Санта-Барбара 4

Мейсон покачал головой.

— Ты не представляешь как все это смешно звучит…

Слова Джулии не произвели на него никакого впечатления

— Да ты сам смешон! — вдруг вспыльчиво сказала она.

Джулии хотела сказать еще что-то обидное и колкое, но вдруг почувствовала, что сейчас она должна оскорблять его, а пойти ему навстречу. Она подалась вперед и понизив голос до проникновенного, сказала:

— Мейсон, я понимаю тебя, ты пережил тяжелое, ужасное горе. Ты потерял Мэри и я сочувствую тебе. Это правда. Ты должен мне поверить. Как мне убедить тебя в том, что я не хотела ничего дурного. Когда я взялась защищать Марка Маккормика, я сделала это намеренно, специально для того, чтобы никто другой, не смог оправдать его. Именно я должна была заниматься этим делом, потому что один раз совершив ошибку, я ухе знала как поступать в подобных ситуациях и никогда в жизни не допустила бы того, чтобы этот насильник получил снисхождение в глазах общества.

— Общества? — усмехнулся Мейсон. — Какого общества? Рядом со мной нет никакого общества. Существую только я, все остальное это игра воображения…

Джулия поморщилась.

— Мейсон, я умоляю тебя, перестань ерничать. Конечно, это придает тебе имидж сильного мужчины, но ведь мы сейчас с тобой пришли сюда не для того, чтобы обмениваться философскими впечатлениями по поводу жизни и судьбы.

— Почему бы и нет? — он чуть наклонил голову, словно задумавшись о чем-то. — Иногда очень полезно порассуждать.

— Может тебе стоит заняться этим без меня? — хмуро сказала Джулия. — Я предпочла бы больше не находиться здесь только для того, чтобы выслушивать от тебя набор пошлых сентенций.

— Почему же пошлых? — холодно спросил он. — Неужели ты думаешь, что я способен только на пошлость? Особенно после того, что произошло со мной.

— Во всяком случае раньше, — торопливо сказала она, — ты был склонен именно к этому. Вспомни как ты издевался надо мною: «салон красоты», «смени работу»… Порядок вещей устанавливаешь не ты, а кто-то иной…

Мейсон усмехнулся.

— Какая чушь! Все, что происходит вокруг абсолютно лишено логики. Конечно, — он снисходительно усмехнулся, — тебе как человеку, построившему свою жизнь на законах формалистической логики, трудно в это поверить…

— Да уж, Мейсон. Мне действительно трудно в это поверить. Я не хочу сказать, что все вокруг абсолютно логично и совершенно, но ты не можешь ставить под сомнение, что все вокруг подчинено законам, я первую очередь, законам общества.

— Но все законы общества изначально была установлены кем-то сверху, так во всяком случая утверждает церковь.

— А ты что, не веришь церкви?

Мейсон покачал головой.

— Все это так хрупко и непрочно. В любой момент может сломаться, а еще больше меня волнует то, что вся вокруг абсурдно. Почему люди согласно чьей-то поле должны рождаться и умирать? Почему вокруг происходит то, что причиняет лишь гори и страдание?

Джулия участливо посмотрела не наго.

— Мейсон, то что произошло с тобой еще не означает, что нарушилось течение жизни. Просто тебе сейчас больно и ты сконцентрировался на своей боли. Ведь это не означает что логика вокруг отсутствует.

Мейсон отвернулся и некоторое время молчал, словно слова Джулии доставили ему настоящую физическую боль. Она не заметила как в уголках его глаз блеснули слезы. Но спустя несколько мгновений Мейсон снова пришел в себя.

— Джулия, ты можешь считать меня одуревшим от боли чудаком, но я действительно не понимаю многого в этом мире. К примеру, я не могу постичь логику божества, которое определяет, что столько-то людей станут дантистами, а столько-то — будут доить коров.

Джулия посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Ты что сошел с ума?

— Ничего подобного. Просто я всегда был широко открыт для новых впечатлений. Я не верю, что нами кто-то руководит. Разумеется, что тебе и таким как ты людям вроде Марка Маккормика кажется, что порядок существует: спрос отвечает предложению, люди соблюдают правила движения, покупают обратные билеты в уверенности, что вернутся назад, обещают вернуть долг по первому требованию и тому подобное. Но только кажется, что в этом есть порядок. Я, например, никакой связи не вижу. Согласитесь, что все что мы называем порядком — обыкновенная случайность. Если ты не веришь в это, докажи мне обратное.

— Я не буду с тобой спорить, — опустив глаза, сказала она. — Выяснением этих подробностей лучше заниматься в церкви, наедине со священником, или в пивном; баре за кружкой «будвайзера» со случайным собеседником. Там это более уместно и естественно, чем здесь в такое время.

— Что ж, если это тебя не интересует, перейден к тому, что непосредственно касается твоей вины, Джулия, — ядовито произнес Мейсон. — Это ты заманила Мэри на крышу. Это была твоя идея и ты свела Марка и Мэри вместе. Ну что, нравятся тебе мои слова?

Мейсон повернулся к Джулии спиной и медленно прошелся между рядами стульев. Джулия бросилась за ним, оправдывающимся тоном воскликнув:

— Мэри хотела поговорить с Марком и со мной, она была расстроена…

Он остановился и не оборачиваясь, глухо сказал:

— А Марк признался мне в том, что это ты привела Мэри в «Ориент Экспресс»…

— Ну так что из этого? — дрожащим голосом спросила она. — Пусть даже все обстояло таким образом. Что в этом особенного?

— В этом и состоит твоя вина!

Джулия принялась яростно защищаться.

— Это все чистейшей воды ложь! Мейсон, неужели ты веришь Марку? Он говорит неправду, он просто-напросто зол на меня за то, что я хотела его выдать. И он сделает все для того, чтобы отомстить мне за это.

Похоже эти слова тронули Мейсона. Он обернулся и внимательно посмотрев в глаза Джулии недоверчивым тоном произнес:

— Ты можешь поклясться?

— Если это необходимо…

— Под присягой? Ты можешь поклясться под присягой?..

Джулия вдруг осеклась и тяжело дыша стала отступать назад.

— Ну поклянись же, — снова повторил Мейсон. — Подними вверх правую руку…

Джулия не решалась последовать его словам. Это, разумеется, не могло не заронить в душу Мейсона сомнения в искренности слов, сказанных Джулией.

— Мы оба знаем слова присяги.

Некоторое время Джулия молчала, а потом вдруг смутилась и опустила голову.

— Я больше не играю в эти игры, — пробормотала она, пытаясь мимо Мейсона пройти к выходу. Он загородил ей дорогу.

— Это не игра, Джулия. Люди должны платить за свои преступления. Вспомни Библию — что посеет человек, то и пожнет.

Она вскинула голову.

— Прекрати, Мейсон!

— Всем придется заплатить за то, что они сделали, я моему отцу, и тебе, а Марк… Марк уже заплатил… Теперь ты, Джулия Уэйнрайт. Сейчас наступил твой черед.

Спрятавшись в микроавтобусе Иден слышала как в кабину сели двое. Пока прогревался мотор, они перекинулись несколькими фразами.

— Как настроение?

— Все нормально. Не хуже и не лучше, чем в прошлый раз.

— Ты уже привык?

— Да, и мне нравится эта работа. Она не позволяет расслабляться…

— Ты знаешь, что нам сегодня предстоит?

— Расскажи.

— Едем туда же и за тем же.

— И сколько мы сегодня должны привезти?

— Босс сказал — двадцать человек, — сказал первый.