Лукас (ЛП)

Рано утром в воскресенье я отвожу Томми к своим родителям, потому что они хотят сводить его в театр на дневное представление и потом где-нибудь пообедать. По дороге домой я решаю порадовать Лукаса нашим любимым завтраком из карамельного латте и рогаликов. Чем больше я об этом размышляю, тем сильнее склоняюсь к идее переехать к нему. Мы пока еще не назначили дату свадьбы, но оба хотели бы, чтобы она состоялась в течение следующего года, поэтому вопрос с проживанием в любом случае скоро придется решать.

Он открывает дверь, удивленный и взъерошенный, одетый в одни только выцветшие джинсы.

— Привет. Ты сегодня раньше, чем обычно. — Он пропускает меня внутрь и быстро целует.

— Ты кажешься усталым, — обеспокоенно замечаю я. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Я протягиваю ему его кофе, прохожу на кухню и нахожу пару таблеток аспирина.

— Спасибо, любимая, — благодарит он, когда я возвращаюсь, и проглатывает таблетки. — Я не выспался. Нам нужно поговорить.

Если не считать периода вскоре после автокатастрофы с Вэндалом, я никогда еще не видела Лукаса настолько не в своей тарелке и расстроенным.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать? — спрашиваю я, трогая его лоб, чтобы понять, нет ли у него температуры. Очень трудно задавить в себе мамочку. Я стараюсь не нянчиться с ним, но иногда просто не могу удержаться.

Он берет меня за руку и целует ее, улыбаясь.

— Нет. Я в порядке. Просто мне немного не по себе, оттого что ты приехала, а я чувствую себя так погано.

— У всех бывают неважные дни. Я просто хотела тебя увидеть. Вчера поздно вечером позвонили родители и спросили, могу ли я привезти Томми к ним на весь день, поэтому у меня теперь весь день свободен. Хочешь, иди обратно в постель. Я приду полежать с тобой рядом, почитаю тебе, пока тебе не полегчает.

— Ну и ладно, — вдруг каркает Рэй из своего угла голосом, похожим на голос моей дочери.

— Ого! Он что, копирует Мейси? — смеюсь я. — Это ее фирменная фразочка.

— Да, может быть. — Лукас смущенно оборачивается и смотрит на птицу. — А может, услышал по телевизору.

Мы проходим в гостиную и присаживаемся на диван. Лукас определенно выглядит болезненно и трет глаза ладонями.

— Ты уверен, что все нормально? — еще раз спрашиваю я, не на шутку разволновавшись.

— Все хорошо, куколка. Просто мигрень.

— Я еще не говорила с Мейси после вчерашней ссоры, — рассказываю я, делая маленькие глоточки кофе. — Она осталась дома у Шелли, не позвонила, даже смс не написала. Знает же, как сильно я переживаю, если она вот так вот пропадает.

— С ней все нормально. Просто взросление дается ей с трудом. Наверное, сложно вести себя, как взрослый человек, когда ты, по сути, еще ребенок.

— Знаю. Просто ненавижу, когда мы с ней ссоримся, и мне ужасно не нравится, когда она ходит на вечеринки и выпивает.

— Мы с ней поговорим, когда она успокоится, — молодой человек берет меня за руку, — но мне нужно поговорить с тобой о…

Какое-то движение наверху лестницы привлекает мое внимание, и я не верю своим глазам. Моя дочь стоит наверху лестничного пролета в одном полотенце, волосы растрепаны, макияж размазан, и она вышла со стороны спальни Лукаса.

— Мама, что ты здесь делаешь?

Я слишком ошарашена и не в состоянии говорить, подскакиваю с дивана, расплескивая кофе и в ужасе перевожу взгляд от Лукаса к Мейси. Он быстро встает, глаза у него полны паники.

— Айви, все не так, как выглядит. Как раз об этом я хотел с тобой поговорить.

Мейси стоит наверху как истукан, не сводит с меня сердитого взгляда.

— А мне все еще не о чем с тобой разговаривать, — злобно заявляет она и затем поворачивается к Лукасу. — Ты собираешься сюда вернуться?

Тошнота подкатывает к горлу, я едва удерживаюсь от того, чтобы меня не вырвало прямо посреди гостиной.

— Что, черт побери, здесь происходит? — спрашиваю я срывающимся голосом.

— Айви, — молодой человек крепко берет меня за плечи, — клянусь, я ее не трогал. Она напилась…

— Почему она здесь? Она здесь спала? — требую ответа я.

— Она позвонила мне посреди ночи со своей вечеринки. Ей не на чем было доехать, поэтому я поехал за ней и привез сюда, чтобы не расстраивать тебя.

— Почему, черт возьми, она голая? И что делает в твоей комнате?

— Я не знаю! Она спала в гостевой спальне. Не знаю, какого хрена она вытворяет.

Я поворачиваюсь и смотрю наверх на свою дочь, которая откровенно усмехается, глядя на нас.

— Мейси, это — правда?

Она пожимает плечами.

— Ну да, он за мной заехал, но потом кое-что произошло.

О Боже всевышний! Голова идет кругом. Я смотрю на Лукаса — он без рубашки, кажется уставшим, волосы в беспорядке, а потом гляжу на свою дочь, прижимающую к голому телу полотенце. Они определенно выглядят так, словно не спали всю ночь и занимались одному Господу Богу известно чем. Поверить не могу. Какая же я глупая! Как я могла поверить такому, как он.

— Ты мне противен, — резко выплевываю я, гладя на Лукаса. — Как ты мог сотворить подобное с моей дочерью?

Я разворачиваюсь и направляюсь к двери, а он тут же бросается за мной, хватает и разворачивает к себе.

— Айви, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза и увидишь, что я говорю тебе правду. Ты же знаешь, я бы никогда так не поступил. Ты с ума сошла? Я же люблю тебя.

— Я смотрю на тебя. — Я всхлипываю и качаю головой. — Ты сегодня сам не свой. У тебя такой вид, словно ты занимался этим всю ночь. Уж я-то прекрасно знаю, что это за вид.

— Айви, нет. — Он берет меня за плечи, и его пальцы впиваются в мою кожу. — Я бы никогда не сделал что-то подобное. Никогда, черт возьми. Я просто устал. Она разбудила меня посреди ночи. Мне пришлось чертов час провести за рулем, пока я ездил за ней и обратно. Я отвел ее в гостевую комнату, но она была пьяна и вела себя как сумасшедшая, лезла ко мне. Мне кажется, она что-то приняла, потому что сама на себя не похожа была. И до сих пор не понимает, что творит. Я оттолкнул ее и заперся у себя в комнате. Я к ней не прикасался.

— Она к тебе лезла? — с недоверием переспрашиваю я. — Ради всего святого, Лукас! Она еще ребенок, и она относится к тебе с уважением. Она бы ни за что так не поступила.

— Айви, клянусь тебе, я говорю правду. — Взгляд у него совсем обезумевший, в уголках покрасневших, уставших глаз блестят слезы. — Ты же знаешь меня. Знаешь, я бы никогда так с тобой не поступил, и с ней тоже, это же наша семья. То, что у нас с тобой есть, для меня самое важное в жизни.

— Я хочу уйти отсюда. — Я отталкиваю его. — Меня сейчас стошнит. Не могу смотреть ни на тебя, ни на нее.

Одним рывком я срываю с пальца бриллиантовое кольцо и швыряю в него. Оно отскакивает от его обнаженной груди, и Лукас ошарашенно смотрит, как украшение катится по полу.

— Нет. Пожалуйста, не делай этого. — Лукас поднимает кольцо с пола и идет за мной. — Пожалуйста, надень его обратно. Не поступай так с нами. Пожалуйста, — умоляет он.

Я растерянно качаю головой. Мне сейчас нужно только убраться прочь отсюда и от него. Все так же, как было с Полом, только в этот раз я его в буквальном смысле застукала.

— Это ты с нами так поступил, и я понятия не имею почему! Я не выйду замуж за очередного изменщика, — выкрикиваю я, яростно мотая головой, чувствуя, как разрывается на куски сердце. — Поверить не могу, что ты так со мной поступил, Лукас! Я тебе доверяла!

Я наконец распахиваю дверь и бегу к своей машине.

— Айви! — Лукас мчится вслед за мной и догоняет, как раз когда я захлопываю за собой дверь автомобиля и закрываю ее изнутри. — Айви, пожалуйста, ты должна мне поверить. — Он молотит ладонью по стеклу, но я уже выезжаю с парковки, всхлипывая и заливаясь слезами.

Перед глазами все еще стоит эта картина, и я не могу выбросить ее из головы: моя полуголая дочка, усмехающаяся так, словно она победила. Неужели она все это время пыталась подобраться к нему и только притворялась, что рада за меня? Неужели она может быть такой коварной? Мой мобильный начинает разрываться от пропущенных звонков и сообщений от Лукаса.