Плод нашей нелюбви (СИ)

- Поль, ее угнали.

- Потом сказали, что пострадавших отправили в больницу. Я поехала сюда, а здесь узнала, что водитель BMW умер, так и не доехав до больницы, – слезы брызнули из ее глаз. – Почему ты не подходил к телефону? Я тебе звонила раз сто, и никто не ответил на мой звонок! Ты даже не представляешь, что я пережила… Дим! – певица закрыла лицо ладонями и заплакала в голос.

- Ну, тише, тише. Полюш, все хорошо, я жив и здоров. Ну малыш, ну, ты чего? – испуганно спросил Дима. – Поль, возьми себя в руки и подумай о ребенке, – он крепче сжал руки девушки, заставляя ее убрать их с лица.

- Дим, обними меня, – попросила Пелагея. Билан прилег рядом с ней и осторожно обнял ее, позволяя уткнуться Поле ему в шею.

- Все будет хорошо, успокаивайся, – он ласково погладил ее по спине.

- Я так испугалась…

- Все страшное позади, Поль. Постарайся уснуть, тебе и малышу нужен отдых.

- Ты только не уходи!

- Ну куда я уйду? Все давай спи, Полюш, – молодой человек поцеловал Пелагею в лоб, а она, медленно закрыв глаза, уснула.

«Там, где нет тебя…

Одни я черно-белые вижу сны.

Там, где нет тебя…

Мои на землю падают ангелы.

Там, где нет тебя…

Нет солнца, только вьюга зима.

Там, где нет тебя…

В мире я одна».

====== Глава 27. Начало телепузико-масяненых времен ======

«Мы иногда готовы простить даже самые ужасные поступки и только ради того, чтобы не терять человека. Это и есть любовь – страх потерять родное».

Лучи солнца пробирались сквозь плотно закрытые больничные занавески, вынуждая Пелагею недовольно поморщиться от яркого солнечного света и накрыться с головой теплым одеялом, дабы как можно подольше остаться в этой ночной прострации, которая так и норовит покинуть стены этой палаты. Вспомнив некоторые события вчерашнего дня, девушка распахнула глаза, нехотя присев на постели. Светлые стены, белоснежный потолок, керамический пол и запах различных лекарств тут же напомнили Поле, где она находится. А как же хотелось проснуться в своей уютной квартирке и не менее теплой постели без всех этих капельниц, принятий таблеток и прочей ерунды, которые должны помочь ей в скором выздоровлении. Все тело сковывала ужасная слабость и несильное головокружение, отчего хотелось зареветь подобно маленькой девочке. Но ведь люди не так поймут, если услышат, что известная всей стране артистка, да еще и достаточно взрослая, готовящаяся сама стать матерью, сидит и капризничает оттого, что ей не хочется пить невкусные горькие лекарства и ставить уколы. Детский сад, честное слово.

Нащупав ногами под кроватью тапочки (которые по каким-то неизвестным причинам здесь оказались), Пелагея подошла к окошку – к своему единственному путеводителю на свежий воздух, которого ей так постоянно в последнее время не хватает. Почему ей резко перестает хватать воздуха? Поля на этот вопрос ответить, к сожалению, не могла. Наверное, это слишком резкая реакция на все запахи, от которых моментально становится не по себе. Быть беременной очень-очень трудно, особенно когда ты практически всю беременность проводишь одна (ну, без мужчины, который смог бы терпеть все выходки и исполнять любые прихоти). Поэтому и приходиться обращаться к лучшим подругам (в частности, к Полине Гагариной, которую Пелагея за этот месяц, можно сказать, хорошенечко так загоняла (обычно поздней ночью) по магазинам). Приоткрыв пластиковое окно, Пелагея ртом вдыхала в себя холодный воздух, совершенно не боясь простудиться. Спасительный воздух тут же заполнил легкие девушки, заставляя ее блаженно прикрыть глаза. Почувствовав себя немного лучше, Поля оставила окно открытым и вернулась в постель. Перед глазами вмиг всплыли картинки недавнего прошлого: новости, авария, больница, смерть Димы, мост, случайная встреча с Биланом, потеря сознания, заснула в объятиях Димы. И все эти воспоминания так из неописуемой боли плавно переросли в чувства легкости и окрыленности.

Пелагея резко огляделась по сторонам, бегло ища глазами молодого человека. Она точно помнила, что уснула в Диминых объятиях – ну, и где же он тогда? В голову начали лезть дурные мысли, например, что все это оказалось фантазией или же обычным сном. Недоуменный и испуганный взгляд девушки метался из стороны в сторону до тех пор, пока он не упал на пульт от плазменного телевизора, который весел на стене. Потянувшись до тумбочки за пультом, Пелагея прикоснулась свободной рукой к своему животу (малышка вновь решила напомнить о себе, и Поля почувствовала несколько четких толчков).

- Тише, тише, доченька, – успокаивающе произнесла Поля, погладив живот. – Если Дима действительно погиб, то о его смерти будут говорить на каждом канале, – пробормотала она себе под нос, включая телевизор. Какие-то сериалы, мультфильмы, утренние телешоу – пока ничего страшного нет. Постепенно подступающая паника начала отходить на второй план, а Пелагея – верить в то, что прошлая ночь ей все-таки не приснилась. Но спокойствие, увы, было недолгим. Переключив на очередной канал, девушка наткнулась на новости.

«К последним новостям: водитель BMW, ставший виновником автокатастрофы, случившийся вчера вечером, девятого февраля, скончался по дороге в больницу…».

- Нет-нет-нет, пожалуйста, – сквозь слезы скороговоркой проговорила Пелагея, слабо помотав головой и прикрыв рот ладонью. Она больше не слышала и не видела ничего вокруг себя. Пульт с грохотом выпал из ее рук на холодную поверхность пола, а девушка замерла от ужаса на месте. Поля, пропуская мимо ушей остальные новости, прилегла на кровать и, свернувшись калачиком, словно только что родившийся котенок, обняла одной рукой округлившийся живот. Горькие слезы, скатывающиеся одна за другой с щек, душили ее. Никогда еще Пелагея не чувствовала себя такой опустошенной и никому не нужной.

Вернувшись в палату, Дима неслышно закрыл за собой дверь и совсем тихо прошел внутрь, стараясь не разбудить своим приходом Полю (которая, как он думал, все еще спала, досматривая свои разноцветные хорошие сны). На несколько секунд он засмотрелся на нее: девушка лежала к молодому человеку спиной и казалась такой маленькой, беззащитной и родной девочкой, что улыбка непроизвольно появилась на его лице. Как только Билан подошел ближе к кровати, то заметил, что плечи Пелагеи подрагивают от каждого тихого всхлипа, да и она сама дрожала, как одинокий листочек дерева поздней осенью.

- Поль, Полюш… – позвал ее Дима, осторожно дотронувшись до Полиного плеча и присев на самый краешек кровати. – Что случилось? – услышав голос мужчины, Пелагея замерла на месте, пытаясь подавить свои эмоции. Ей уже начал мерещиться Димин голос… Девушка, как подорванная, вскочила с кровати и, не отрывая от Билана заплаканных глаз, растерянно попятилась назад, пока не врезалась спиной в подоконник. Странное состояние Пелагеи заставило прийти Диму в настоящий шок, он никак не мог понять, что могло произойти с этой девушкой за каких-то два часа его отсутствия? Недолго думая, молодой человек подошел к испуганной Поле вплотную, не давая ей возможности куда-нибудь сбежать.

- Поль, что случилось? Почему ты снова плачешь? – он дотронулся до ее щеки, стирая мокрые дорожки слез большим пальцем. – Зачем ты встала с постели? Пелагея, – уже более серьезно сказал Дима, – тебе нужно отдыхать и беречь малыша, а ты нервничаешь постоянно.

Пелагея дрожащей рукой дотронулась до щетинистой щеки Димы. Пусть это галлюцинации, плод очень хорошего воображения, фантазии ненормального человека или же обычный сон, но упустить возможности попрощаться и попросить прощения она не может.

- Прости меня, пожалуйста, – переведя дыхание, прошептала Поля, пытаясь унять сбивчивое сердцебиение. Слегка склонив голову к плечу, она провела большим пальцем по лицевым очертаниям, стараясь запомнить и сохранить в своей памяти каждую мелочь. – Прости, пожалуйста, за все мои слова. Я и представить себе не могла лучшего отца для моего ребенка, – с трудом сглатывая подступающие к горлу слезы, произнесла она. – Для нашего ребенка, – тут же добавила она. – Я бы сейчас все на свете отдала, только чтобы ты был жив…