Лучшие друзья (СИ)

– Я не знаю, что Вы не поделили с моим мужем, – как бы ей самой ни было больно, продолжала Анна отводить подозрения и от себя, и от Йо. – Но если Вы сейчас же не успокоитесь, я клянусь, что убью Вас, – внутренний голос девушки просто истерически кричал парню, чтобы он посмотрел на неё и всё понял, взглянув ей в глаза, но Асакура всё равно не поднимал лица до тех пор, пока оглушительный выстрел не застиг их двоих врасплох.

Вздрогнув всем телом от испуга, Анна мгновенно развернулась назад, чтобы понять, что произошло, и увидела то, как её нынешний муж быстрой и разгневанной походкой удаляется прочь со стадиона, выпустив пулю своего револьвера вверх. Этим самым поступком, он как бы без слов сказал, что дуэль окончена и не имеет смысла, вот только немного расслабившаяся Анна не понимала, почему именно он так поступил. Убедила ли она его, или же Генрих сильно на неё разозлился?

– Госпожа Анна, пойдёмте, не будем заставлять господина Генриха ждать, – как только Шварц скрылся в арке стадиона, с самодовольной ухмылкой сказал Вальдемар, жестом руки указывая на выход.

Ох, как же в Анне кипела злость к этому исчадию льстивого ада. Она знала, что его крайне позабавило это представление, и, разумеется, как только они выйдут со стадиона, он над ней вдоволь посмеётся.

Однако до этого момента, подчиняясь закону о сохранении энергии, на стадион забежал через восточную арку молодой детектив. Он был весь взъерошен, рукав рубашки немного оторван, видимо за что-то зацепившись, а глазами, полными страха, он пытался оценить весь масштаб, к счастью, не случившейся катастрофы.

Хоть Дител и не понимал, почему все находятся в каком-то «подвешенном» состоянии, почему Генриха не наблюдалось в поле зрения, ему всё равно было достаточно того факта, что Анна и Йо на виду их врагов и под прицелом опасности, для того, чтобы не терять бдительность и вступить в схватку взглядов с почему-то усмехающимся дьявольской улыбкой Вальдемаром.

Абсолютно никакого дела не было до этих двух Анне, которая стояла в пяти шагах от Йо и боролась с желанием тут же всё ему объяснить. Скорее всего, прихвостни Генриха не знали о том, что она шпионка, вряд ли Вальдемар стал бы об этом распространяться, поэтому это незнание стало для девушки единственной причиной, сковывающей её желания.

Однако как бы ни была сильна её воля, как бы хорошо она ни контролировала свои чувства, девушка всё равно хотела хоть как-то намекнуть шаману на то, что она сказала все эти слова не всерьёз. Она была готова к тому, чтобы всё объяснить, но, увы, стоило ей лишь набрать в лёгкие побольше воздуха, как вдруг шатен, так и не поднявшей на неё глаза, резко развернулся и пошёл прочь по направлению к восточной арке, где его ожидал даузер.

Так и застыв с немного приоткрытым ртом, Анна так хотела крикнуть вслед то, что заставит его остановиться и всё понять, однако этот поступок и эта разгневанная аура, несущаяся за ним шлейфом, поглотили все объяснения девушки в неописуемом страхе, когда ей не оставалось ничего другого, как просто смотреть ему в спину.

Неужели в Йо именно так проявляется ненависть? Страшнее этого Анна ещё никогда и ничего не видела. Было так тяжело смотреть на то, как любимый человек уходит, не зная истины, а она всё равно не могла ничего с этим поделать.

– Госпожа Анна, – снова довольным голосом позвал её Вольф, намекая на то, что им пора идти – видимо, его очень распирало от желания поглумиться над бедной девушкой, у которой действия шли быстрее, чем мысли.

А тем временем, пока внимание Анны снова привлёк человек-тень, ничего не говоривший и полностью побеждённый шаман был уже около арки, не желая оборачиваться, а двигаясь только вперёд навстречу другу, которого он сейчас просто не хотел видеть.

– Йо, – попытался положить ладонь на плечо друга, чтобы он почувствовал не только его поддержку, но и раскаяние за то, что всё так вышло, однако шаман лишь прошёл мимо, давая понять, что он сейчас не настроен на разговор.

Впервые Лайсерг отчётливо смог ощутить ту частицу презрения, которая настигнет его, когда вся правда выплавет наружу. Он понял, как Йо будет относиться к нему, если после такого он вообще предпочтёт помнить о его существовании, и от этого на душе становилось ужасно паршиво. Коротко взглянув на Анну, которая тоже уходила в противоположную сторону вместе с людьми Генриха, даузер медленно прошёл вдоль трибун, через пару шагов присев на одно из мест, и остался один на один со своими мыслями, полными раскаяния.

– Господи, – сжав лицо ладонями, тяжело выдохнул это людское обращения к Богу даузер, – что же я наделал?

Вопрос без ответа и тысячи слёз души в придачу. Лайсерг, как всегда, брал на себя всю ответственность за происходящее. Он винил себя в том, что не рассказал друзьям сразу о Хао, о Генрихе и о планах Патчей. Но больше всего он ненавидел себя за то, что чуть больше года назад он допустил то, что Анна впуталась в это дело. Этого он теперь никогда себе не простит.

Едва за спиной остался стадион, теперь пропитанный болью, раскаянием и разбитыми сердцами, молодая девушка почувствовала, как ветер снова продолжил петь свою грустную песню, гуляя меж узких улочек деревни.

Под такую атмосферу подавленности Анна хотела просто всё бросить – послать к чертям – и вернуться к тому, без которого она просто не могла существовать. Ей понадобилось слишком много времени, чтобы понять это, чтобы почувствовать каждой своей клеточкой, что без Йо мир – не мир, и жизнь – не жизнь. Однако едва её слабость отразилась в её печальных глазах, как тут же, словно голодный хищник, увидевший добычу, в её мысли ворвался тот самый противный голос, слышать который она сейчас не была настроена.

– Да, Анна, – поражённо и насмешливо протянул Вольф, поравнявшийся с ней у выхода из арки и устремивший свой взгляд в небо, – после такого я просто обязан снять перед Вами шляпу, – в его словах, а точнее в уважительном обращении, наблюдался явный прогресс, что говорило о его искренности. Хотя... – Теперь мне даже в театр будет неинтересно ходить. Вы и правда прекрасная актриса, – услышав эти слова, Анна стиснула зубы, дабы прямо здесь не сорваться. Вальдемар не играл на её нервах, он искренне, хоть и в провокационной форме признавал не только ум, но и отвагу девушки, однако медиуму были глубоко безразличны его «комплементы».

– Пошёл к чёрту, – на последних силах оскалилась на него девушка, услышав в ответ усталое её поведением цыканье.

– Как грубо, а ведь я оказал Вам услугу, сообщив о дуэли, – однако эти напрашивающиеся на благодарность слова были оставлены без внимания, и Анна как можно быстрее захотела покинуть это место и что самое главное – сбежать от Вольфа. – Анна, – резко и даже грубо удержал Вальдемар девушку за локоть, на котором теперь точно останутся синяки, из-за чего она прошипела и одарила наглеца яростным взглядом, – я, конечно, ценю Ваше рвение вернуться в особняк и утешить Генриха, но будьте осторожны, – взгляд «стервятника» стал более загадочным и намекающим. – Вряд ли он Вам безоговорочно поверил, – от таких полных скрытых подтекстов слов Анна вспыхнула, как спичка, пропитанная бензином, и резко выдернула руку из неприятных прикосновений мужчины.

– Сколько в тебе самоуверенности, – ответила той же монетой признания Анна, только в её речах не было вежливости и ехидства – она говорила с глубоким презрением и ощутимой ненавистью. – Но я не собираюсь его утешать, ведь он чуть не убил человека, которого...

– Вы любите, – закончил за неё Вольф со странной интонацией задумчивости. – Да, – снова сражено её поступками до глубины души растянул Вальдемар, и на какой-то момент Анне показалось, что он сходит с ума и говорит с самим собой. – На такую жертву может пойти только действительно любящий человек, – эти слова не могли нести под собой ничего иного, как преклонение перед её силой, и, честно признаться, медиум не понимала, как ей реагировать и чего ждать. – Но вот скажите мне, Анна: каково это – любить двух мужчин сразу?