс, со всеми теми вещами, которые она выбрала для меня — мебель, картины. Для меня это было слишком.

Я позволил двери захлопнуться.

— Как ты меня нашла?

Энджи села на диван, скрестила руки и смотря прямо вперед.

— Я находчивая. Когда твой лучший друг исчезает на восемь гребаных недель, можно найти способ его отыскать.

— Я не исчезал.

— Ты съехал… я сидела перед твоей дверью двадцать четыре часа, так что я точно поняла, что ты там не живешь. И ты перестал отвечать на мои звонки.

— Ну, теперь ты здесь. Что тебе надо? — Я хотел остаться один… мне не нужно, чтобы в мою жизнь вмешивалась Энджи.

— Я хочу, чтобы ты объяснил, какого хрена ты игнорируешь мои звонки. По-видимому, ты избегаешь меня, потому что боишься, что я врежу тебе по твоей новой заднице из-за того, что ты бросил Грейс, когда она больше всего в тебе нуждалась?

Мое сердце ухнуло от мысли, что Грейс нуждалась во мне. Я соединил руки в замок. Именно поэтому я и ушел. Я не должен был раскрываться перед ней.

— Этого разговора не избежать, Сэм. Мы семья. И в семье принято говорит друг другу, когда кто-то совершает огромную ошибку.

Семья. Это было такое громкое слово. Именно это я потерял, когда мне было двенадцать. Именно семью я почти согласился снова иметь с Грейс. Но Энджи была права — это было именно тем, что было у меня с ней с тех пор, как мы нашли друг друга в детском доме, мы были семьей.

Я молчал. Вместо этого я потянулся к глянцевому деревянному шкафу у дивана и вытащил бутылку виски с двумя стаканами. Я налил два стакана и сел рядом с ней.

Я протянул ей стакан, но она выбила его из моих рук. Виски вылилась мне на руку, и стакан перевернулся, ударившись о ковер.

— Господи. Ты могла просто сказать не хочу. — Я сделал глоток своего напитка.

— Пахнет отвратительно, — произнесла она, снова складывая руки перед собой.

— Ничего отвратительного. Пахнет дорогим виски. — В этом весь ее характер.

— Ну, для беременной женщины пахнет собачьим дерьмом.

Я старался не улыбнуться. Она и Чез пробовали больше года завести ребенка.

— Поздравляю. Я очень рад за тебя.

— Да пошел ты.

— Что? Я правда счастлив за тебя. Я серьезно. — Удивительно. У Энджи будет ребенок. Она заслужила это.

— Ты будешь крестным отцом, засранец.

Я провел рукой по волосам.

— Нет, Энджи, не могу. — Мне нужно было меньше заботиться о других, больше о себе.

— Я не предоставляю тебе выбора. Ты единственный человек в моей жизни, которому я полностью доверяю… человек, который знает меня лучше всех. — Она повернулась и посмотрела на меня впервые с тех пор, как вошла. — Мне больше некого просить. Так что, чтобы не было никаких исчезновений из моей жизни, из наших жизней. Ты понимаешь? Я не смогу с этим справиться. Ты мне нужен.

Я встал.

— Это не очень хорошая идея. Я тебе не нужен, Энджи. Я просто разочарую тебя. Или один из нас умрет, и…

— Прекрати, — произнесла Энджи. Я взглянул на нее, и она закатила глаза. — Не надо так драматизировать.

Я сделал паузу, а потом усмехнулся. В наши самые безрадостные моменты Энджи всегда показывала свою оптимистичную сторону.

Я снова сел рядом с ней.

— И сейчас ты мне нужен как никогда, — сказала она. — Во мне растет этот крошечный человечик, который появится через семь месяцев. Я понятия не имею, что я делаю, но уверена, что, по крайней мере, один раз в день буду просто млеть. Единственное, чему я научилась у мамы, это как быть шлюхой-наркоманкой. Я хочу уберечь свою дочь до восемнадцатилетия от этого опыта.

— У тебя будет девочка? — Энджи будет потрясающей матерью, несмотря на ее не очень хорошее начало жизни.

Уголки ее рта приподнялись.

— Да. Ты можешь в это поверить?

Я покачал головой.

— Это потрясающе.

— Ты мне нужен, Сэм.

— У тебя есть Чез.

— Он мне тоже нужен. Разве ты не понимаешь? Ты — моя семья. Меня однажды уже бросили, не поступай со мной также. — Она заплакала, и я схватил ее за руку. Мне ненавистна была сама мысль, что я смог ее оставить также, как ее мать. — И ты не должен так поступать и с моей дочерью. Ты тоже ей будешь нужен.

Я сжал ее руку.

— Я здесь. — Энджи всегда была в моей жизни, к лучшему это было или к худшему. Было слишком поздно уже что-либо менять. Она была моей семьей. — Прости, что я пропал на столько недель.

— Прощаю.

И вот так просто, я был прощен. Мы снова были Сэмом и Энджи.

— Итак, ты готов быть дядей для моего ребенка?

— Совсем немного. — Я улыбнулся ей.

— Единственное, что тебе будет нужно делать — просто ее любить. Это все, о чем я прошу.

— Мне кажется, ты просишь не того человека. — Я не способен делать то, что другие люди воспринимали как должное — любить других. Это было не так просто.