Полюбить ковбоя

Послеполуденный раскат грома, обычный для этих мест, как нельзя лучше соответствовал его настроению. По дороге в мотель они молчали, но Денни чувствовал, что Эрин наблюдает за ним. Это еще сильнее заводило его, хотя он уже ненавидел себя за то, что уподоблялся взбесившемуся быку.

Войдя в комнату, он быстро задернул шторы, выключил верхний свет, который включила Эрин, и повалил ее на кровать. Прижавшись губами к ее рту, он сорвал с нее одежду, не дав ей перевести дыхание. Если бы он вытащил буйного быка, который бы вертелся, крутился, извивался и брыкался, паршивого сукиного сына, который бы принес ему деньги, он, может быть, не чувствовал бы себя так отвратительно или так взвинченно. Денни старался сдерживать свою силу, чтобы не быть грубым, но он словно впал в безумие. Запах быков, рев толпы, ощущение веревки в руке, Джейсон Баркер и его девушка… все сейчас превратилось в Эрин под ним, вокруг него, в нем, и он бешено понесся.

– Господи, прости меня, – в конце он едва дышал, и жгучий стыд волной захлестнул его.

Еще лежа на ней, он зажмурился, представляя себе, что она чувствует. Он эгоистичный ублюдок; неудивительно, что много лет назад Эрин бросила его.

К его удивлению, когда Эрин заговорила, она казалась не рассерженной или напуганной, а просто ошеломленной.

– Ну и что все это означает?

– Хорошо, что мы еще женаты, – пробормотал Денни, спрятав лицо в ямочке у нее на шее.

– В некотором смысле.

– Ты хочешь сказать «в некотором смысле хорошо» или «в некотором смысле женаты»?

– И то, и другое. – Она плавными широкими движениями гладила его по спине, снова пробуждая в нем острое желание. – Ты в порядке?

– В порядке. – Она еще беспокоится о нем?! Отодвинувшись, Денни приподнялся на локте. – В меня словно вселился дьявол, но я действительно безумно хочу тебя.

– Это была хорошая скачка, Денни. – Ее пальцы продолжали поглаживать его кожу.

– В Пограничном парке или сейчас? – Он хмыкнул, почувствовав, что она, как всегда, видит его насквозь.

– Ну, – призналась Эрин с улыбкой, – и там, и здесь.

– Ты получила удовольствие? – спросил он после секундной паузы.

– Ты же видел меня на трибуне, – ответила она со вспыхнувшими глазами.

– Я имею в виду здесь.

– Ты не понял меня? Да, – еще раз подтвердила она, прогнав его дурное настроение.

– По десятибалльной системе, пожалуйста, – буркнул он.

– Восемь с половиной.

– Не высший балл?

– Вначале я старалась понять, что происходит с тобой, и это меня отвлекало.

Они лежали в темной комнате мотеля, довольно далеко от арены, и Денни сейчас не думал о быках. Неделя в Шайенне, любимые Дни границы заканчивались, но этот короткий промежуток времени, несмотря на грубое, животное поведение Денни, останется в их памяти. Он даже улыбнулся сам себе. В понедельник Эрин потащит его и Тима на ежегодную окружную художественную выставку, а потом, в свою очередь, пойдет с ними на экскурсию по музею старого Запада с коллекцией повозок и прочих древностей. А на следующий день Эрин будет вознаграждена несколькими часами на Старой городской ярмарке, прежде чем в среду он и Тимми повезут ее по дорогам, обсаженным дикими подсолнухами в Индейскую деревню. Но до этого с утра Тим непременно захочет увидеть парад – четверки лошадей, арабских скакунов, пятнистых пони, трюки, выступление звезды – одного из четырех победителей этой недели – и летающих над ареной соколов военно-воздушных сил.

Все верно, Шайенн был цирком. Эрин не могла устоять против угощения на свежем воздухе, и вчера после полудня они втроем отправились к Вайоминг-стейт-кэпитал-билдинг полюбоваться его позолоченным куполом, мраморными полами и тонированными стеклами, его дисплеем с видами дикой природы в натуральную величину, на котором, как и каждый год, непременно было родео. Но на этот раз Денни любовался всем этим не в одиночку.

Нужно было пойти в душ, но Денни не двигался. Рука Эрин лежала у него на спине, но ее мысли витали где-то очень далеко.

– Говоришь, не было кудрявых кисок? – шепнула она ему на ухо.

– Я же не сказал, что их совсем не было. – Она застыла, и он обругал себя. – Ты хочешь услышать, что у меня за восемь лет не было ни одной другой женщины? Или мы будем откровенными?

– Будем откровенными.

– Эрин, вдали от тебя я был очень одинок. – Откровенное признание Джейсона сделало свое дело. – Я уже говорил, у меня не было чувства ни к какой другой женщине. Ни к одной. Хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать их.

– Пересчитай.

– Девушка в Айдахо, во время «Карусели Покателло», примерно лет восемь назад, сразу после того как ты оставила меня. Я не могу припомнить ни как ее звали, ни как она выглядела, но не горжусь этим. – Он вздохнул. – Еще пару лет назад типичная киска, вроде той, что ты видела на днях в «Прицепной карете». Вот и все.

– Я не виню тебя. – Хотя по ее тону можно было подумать обратное.

– Но ты рассердилась, когда я спросил тебя о других мужчинах – о Кене, – до того как рассказал, что было у меня?

– А что ты делал в остальное время? – задала она вопрос, не ответив ему.

– Не-е-т, – он не мог не улыбнуться, – сперва ты.

Эрин положила голову ему на плечо, чтобы он не смог заглянуть ей в глаза, и смущенно пробормотала:

– То же, что и ты.

– Принимала холодный душ? – Денни рассмеялся.

– В Монтане редко бывает тепло.

– Твоя рука еще не отваливается? – Он взял ее руку, сплетя пальцы, и своим большим пальцем нежно погладил ее ладонь. – Или ты делаешь это механически?

– Я об этом не думала.

Денни почувствовал, как по нему пробежал легкий трепет.

– А ты… ты думала обо мне, когда…

– Стоп. – Она не дала ему договорить.

– Думала?

– Да!

– Я думал о тебе, – произнес он совсем тихо, – я сходил по тебе с ума. – Он немного помолчал. – Быть может, это прозвучит как благоразумная забота о собственном здоровье, особенно в наши дни, когда кругом множество болезней, но чтобы не было никаких нежелательных последствий, я всегда пользовался этими тоненькими штучками, запас которых мы так быстро израсходовали за последние несколько дней. Тебя не удивило, зачем у меня их столько?

– Я не решалась спросить.

– Я купил их для тебя – для нас, хотя считаю, что не стоит слишком долго тянуть со вторым ребенком; Тиму уже семь, и так довольно большая разница.

– Денни, это невозможно.

У него внутри все сжалось. Он не хотел потерять то, что делил в Шайенне с Эрин и сыном. Да, конечно, он мог бы по-прежнему видеться с Тимом два-три раза в год, и с каждым разом, когда Тим становился старше и нуждался бы в нем больше, они постепенно сближались бы; он, вероятно, даже смог бы уговорить Эрин время от времени встречаться с ним; но Джейсон заставил его задуматься: достаточно ли этого? не пожертвовал ли он когда-то Эрин ради своей мечты?

Он всегда мечтал выиграть первенство мира, вернуться домой и наладить их жизнь. Но сейчас, когда он начал задумываться о своем будущем по окончании карьеры наездника на быках, все представлялось не таким уж простым делом. Если он расскажет Эрин о своих планах по разведению животных в Парадиз-Вэлли, она вряд ли поддержит его идею, для нее это будет просто еще одно опасное предприятие. Работа с быками, выращивание их для родео может показаться ей делом таким же страшным, как и скачка на быках. Пожалуй, пока ему лучше умолчать о своем намерении; сейчас не стоит говорить о том, что может ее расстроить.

– Что, по-твоему, это означает?

– Завести ребенка? – Эрин нахмурилась.

– Нет. То, что за последние восемь лет ни один из нас не изменил себе. Что я не стал путешествовать с какой-нибудь кудрявой киской вместо Люка, а ты в одну из тоскливых ночей не юркнула в постель к Кену?

Она ничего не ответила и затаила дыхание, а Денни, обняв ее покрепче, положил подбородок ей на макушку, на ее шелковые волосы, и всеми порами впитывал ее запах, запах женского тела, смешанный со сладковатым ароматом шампуня. Для мужчины, который большую часть времени проводил среди животных и навоза, Эрин являлась образцом чистоты.