«Правила бунтаря и застенчивой девушки» (ЛП)

– Отец, – я отклоняю вызов, бросаю трубку и притягиваю ее ближе, пока ее тело не располагается на одном уровне с моими.

– Как ты думаешь, что он хочет? – спрашивает она, зевая.

Меня, чтобы пришел в офис. Я сомневаюсь, сказать ли ей, понимая, что она будет беспокоиться, а это последнее, что ей нужно прямо сейчас.

Чувствуя мое напряжение, она поднимает голову и начинает моргать, смотря сверху вниз, ее волосы щекочут мое лицо.

– Что он сделал?

Я скольжу руками вокруг ее талии, побуждая лечь обратно.

– Ничего, чего бы он ни делал раньше.

– Бек... – предупреждает она. – Я знаю, когда ты лжешь.

– О, ты знаешь, да? Тогда скажите мне, если я вру прямо сейчас, – говорю я, позволяя мои пальцам проскользнуть под рубашку, которая на ней. – Я снова хочу поместить свои пальцы в тебя и смотреть, как ты стонешь.

Ее щеки краснеют, но внимательный взгляд так и не отвлекается от моего.

– Не пытайся меня отвлечь. Скажи, что он сделал.

Я провожу своими пальцами взад–вперед по ее талии, обращая особое внимание на этот бриллиантик в пупке.

– Ты, правда, хочешь, чтобы я тебе рассказал о нем вместо того, чтобы сделать это?

Ее губы приоткрываются, но ни одного слова не покидает ее рот, когда я провожу пальцами вниз между ее ногами. В тот момент, когда я практически проскальзываю внутрь, она перехватывает мою руку.

– Мы можем сделать это позже, – говорит она, затаив дыхание. –  Прямо сейчас, я хочу знать, что сделал твой отец. Могу сказать, что он что–то натворил.

– О, хорошо, – дуюсь, надеясь, что одержу над ней победу, но, по–видимому, на нее не работает очарование моих небесно–голубых глаз. Все, что она делает, это одаряет меня терпеливым взглядом. – Он шантажировал меня, чтобы я работал в его фирме.

Она отталкивается назад, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

– Шантажировал?

Я вздыхаю и повторяю ей то, что произошло. Я также рассказываю ей о файлах, которые нашел на его компьютере. Когда она спрашивает, может ли увидеть файлы, то я передаю ей свой телефон.

Она выскальзывает из–под покрывала, удостаивая меня великолепным видом на ее длинные ноги, пока подтягивается и опирается об изголовье кровати. Она начинает просматривать файлы, становясь все более заинтригованной с каждым документом.

– Я абсолютно уверена, что он совершает какое–то налоговое мошенничество, – говорит она, внимательно рассматривая экран. – По крайней мере, он это сделал в этом году.

– Серьезно? – спрашиваю я. – Я не знал точно.

– Ну, у меня было несколько занятий по бухгалтерии, так что я помогала владельцу продуктового магазина, в котором работала в двенадцатом классе, и узнала достаточно, чтобы разбираться, что не все эти числа сходятся с некоторыми из документов. Плюс, я определенно уверена, что некоторых из этих счетов не существует, если только твой отец не владеет танцевальным клубом на Гавайях, которого, я абсолютно уверена, у него нет.

– Не владеет, – говорю я, растягиваясь рядом с ней.

– Так я и думала, – она смотрит на меня и протягивает мне мой телефон. – Что ты собираешься с этим делать?

– Я пока не знаю, – чешу свою грудь.

Прошлой ночью я остался без своей рубашки, но оставил пижамные штаны на шнурке. Обычно я сплю голым. Но я не хотел доставлять ей неудобство, во время ее первой ночи здесь. Я приберегу наготу для более позднего срока, когда она захочет раздеться со мной. Ну, до тех пор, пока она снова не испугается и не положит нам конец, из–за этого я до сих пор немного обеспокоен.

– Как ты думаешь, что я должен делать? Честно говоря, я хочу шантажировать его в ответ, но хотел узнать мнение более объективного умника.

– Ты считаешь, меня объективным умника? – спрашивает она, обхватывает колени и прижмает их к груди.

Я тяну прядь ее волос.

– Ты говорила мне, что я не умник, когда мы жили палатке, помнишь?

– Я практически забыла об этом... Тем не менее, я не уверена, должна ли говорить тебе, что с этим делать, – она кладет подбородок на колени. – Хотя, если ты хочешь знать мое мнение, я тебе его предоставлю.

Я киваю, двигаясь к ней.

– Я хочу твоего мнения больше, чем мнения кого–то другого.

Еще одна улыбка. Я чувствую себя так, словно выиграл еще один приз.

Она вытягивает свои ноги, положив их с обеих сторон от меня, прежде чем метнуться ближе ко мне.

– Ну, думаю, я, наверняка, смогу толкнуть тебе ту же речь, которую ты толкал мне в течение последних нескольких месяцев, только вставив вместо моей мамы твоего папу. Так что поехали, – она откашливается. – Ты должен уйти от своего отца. Он никогда не был добр к тебе и пытается контролировать то, что ты делаешь, но это не правильно.

– Да, но что, если он прав? Что делать, если мне нужно направление в жизни?

– Ты купил свой первый дом, когда тебе было восемнадцать. Я абсолютно уверена в том, что ты на правильном пути.

Я засомневался.

– Или я просто еще один избалованный богатый ребенок.

– Поверь мне; ты ни в коей мере не такой, или не такой, как Титзи. – она скользит ближе, пока ее попка не оказывается у меня между ног, а ее руки – на моих плечах. – Эта девушка глупа. Твой отец глуп. Любой, кто когда–либо сомневался в тебе – просто глупец.

И вот она, причина, по которой я влюбился в нее.

Я поворачиваюсь язык у себя во рту.

– Прекрасно. Я сделаю, как ты говоришь, но у меня есть еще один вопрос.

– Окей. Какой?

– Смогу ли я удержать тебя, ну, скажем, навечно?

Ее глаза расширились.

– Бек...

– Что? – я состряпал свой лучший невинный взгляд. – Это разумный вопрос, особенно когда ты такая чертовски ценная. Почему я вообще когда–то хотел сдаться?

Она закатывает глаза.

– Теперь ты просто нелепый.

– Признай это. Тебе нравится моя нелепость.

– Может быть, только немного.

Мы оба улыбаемся, как идиоты, но я прекращаю глупости,  когда приступаю к поцелую, увлекая ее к себе на колени.

К тому времени, как наши губы снова разделяются, мой отец пытается дозвониться до меня в  семнадцать раз.

– Предоставить тебе честь? – спрашиваю я Виллоу со своим телефоном в руке. – Или это должен сделать я?

– Я думаю, это должен сделать Ты. Это будет, как лекарство, после всех тех лет, когда он подавлял тебя.

Я чувствую нервозность, когда смотрю на имя своего отца в списке контактов.

– Ты будешь в порядке, – настаивает она, стоя на коленях на кровати передо мной. – Просто позвони ему и скажи, что у тебя есть кое–какие из его файлов, и ты действительно хочешь, чтобы он их увидел. И сделай это своим самым бандитским голосом.

Кивнув, я нажимаю пальцем на его имя, затем прикладываю телефон к своему уху. Он отвечает после двух гудков и сразу же начинает орать, что я должен находиться в офисе. Когда он, наконец, делает вдох, я говорю ему, что мне нужно, и, в первый раз в жизни, он слушает.

В середине разговора, Виллоу встает с кровати и направляется через мою комнату к двери. Беспокойство появляется у меня в груди из–за того, что она уйдет, и никогда не вернется, или, что она вернется со списком. И эти последние пять лет, приводящие нас к этой точке, будут уничтожены. Хотя, когда она достигает дверного проема, то оборачивается и улыбается.

– Я скоро вернусь. Я просто хочу пойти приготовить завтрак, пока ты завершаешь расставание со своим отцом, – она хихикает, довольная собой.

Давление в моей груди трескается, когда я понимаю, что с ней все будет хорошо.

Со мной все будет хорошо.

С нами все будет хорошо.

Глава 24

Виллоу

Я так рада, что Бек решил больше не работать вместе со своим отцом. Конечно, шантажировать его может быть не лучший метод, но если честно, я думаю, что это единственный способ, кроме продажи дома Бека.

Когда Бек разговаривает со своим отцом по телефону и объясняет ему, что он нашел, я бреду на кухню, чтобы приготовить завтрак. Я чувствую себя так хорошо отдохнувшей, и даже не знаю, что делать с собой, только улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь и, по–видимому, делаю всякую чепуху. Честно говоря, я как бы чувствую себя такой счастливой, как мультяшный персонаж, когда, танцуя, преодолеваю свой путь через просторную кухню.