Корейский для начинающих (СИ)

Едва добравшись до общаги под проливным дождем, мы сначала всей толпой сходили в душ, а затем, нацепив на себя ушки, короны и шляпки, что накупили в парке аттракционов в Сеуле, принялись пить, празднуя ксюшино счастье да гюнаеву любовь и заливая нашу с Дашей тревогу. Виски пришлось пить, смешивая с колой, так как большей гадости я ещё не пробовала, но, тем не менее, оно как-то быстро закончилось, и мы переключились на макколи. Я решила, что сейчас самое время для бабского сумасшествия и напялила милый нежно-голубой комплект белья с рюшами и бледно-розовыми бантиками — никогда не думала, что мне подойдёт такая прелесть.

— Ну, как я вам? — я резко распахнула кардиган и добавила: — Часики не хотите?

— О, кто-то надрался! — засмеялась Ксюшка. — Что мы тут не видели, нашла, кого удивить!

— Ага, Юн Сону своему покажешь, думаю, оценит, — на полном серьёзе сказала Дашка, поднимая бокал. — Тебе бы ещё голубые чулки сюда.

Тёть Марина, соблазнившись приглашением на стаканчик, зашла в комнату и застала картину: я, эротично отклячив задницу, использовала кроватную лестницу как стриптизерский шест.

— Я ошиблась дверью?

— Не, просто Аня напилась…

— Ничего я не пьяная! — возмутилась я, ослабляя тугие бретельки бюстгальтера. — Я просто…

— Проститутка? — предположила Ксюша.

— Ксюша! — взвизгнула я. — Ну, только если чуть-чуть…

Пьянка закончилась тем, что я стала грузить тёть Марину какой-то ерундой, тогда как остальные уже сопели на кроватях. Ей едва удалось от меня избавиться, да я сама понимала, что несу всякий бред, рассказывая о своей жизни…

На следующий день, собрав с нас днём по несколько фотографий, Ан сонсеним уселась за компьютер мастерить видео для запланированного назавтра торжественного выпускного. Вечером, по обыкновению совершив круг по Кёнсондэ, мы с девочками засели перед монитором моего нетбука, чтобы посмотреть получившийся мини-фильм про наш отдых. Гюнай, Даша и Чон Мин плакали навзрыд до тех пор, пока Чон Мин с заплаканной мордашкой вдруг не хлопнула ладонью о ладонь и не сказала: «стрелять-колотить», над чем мы все ещё долго смеялись. Ксюша и Даша умотали в магазин, а Гюнай продолжала тихо плакать, забившись в угол за дашиной кроватью, я же с невинным лицом включила наигрустнейшую песню из её любимого сериала.

— Ты что, издеваешься? — сиплым голосом, икая, не в силах остановить слёзы, спросила она.

— А как же! — засмеялась я, хотя и у самой на душе скребли кошки, но мне было проще смеяться, чем плакать.

— Аня, прекрати, пожалуйста, поменяй песню! — завыла Гюнай снова.

— Ок.

Но на смену одной грустной песни пришла другая такая же, заставившая подругу заплакать ещё сильнее, она сидела сгорбившись на корточках с причитаниями о скором отъезде.

Ожидая доставки курицы, мы расположились на улице с гитарой, чтобы готовиться к завтрашнему выпускному в пусанской школе. Ан сонсеним сказала написать благодарственную речь на корейском, что мне было делать категорически лениво, посему, пристроившись к Гюнай и Сон Чжину, репетирующим какую-то корейскую песню в честь праздника, я долго думала, чем бы заменить свою речь. Вернувшиеся из магазина Ксюша и Даша сидели рядом, уткнувшись в телефон и в наушниках.

— Может и мне что-то спеть? — озвучила я мысли в слух, позабыв страх сцены благодаря Сон Чжину, который даже не осознавал насколько сильно ему на ухо наступил медведь, и не просто наступил, а ещё и потоптался; Гюнай, всегда поющая чистым голосочком — и та сбивалась. — Но не на корейском, конечно же.

— А что, возьми, да «Это всё» коронную спой, кстати, подходит случаю, — согласилась она. — И учить не надо, готовенькое всё.

— Я в словах не уверена, — немного поморщившись от неказистого боя на гитаре Сон Чжина, сказала я. — Ксюш, не поищешь слова в Яндексе? Дай сюда, покажу как надо… — буквально вырвав у него гитару, я стала объяснять элементарный бой. — Может, вы лучше споёте песню из дорамы «Dream high»? — и сразу же начала подбирать элементарные аккорды, хотя у Сон Чжина на телефоне они были.

Ребята стали подпевать под гитару, а я просто играть, так как совершенно не знала слов.

— У тебя хорошо получается, давай ты её сыграешь?

— Ну, уж нет, сами учите, я песню эту плохо знаю, да и в аккордах, как видишь, тоже путаюсь, — сразу же отмахнулась я, спихнув идею на них. — Я лучше своё родное ДДТ сыграю, а текст перепишу из инета.

— Что сыграешь? — подоспела из дверей общаги Вика. — Мой кореец не объявлялся? — картинно спросила она, явно привлекая внимание Сон Чжина.

— Нет, глупый рыбик не появлялся… — отшутилась я, а Даша прыснула в кулак.

— Он не глупый рыбик! — сразу же запротестовала Вика и присела рядышком. — Не называй его так!

— Я же не виновата, что он постоянно с открытым ртом ходит! — оправдалась я и стала играть «Это всё», кривясь при подвываниях Вики.

— Ань, давай мы только припев будем петь? — предложила Ксюша, протягивая мне телефон со словами песни; я тут же закивала, стараясь игнорировать недовольство Вики. — Давай ещё раз…

Сосредоточившись на мелодичном вступлении, я и не заметила, как девочки стихли, глядя куда-то вдаль.

— Аня… — донёсся голос Сон Чжина, но его почему-то ущипнула за руку Гюнай, словно призывая к молчанию.

— Ты играй, — добавила она, странно улыбаясь.

Не почуяв подвоха, я тихонечко запела, стараясь исполнять все ноты чисто, девочки подпевали на припеве, привнося в песню душевный лагерный настрой и общность. Я представила, как это здорово будет выглядеть на сцене. К нам на огонёк ожидался сам российский консул, что немного удивляло; возможно, он оценит наши старания, хотя, скорее всего, только из вежливости. Идея пригласить его, конечно же, принадлежала Хонг гёсуниму, который не забывал постоянно шокировать нас своими сюрпризами.

Перейдя на громкий бой в последнем куплете, я стала петь чуть громче, но, в тоже время, с большей душой, как того и требовала песня. А когда завершила, то стала кланяться и приседать в шуточных книксенах под аплодисменты друзей.

— Всё отлично, только не делай такое лицо, когда играешь! — засмеялась Дашка, а я, сорвавшись с места, едва не одела на неё «испанский воротник».

— Я же просила, никогда не говорить мне про моё лицо! — взбешенно, но всё же в шутку вскричала я с занесённой гитарой в нескольких сантиметрах над её головой.

— Да, она этого терпеть не может, — донёсся голос из-за спины, заставив меня встрепенуться и едва не выронить чужой инструмент.

Мало того, что Юн Сон каким-то образом оказался позади меня, так на удивление ещё и по-русски заговорил, чего я никогда не слышала. Акцент, конечно же, резал слух, но слова были понятны. Не давая мне опомниться, он поздоровался со всеми, а Гюнай, Ксюша и Даша, поклонившись в ответ, хитрюще заулыбались и стали мне подмигивать.

— Позор-то какой, — проговорила я, приложив ладонь ко лбу. — И давно ты тут стоишь?

— С самого начала песни, — опередила ответ Юн Сона Вика, заставив меня покраснеть с головы до пят и стеснённо поставить гитару на мыски, опустив взгляд.

— Вот вечно так, — пробурчала я себе под нос. — Почему ты не позвонил перед приездом?

Он достал из кармана телефон, пару раз тронул тачскрин и развернул экраном ко мне, где высветилось моё имя, но вокруг не раздалось ни звука.

— И где твой телефон? — спросил он, а мне пришлось виновато извиниться.

— Аня-я-я! — донёсся голос Таку сверху, и она показала мой мигающий звонком телефон в окне, из которого доносились вопли солиста AC/DC в песне «Back in Black». — Тебе твой ачжощи звонит! — крикнула она, заставив меня залиться краской и начинать мысленно сколачивать себе гроб.

— Таку, заткнись! — бросила я злобно, почёсывая затылок.

А она, увидев «моего ачжощи», издевательски дёрнула бровками и скрылась в окне.

— Я не привыкла здесь брать телефон с собой… — сконфуженно пояснила я.

— Смотрю, у вас вечера довольно занятно проходят, — будто и не заметив реплики Таку, сказал Юн Сон по-английски, а Сон Чжин что-то ответил ему на корейском, подчёркнуто вежливо, что я разобрала из окончаний предложений.