Подумай дважды (СИ)

— Не знаю, что это может быть. Возможно, забыл. — Он открыл коробку и присвистнул: — Remy Martin! Шестнадцать бутылок! — Он поднял на Егора веселый взгляд. — Мы это точно не заказывали. Я не пью, а Тая предпочитает красное вино.

Егор нахмурился и признался:

— Боюсь, что это мне.

Дьявольщина!

Единственный случай в его жизни, в котором фигурировал ящик коньяка, был связан с Грибовым. Но это было так давно, что Егор почти забыл о нем. К чему мусолить воспоминания об их юношеской глупости? В чем смысл?

Он оставил коробку посреди спальни, и пока добирался до места назначенной встречи, пытался понять, что означает Кешино послание. Вначале он собирался позвонить ему и спросить в лоб, зачем Грибов прислал коньяк, но затем решил, что узнает это в личной беседе — глядя Иннокентию в глаза.

Во время завтрака Костя рассказал, чем занимался Крамарь вчера вечером и этим утром, затем передал Бритту диск с собранной на Крамаря информацией и коротко поведал о содержании. Егор удивился, что Аркаша с самого утра отправился в офис компании, но никак не прокомментировал услышанное, поскольку неблаговидные делишки Аркаши, касающиеся его работы, и отвратительные отношения с женщинами выглядели некрасиво, даже аморально, хотя и не угрожающе, но попросил Константина продолжить наблюдение за объектом.

После этой встречи Егор заторопился в офис к Грибову. Ему хотелось узнать, зачем туда отправился Крамарь — и по какой причине Кеша одарил его коньяком. Молоденькая секретарша строго зыркнула в его сторону над съехавшими на кончик носа очками и сообщила, что господин Грибов ушел в кафе, которое находится в здании напротив, а господин Крамарь покинул кабинет пятнадцать минут назад. Удивившись подобной последовательности, Егор поблагодарил девушку и отправился в кафе.

Бритт нашел Грибова за самым дальним столиком. Он наслаждался…мороженым?! Три разноцветных шарика были политы шоколадом.

Егор сел напротив и услышал, как Кеша выругался.

— Почему, как только я сажусь за стол, все лезут ко мне с разговорами?

— А может я по-другому поводу?

— Позвать официантку?

— Я уже завтракал.

— Тогда, какой еще повод? Хочешь повеселиться за мой счет?

— Ты о мороженом?

— Пошел к черту! Это мое личное дело.

— Могут у меня быть какие-то слабости. Я не знал, что ты припрешься. Можно подумать, это какой-то изъян.

— Нет. Пока никто не знает. — Егор вспомнил, зачем искал Кешу. — Некоторые мужчины предпочитают коньяк.

— С утра? Я не дегенерат.

— А мне тогда зачем прислал? Кстати, с самого утра.

— Я? Коньяк? — Глаза Грибова удивленно округлились, но Егор решил, что тот валяет дурака. Больше никто не мог прислать подобный подарок.

— Хватит играть. Мы не на детском спектакле.

— Неужели целый ящик? И какой? Приличный?

— Грибов, — угрожающе зарычал Бритт, но Кеша лишь довольно усмехнулся и засунул в рот целую ложку мороженого.

— Ну конечно, приличный. Дай угадаю. Hennessy?

— Remy Martin. Какого лешего я тебе отвечаю? Ты лучше меня знаешь.

— Не поверишь, но я тут не при чем.

— Я тебе не верю. Больше никто…

Егор уставился в ухмыляющееся лицо Грибова и неожиданно все понял.

— Серафима? Ты ей рассказал! — Он схватил Кешу за пиджак прямо через стол и поднял. — Да я тебя сейчас по стенке…

В то время как Егору хотелось драться, Грибов лишь снисходительно покачал головой.

— Не устраивай сцен, Бритт. Дай спокойно посидеть пару минут. У меня было трудное утро.

Егор осмотрелся по сторонам и оттолкнул Иннокентия. Он сел на стул и попытался взять себя в руки. А еще привыкнуть к мысли, что Сима теперь знает об их с Грибовым дурацком споре.

— Зачем ты ей сказал? Думаешь, после этого она к тебе вернется?

Кеша поковырялся в вазочке и оставил ложку в покое.

— Ну вот, все удовольствие испортил. Вернется. Не вернется. Кто может это знать? Все равно это когда-нибудь всплыло бы. Так почему не теперь? Зато теперь у тебя есть повод.

— Чепуха какая-то. Зачем мне повод?

— Чтобы выяснить, зачем она прислала тебе коньяк.

— У тебя извращенное мышление, Грибов.

— Вот тебе и поблагодарил. Спасибо на добром слове.

— Ты ждешь благодарности? За дурацкое признание? Скажи лучше, что тебя замучила совесть.

— И это тоже. Кстати, тебе не интересно, я кем я разговаривал утром?

— С Крамарем. Я уже знаю.

— Секретарша разболтала. Не умеет держать язык за зубами.

Бритт не стал докладывать Кеше о Константине.

— Рассказывай.

Грибов во всех подробностях описал приезд Симакова, а затем довольно коротко остановился на встрече с Аркашей. Егор чувствовал, что Кеша о чем-то умалчивает, но в этот раз не стал выпытывать. Он торопился. Нужно было срочно кое с кем повидаться.

— Значит, деталей ты не знаешь?

— Нет, — Кеша покачал головой. — Меня выставили из собственного кабинета. Но если честно, я не слишком мечтал остаться и послушать. Главное, чтобы Симаков разобрался с Крамарем. Как он это сделает, меня не волнует.

А вот Бритта интересовало, как Лаврентий добьется своего, но он не стал строить предположения. Лучше знать наверняка.

Егор скороговоркой попрощался и уже встал, когда его остановил Грибов.

— Ты… это… не говори никому… Про мороженое.

— Это, которое с шоколадом? — не удержался от насмешки Егор.

— Только попробуй. — Иннокентий махнул рукой, понимая, что не может запретить Бритту дразнить его, и забарабанил по столу пальцами. — Вот еще что.

— Мямлишь, как кисейная барышня. Говори быстрее.

— Я подписал сегодня бумаги.

— Какие еще бумаги?

— Я дал ей развод.

Его сердце радостно встрепенулось. Егор несколько мгновений смотрел Кеше в глаза, а затем выпалил:

— Теперь точно никому не скажу. О мороженом.

— Вали отсюда!

Бритт торопился к знакомому зданию и что-то напевал — и это перед серьезным разговором! Даже двумя, если Симаков окажется дома. Егор уже решил, что обязательно попытается узнать хоть что-то в его встрече с Крамарем. Если он собирается… Что это он? Конечно же, собирается… стать членом этой неординарной семейки, то просто обязан быть в курсе событий. Всех и как можно подробнее.

Он придержал тяжелую дубовую дверь для пожилой дамы в кокетливой шляпке и с поводком в руках. Улыбнувшись, Бритт неожиданно для себя произнес:

— Замечательная погода! Неправда ли?

Женщина посмотрела на сизое небо, откуда сыпалась холодная крупа, затем смерила подозрительным взглядом Егора и дернула за кожаный, украшенный стразами поводок.

— Джульетта, гулять!

Светло палевый одис жизнерадостно тявкнул, оттолкнулся задними лапами и с явным удовольствием выполнил команду.

Бритт ответа высокомерной дамы не удостоился, но это его не волновало. Егора подгоняло желание поскорее оказаться рядом с Серафимой.

Возможно, это и смешно в его возрасте лететь к любимой, как на крыльях, но после новости, которую ему выложил Грибов, Егор ждал встречи с еще большим нетерпением. Конечно, пока между ними еще не все сказано, но Бритт решил, что коньяк они точно будут пить вместе — на их свадьбе.

Только вначале ему нужно убедиться, что опасность миновала. Это он мог узнать только от отца Симы — если он удостоит его чести и ответит на вопросы, в чем Егор сомневался.

Бритт слегка опешил, когда дверь ему открыл сам Лаврентий, но быстро взял себя в руки и с некоторым вызовом в голосе сообщил:

— Я к Серафиме.

— Явился?

Начало не слишком радовало, и Егор решил действовать напролом.

— Она дома?

Смерив его высокомерным взглядом, Симаков что-то проворчал себе под нос и сделал шаг в сторону. Бритт понял, что ему разрешают войти, и тотчас воспользовался представившеюся возможностью. Он не сомневался, что старику хватит сил захлопнуть дверь перед его носом, если тот вдруг передумает.

В квартире стояла необычная тишина, что сразу насторожило Егора. Тишина и трое детей — плохо совместимые понятия. Возможно, они спят? Хотя для дневного сна полдень — не слишком подходящее время.