Безжалостность твоей любви (СИ)

- Сейчас, наверное, не самое лучшее время для обсуждения подобной темы, не так ли, Стеф? – злобно спросил он, даже и не пытаясь скрыть своего безумного недовольства, которое возникло от озвучивания моего вопроса.

Я не решилась отступать. Наконец-то вспомнив то, что мне было так отчаянно необходимо, я даже и не старалась подавать на задний ход, окончательно настроившись на то, чтобы докопаться до нужной правды.

Докопаться до неё, а уж только потом осознать весь её сущий смысл.

- Как по мне, то время как раз замечательное. Мы никуда не спешим, и ты вполне можешь мне обо всём рассказать.

- Рассказать о чём? – его глаза гневно вспыхнули.

И почему он только так злится? Неужто для моего брата, прославившегося своим хладнокровием и жестокостью, было что-то такое, что могло задеть до чего-то чувствительного? Неужели и для Стайлса существовала подобная неприятная тема?

От этого становилось только интереснее.

- Почему ты решила, что я вообще что-то знаю, Стефани? – вновь поинтересовался своим ядовитым и таким ожесточённым голосом, мой брат. – Ты и вправду считаешь, что мне нечем заняться, кроме, как следить за твоими похождениями?

Замерев и не сразу решившись продолжить смотреть своему брату прямо в глаза, я окончательно набралась смелости и решилась просто добиться осуществления своего желания.

Я знала, что Гарри прекрасно помнил, что произошло вчера. И даже более того я была уверена и в том, что он отчаянно жаждал скрыть от меня тайны произошедшего.

- Расскажи мне… – неуверенно сжав свои руки, попросила я. – Почему это так сложно просто сделать то, что я прошу, Гарри?

Он затаил дыхание. Зрачки его глаз расширились, и я не сразу смогла осознать, чем было вызвано подобное действие. Может от моей просьбы, а может просто от произношения его имени, которое так редко слетало с моих губ.

- Тема закрыта, Стеф. – Он резко встал из-за стола, даже не решаясь взглянуть на меня ещё раз. – Хочешь что-то вспомнить? Включай свою память, милочка. И вообще мне ничего неизвестно о вчерашнем, понятно? Меня это просто, в конце концов, никаким боком не касается.

А затем он просто ушёл.

Не обернулся и даже ничего не объяснил.

Как будто бы исчез.

Я нервно сжала свои пальцы и устремила свой взгляд в противоположную даль. Где-то там, в левой стороне этого помещения происходило настоящее веселье.

Я заметила несколько бильярдных столов, танцплощадку, на которой веселилось не так уж и много людей, и тёмные металлические двери, которые, скорее всего, вели в другой зал, для других развлечений.

Но я никуда не хотела уходить отсюда. Я приехала сюда полностью забыться и нормально отдохнуть, не так ли?

И что должно этому помешать? Что должно послужить для меня достойным препятствием для получения особого удовольствия и хорошего времяпровождения?

Именно с такими мыслями я поспешно покинула свой небольшой столик и направилась в дальний угол этого мрачного помещения, решительно забыв об ужасном поведении Гарри в мою сторону.

Пришло время послать всех и всё к чёрту. Пришло время думать только о самой себе.

От третьего лица

Он долго сидел и смотрел в одну точку. Перед его глазами всё так яростно мелькало, что он просто не мог осознавать или хотя бы просто видеть происходящее вокруг.

Внутри души была пустота. Такая сильная, беспощадная.

И он сам был виноват в её появлении. Он сам был виноват в том, что это всё произошло. Что он опять чувствовал себя самым последним дерьмом на свете.

И эти чувства… О, Боже мой, как же эти чувства сводили его с ума.

Грызли его душу. Безжалостно разрывали на мельчайшие частицы.

Уничтожали.

Уничтожали так, что казалось, будто выхода для его спасения не существует. И не существовало.

- Гарри, – кто-то окликнул его по имени, но зеленоглазый парень был настолько поглощён в самого себя, что не сразу услышал подобный оклик.

И только со второго раза, когда этот неожиданный человек вновь произнёс его имя, Гарри Стайлс резко обернулся и с удивлением взглянул на своего приятеля Кайла, который, как и в любое иное время, чистил бокалы и улыбался самой что ни есть искренней улыбкой.

От таких жестов у Гарри согревалась душа. От таких эмоций ему всегда становилось легче и ему с особой лёгкостью удавалось забыть обо всём плохом, что только имело смелость вторгнуться в его жизнь.

Всегда.

Но только не сейчас.

- Что с тобой? – вдруг поинтересовался светловолосый бармен, заметив, в каком всё-таки ужасно-мрачном состоянии, находился его хмурый приятель. – Такой ощущение, будто сегодня у тебя началась Третья Мировая, Гарри.

Но Стайлс продолжал молчать, лишь только его густые брови нахмурились ещё сильнее, а это стало беспокоить Кайла куда сильнее, нежели раньше.

За все свои последние два года, в течение которых он был знаком с этим темноволосым пареньком, Кайлу ещё ни разу не доводилось видеть Стайлса настолько замкнутым в себе и настолько унылым.

Неужели и вправду произошло что-то серьёзное?

- Гарри, – позвал его бармен, начиная переживать всё сильнее. – Что с тобой вообще такое? Не, ну серьёзно, Стайлс. Ты просто никакой сейчас здесь сидишь.

Гарри промолчал пару секунд, а затем, издав резкий и прерывистый вздох, обернулся в сторону своего друга и попытался изобразить улыбку на своём опечаленном лице, но, увы, ни одно из подобных движений не придало этому шатену не единой доли радости или же веселья.

- Всё в порядке, – хриплый голос прозвучал так неожиданно, что Кайл было уже подумал, будто ему это всё послышалось. – Ты же знаешь, я всегда в порядке.

Отложив чистые стаканы в сторону, бармен плотно сжал свои руки и очень строгим и напряжённым взглядом одарил своего друга, намекая этим ему на то, что он не такой тупой, чтобы купиться на подобные глупые отговорки.

- Всё в порядке, Гарри, это совсем не значит, что хорошо, – устало вздохнув и скрывая свою долю раздражения, произнёс Кайл, внимательно присматриваясь к профилю Стайлса. – Я знаю тебя около двух лет и всегда, когда ты говорил « я в порядке», обозначало, что твоё состояние было очень даже далёким от этого, Гарри. И вообще, ты должен понимать, что я просто хочу помочь, – подавив в себе нотки грубости и злости, Кайл попытался расслабиться и заговорить со своим другом более спокойным тоном, очень надеясь, что данная затея осуществится. – Если ты не хочешь, чтобы я вмешивался, то ради Бога, но я, чёрт возьми, твой друг и не могу смотреть на это твоё кислое выражение лица, от которого, блять, просто рыгать хочется.

Стайлс усмехнулся.

Его губы расползлись в милой мимике, и от этого светловолосому парню стало значительно легче. Ведь, если столь привычные для его приятеля жесты продолжали действовать, то значит, всё было не так уж и плохо, как ему начинало казаться.

- Я понимаю, – глухо отозвался Гарри, нерешительно взглянув Кайлу прямо в глаза. – Но разве моего понимания достаточно?

Пребывая в недолгом молчании, серые глаза блондина наполнились необъяснимой задумчивостью, и только спустя пару мгновений Кайл пребыл вновь в простое, дружелюбное состояние.

- Смотря, насколько хорошо ты понимаешь, – объяснил парень, пытаясь полностью сконцентрироваться на испытываемых собою эмоциях. – Ты сам уже, в конце концов, должен осознавать глупость своей замкнутости и скрытности ото всех, Гарри. Твоё недоверие к людям, отталкивает. Та и вообще оно уже самого тебя сводит в могилу! Я знаю, как тяжело тебе кому-то открыться, но ты сам должен понимать, как важно научиться доверять кому бы то ни было, если ты не хочешь быть уничтоженным собственными же проблемами! Твоя замкнутость тебя же и погубит, Стайлс, вот увидишь.

Кайл ожидал и даже просто надеялся, что вся сказанная им речь сможет произвести на его друга нужный эффект. Что тот осмыслит и что перестанет скрываться от всех, не позволяя никому влезть вглубь своей души.

Но к пребольшому разочарованию блондина, Гарри продолжал находиться в спокойном равнодушии, будто все услышанные им слова не произвели на него никакого впечатления и что ему вообще было наплевать на всё то, что ему пытался объяснить его друг.