Чужие облака (СИ)

- Здрааавствуй мама, -  развязно и громко говорит она. – Я тут убраться у тебя...

- Ах ты ссука! – прерывает ее Шура. Выставив вперед руку с электрошокером и тяжело топая босыми ногами, она решительно идет на Ленку.

Под нечутким, глухим пальцем мучительными переливами визжит дверной звонок.  Кира рывком садится на кровати. В дверь бешено колотят и звонят одновременно. Она включает свет, на часах  пол-третьего ночи. Из своей спальни, натягивая халат изнанкой наверх, выбегает испуганная мать. На лестничной площадке кричат.

- Кира, не открывай, - просит Вера Петровна.

Но дочь уже отстегивает цепочку и вставляет ключ в нижний замок.

- Что значит не открывай? Мама, это Шура кричит.

Шура в ночнушке стоит на пороге с перекошенным от ужаса лицом. Ночнушка белая, лицо тоже. В трясущихся руках у нее ключи и слуховой аппарат.

- Милицию! У меня воры в доме. Я их закрыла на три замка! - причитает она.

Вера Петровна кидается к телефону. Кира заводит соседку и усадив на диван, бежит за водой на кухню.

- Корвалолу! – кричит ей Вера Петровна, которая уже советует милиционерам как лучше проехать, - В левом верхнем ящике...Это я не вам, от кладбища направо, дом где аптека...Восемнадцать капель в ложку... Не вам! Прямо и до конца, сразу после детского сада налево...Запить дай! Стакан держи! Не вам! Первый подъезд, третий этаж. Девятая квартира.

          Шуру колотит, перед глазами мечутся белые, беспокойные мухи.

- Ленка, Ленка ... Документы на квартиру хотела выкрасть! Я ее суку, электрошокером долбанула. Теперь лежит там. А я бегом... Дверь на все замки заперла. Никуда не денется теперь, зараза.

Вера Петровна переглядывается с Кирой.

- Зря мы милицию вызвали, - Кира взвешивает на руке пузырек с корвалолом. – Мам, восемнадцать капель на сто десять кило? Маловато.

- Да ты что, хватит! – пугается Вера Петровна.

- Да ты что! – кричит Шура. – Она же убить меня хочет! Документы на квартиру искала! На себя переоформить! Чтобы сестре Нинке ничего не досталось. А крест на прошлой неделе пропал? А банки литровые с балкона? Это все она! Гадюка. Знаю теперь змею! – трясет она указательным пальцем.

- У нее есть электрошокер? – через Шурину голову спрашивает Кира у матери.

- Есть, - говорит убитым голосом Вера Петровна. - Ей на день рожденье Нина подарила.

- Отличный подарок, ма! Хочешь такой на восьмое марта? Дайте мне ключи тетя Шура, – требует Кира.

- Не дам! А то уйдет! Только с милицией! Арестовать!

- Дайте мне ключи, она ведь может умереть!  .

- Не ори, я не глухая! Пусть сдохнет, окаянная!

Шура трясет кулаком, в котором зажата тяжелая связка.

- Тетя Шурочка, вы же в тюрьму сядете, если она умрет. А я быстро посмотрю. Ну-ка дайте, дорогая вы моя.

Кира пытается разжать Шурин кулак. Куда там.

- Не дам! – орет и отмахивается соседка.

В дверь звонят. На пороге топчутся два юных милиционера. Шура, расталкивая всех в маленькой прихожей, устремляется к своей двери.  Она недовольна, что их только двое. И те сопляки.

- Хотя бы пятеро приехали!  - сокрушается она.

- С десятью собаками, - подсказывает Кира.

Шура долго возится с замками и наконец открывает дверь. В квартире повсюду горит свет. Милиционеры осторожно проходят вперед. Тот что постарше выглядывает из коридора в комнату.

- Здесь никого нет. Стойте в подъезде, пока мы осмотрим квартиру. Но Шура не может ждать и бросается за ними. Кира и Вера Петровна следуют за ней. Все в полном порядке. Чисто, как и всегда у Шуры. Никаких следов борьбы в преступниками. На шкафе-купе сидит ее кот.

- Васик, поди сюда, - зовет его Кира.

Но кот этот - известный хам и всегда делает то, что хочет. Поэтому покружив, он опять усаживается.

- Пройдите на балкон! – зовет всех старший милиционер.

Два центровых окна распахнуты настежь. На полу валяется разбитый горшок с алоэ, вокруг рассыпаны комья сухой земли. Вера Петровна отзывает милиционеров в угол и  тихо им объясняет, что Ленка не могла быть в квартире у матери. У нее нет ключей, потому что Шура никогда ей не давала. Мать давно не пускает дочь на порог. Пока они тихо переговариваются, Шура со свирепым лицом ищет Ленку в шкафах, за диваном, под кроватью. Поглядывая на нее, сержант задает вопросы Вере Петровне. А рядовой, ну совсем мальчик, игриво посматривает на Киру. Кира вдруг вспоминает, что она в старой, застиранной пижаме и смущается. Деловито одергивает рукава, но это не помогает  выглядеть приличнее. Чтобы скрыть смущение, она выходит на балкон и закрыв глаза, запахивает окна. Она до обморока боится  высоты. Это – ее наказание. Глубина, темнота, змеи, пауки, тараканы и мыши нисколько не пугают ее. Однажды на море, когда она была совсем крохой, отец с тревогой наблюдал как покачиваясь в волнах, она решительно шла от берега. Он сказал Вере Петровне : У девочки плохо развит инстинкт  самосохранения. За ней нужен глаз да глаз. Ты посмотри, вода ей уже по уши, а она все шагает. Вообще ничего не боится!

Тогда она действительно ничего не боялась, а потом упала с третьего этажа и больше не могла спокойно смотреть вниз. Началом своего страха она считает тот случай, когда ее сильно напугала Ленка - дочь Шуры. Летом, перед поступлением Киры в хореографичку, Ленка развешивала белье во дворе. Она только родила ребенка и несколько недель после роддома жила у матери.

- Хочешь со мной на крышу? – спросила она. – Антенну  хочу проверить, а то телевизор не работает.

Маленькой Кире польстило, что ее приглашают в такое интересное приключение. Но Вера Петровна не одобрила бы.

- Мне мама не разрешает.

- Наклала? Так и скажи, – махнула рукой Ленка.

- Я не боюсь.

Кира уперлась руками в бока.

-Тогда пошли.

Когда двери лифта разъехались, Кире вдруг стало страшно  выходить из кабинки. Она испуганно посмотрела на Ленку.

- Ну давай-давай, чего застряла?

Ленка толкнула ее в шею. На металлической лестнице у Киры задрожали ноги, надо крепче схватиться за перекладины. Расстояния между ними большие, для взрослых. Теперь толкнуть тяжелую дверь и ох, здесь все совсем другое! Жарче, ветренее, и как –то больше, гораздо больше воздуха! А вокруг все зыбкое, неустойчивое, дом, на котором они стояли, шатался как плохой зуб. Напротив дома высоченная труба котельной ходила ходуном, да и под самой Кирой крыша норовила уплыть в сторону. Ленка уверенно подошла по гравию к низенькой приступочке у самого края, села и откинувшись назад нависла над страшной пустотой.

- Видишь я могу! А ты? – торжественно спросила она.

Киру затошнило, ноги стали ватными. Но она опустилась на колени и  подползла к соседке. Дрожащими руками схватилась за бордюр и вытянула шею, чтобы заглянуть в обрыв. Внизу все казалось таким крошечным, как в Леголэнде. Недавно здесь разбился Хасан - один из близнецов братьев. Он запускал здесь  воздушного змея и упал на подъездный козырек. Тогда  Кира стояла в толпе и пыталась что-нибудь разглядеть. Мужчины что-то поднимали, и у них были страшные лица. С воем подъехала скорая помощь и Хасан исчез насовсем. Узбеки всегда называют близнецов-мальчиков Хасан и Хусан. Если есть Хасан, то должен быть Хусан. А теперь остался один неприкаянный Хусан. Может быть Хасана затянуло в эту воздушную бездну? Как засасывает ее сейчас? Что-то манит ее туда, какая –то сила, которая хочет чтобы Кире было плохо. Она отпрянула, но Ленка ее перехватила за пояс.

- Стой, не трясись так.

Она подтянула ее к себе и обняла. Кире стало страшно, как пойманная за крыло птица она забилась в Ленкиных руках. Вырваться не получалось, ее держали крепко. Не отрывая безумных глаз от лица Киры, Ленка все прогибалась назад. Еще мгновение и они обе рухнут вниз.  Кира с трудом высвободила руку и шлепнула взрослую дуру прямо по лицу. Та злобно засмеялась и еще сильнее сдавила ее.