Тигровый принц (ЛП)

смята после путешествия, а челюсть грубой, с затемненной бородой. Он сбросил свой

пиджак, когда целенаправленно шагал через аэропорт Далласа. Он только вышел из

самолета, который ему предоставил для полета домой его отец. Он был слишком

нетерпелив, чтобы ждать полетов по расписанию. Сейчас он был на пути к аэродрому для

вертолетов, где его ожидал вертолет, чтобы преодолеть на нем оставшуюся часть пути

домой.

Домой к Карен.

При мысли о ней он начал идти быстрее, хотя был уставшим. Он не позвонил ей.

Его отец проклинал плохую связь, когда ежедневно звонил Шерил. Дерек не хотел, чтобы

неудовлетворительный телефонный звонок был его первой связью с Карен после его

поспешного отъезда. Он хотел, чтобы ее тело было в его теплом объятии, ее рот под его

поцелуями.

Боже, он не мог дождаться, когда увидит ее!

Его куфия слетела с головы, когда он наклонился под лопастями вертолета и

поднялся на борт. Пилот поприветствовал его почтительным кивком, и они оторвались от

земли, как только Дерек спрятал свой чемодан и пристегнулся ремнем безопасности.

Был прекрасный день. Когда они летели над деревьями, он заметил, что

большинство из них окрашены красно-коричневыми, красными и золотистыми цветами

осени. Воздух был свежим. Возможно после обеда, когда он вымоется и чуть отдохнет,

они с Карен смогут покататься верхом. У него было достаточно горя и траурного уныния.

Он всегда будет скучать по своему брату, но после того, как его похоронили, он хотел

радоваться жизни со своей женой.

Поездка в Женеву не была отменена или отложена. Его отец сказал, что он, Карен и

Шерил могут полететь туда вместе. Аль-Тазан также оплакивал Хамида, но знал, что

жизнь продолжилась.

Дерек ухмыльнулся. Вообще-то, он знал, что его отец нуждается в том, чтобы

увидеть его мать. У них странные взаимоотношения. Дерек годами мирился с ними, когда

стал достаточно взрослым, чтобы понять их. Он считал себя счастливым. Не у многих

детей есть родители, которые любят друг друга так, как его.

Он часто дразнил отца за его раздражительность и беспокойство, когда Шерил не

было рядом. Сейчас он знал, что такой вид отчаяния - не тема для шуток. Это заставило

его осознать, как сильно он скучает по Карен, как сильно он ее любит.

Полет не был отмечен событиями, и поэтому казался Дереку длинным, он не мог

дождаться, когда прилетит домой. Пилот посадил вертолет близко у дома. Дерек

поблагодарил его, пожал руку, и достал чемодан из под заднего сидения. К тому времени,

как он поставил ногу на землю, Шерил с Дейзи спешили к нему из дома, чтобы

поприветствовать. Пилот поднял вертолет вверх.

- Привет! - перекрикивал Дерек рокот лопастей. - Где Карен?

Его мать бросилась к нему на грудь, сильно обнимая его. Она плакала? Дейзи

крутила в умелых руках кухонное полотенце и кусала губы.

Дерек отодвинул мать от себя. Слезы оставили полосы на ее безупречной, гладкой

щеке.

- Что это за приветствие? Что случилось? - он посмотрел на дом, в любую секунду

ожидая увидеть Карен, бегущую к нему. Ей надо было преодолеть ту лестницу с чердака и

…

- Она уехала, Дерек, - закричала его мать. - И думаю, что это моя вина.

Дерек сжал руки матери:

- Уехала? Карен? О чем, черт возьми, вы говорили? Мама, перестань плакать и

расскажи мне, что произошло.

Она смахнула слезы и посмотрела на сына. В своей куфие он так сильно напоминал

ей Амина.

- Она…она эти утром спустилась вниз со своими чемоданами, говоря, что

собирается уехать. Дейзи слышала, - ее глаза порхнули к Дейзи, которая двигала руками в

подтверждении. - Прошлым вечером мы говорили о моей жизни с твоим отцом, и я

сказала что-то о том, что надо делать то, что необходимо. Ты думаешь, она услышала в

моих словах не то, что я подразумевала? - ее тихий голос начал бесконтрольно дрожать.

- Успокойся, мама, спокойно. Какую причину она назвала тебе, когда уезжала?

- Никакой. Она говорила о машинах… и… о чем еще? Ох, да, она что-то упоминала

о своей студии и о покупке у тебя оборудования. Она оставила записку в твоем офисе.

- К черту записку! - рявкнул Дерек. - Куда она уехала?

- Сказала, что хочет попрощаться с лошадью.

- Как давно, Дейзи? Двадцать минут назад? Полчаса?

- Не могу вспомнить. Я была так расстроена.

Дерек не слышал остального. Он с удивительной скоростью сокращал дистанцию

до конюшни. Было прохладно, тускло и спокойно, когда он ворвался через широкие

двери. Конюшня немедленно ожила, когда Дерек криком дозывался конюха. Некоторые

подбежали посмотреть на своего работодателя, обычно являющегося образцом

спокойствия, который был более обезумевшим, чем кто-либо мог вообразить.

- Где миссис Аллен? Она здесь?

Одной несчастной душе пришлось подойти, словно юному Давиду, представшему

перед Голиафом, и предоставить имеющуюся у него информацию:

- Нет, сэр. Она заходила и спрашивала о Зафире. Но кобыла на южном пастбище.

Миссис сказала, что направится туда. Вы хотите взять грузовик? - спросил он,

нерешительно предлагая Дереку связку ключей.

- Нет. Мустафа может пройти напрямик через поля.

Жеребца как можно скорее вывели из стойла. Он бил копытом о землю, и был явно

также взволнован, как и наездник, который запрыгнул на его спину, не воспользовавшись

седлом. Поднимая вверх поводья уздечки, кто-то быстро обошел гордую голову Мустафы,

Дерек кружил его на месте. Конь и мужчина бросились через двери конюшни, так прямо,

ровно и уверенно, словно стрела из лука.

- Прощай, Зафира. - в последний раз прошептала Карен, говорившая «прощай»

намного больше, чем кобыла. Повернувшись, она прошла через пышную траву в пятну,

являвшемуся ее припаркованной машиной.

Она почувствовала вибрацию под ногами прежде, чем на самом деле услышала

стучащие копыта. Заинтригованная, она обернулась. То что она увидела, побудило ее

ахнуть от изумления.

Приближались Дерек с Мустафой, пролетая над далеким забором у пастбища. Их

приземление должно было быть резким, но животное не изменило длинному устойчивом

шагу, подкидывая за собой глыбы земли.

Наездник низко прижался к спине жеребца. Белая куфия все еще покрывала его

голову шелковой тканью, колыхаясь на ветру. Его рубашка, поспешно расстегнутая

нараспашку, предоставляла ему больше свободы, вздымалась от груди, которая казалась

такой мощной, словно грудь животного, находящегося под ним. Сильные бедра сжимали

бока жеребца. Он стискивал пригоршнями пышную черную гриву с той же решимостью,

что и стискивал челюсти в дикой гримасе.

Сердце Карен парило от его вида. Он был из Арабских ночей, от шейха, из

мифологии. Она бы не удивилась, если бы он размахивал смертельно изогнутым ятаганом.

Но как только волна радости от того, что она видит его, поднялась в ее груди, она

была погружена в страх. Он не притормаживал, а скакал прямо на нее! Остальные лошади

двигались в разных направлениях, чтобы освободить место.

Бессмысленно двигаясь спиной назад, Карен смотрела, как Дерек и Мустафа все

приближаются, устремляясь на нее. Она могла чувствовать горячее дыхание жеребца,

видеть огонь в его черных глазах, видеть пену на его шерсти прежде, чем Дерек повернул

его в сторону, едва избежав столкновения с ней. Низко наклонившись, он одной рукой

подхватил ее и усадил между своих бедер. Затем он побудил Мустафу еще раз пуститься в

галоп.

Пришедшая в ужас от их огромной скорости, Карен закрыла глаза. В попытке не

упасть с лошади, она ухватилась за Дерека. Но на самом деле у нее не было возможности

свалиться, благодаря рукам Дерека, практически пресекающим ее дыхание, так сильно он