Холодный суровый Кэш (ЛП)

Она потерла глаза, сморгнув с них слезы, и посмотрела на меня более внимательно.

– Ты что, психотерапевт?

Я прикусил губу. Дерьмо, я вовсе не был психиатром. Мне пришлось выучить весь этот бред в тюрьме, когда меня заставили брать уроки по управлению гневом в рамках «реабилитации» или чего-то в этом роде.

Кто я такой, чтобы говорить хоть что-то этой девушке?

Но я бы поклялся, что она хочет именно этого. Чтобы я рассказал ей, что будет дальше. Девушка сглотнула, все еще смотря на меня замутненным взглядом, словно умоляя вытащить ее из этого тоскливого дня.

Ох, черт, я достал бы этой девушке и солнце, если бы она захотела.

Лифт остановился.

Мы спустились в вестибюль. Двери открылись, и мы вышли, пройдя между толпившимися людьми.

Я смотрел на свою незнакомку, пока она осматривала вестибюль и стеклянные двери в двухстах футах от нас. Я не думал, что девушка сможет справиться с этим самостоятельно.

Она посмотрела на меня и поджала губы, словно потеряшка, которая хотела, чтобы ее нашли.

Я взял ее за руку.

– Пойдем, подышим свежим воздухом, – произнес я.

Она не стала сопротивляться.

ГЛАВА 4

Эванжелина

Его рука оказалась мягче, чем я предполагала. Он держал мою ладонь, ведя через вестибюль к дверям.

У меня просто не было времени все обдумать.

Но я знала: даже если бы мне дали это время, мое решение бы не изменилось. Я бы позволила этому мужчине отвезти меня куда угодно.

Может, тут сработал случай правильного места и правильного времени, или же здесь крылось нечто большее. Может, все было абсолютно верно. Мне нужен был кто-то, способный вывести из ловушки этого здания и моего удушающего отца – а потом этот мужчина вошел в мой день и увел меня за собой.

Именно этого я и хотела.

Когда еще я получала то, чего желала? Никогда.

И вот он здесь. Мужчина, чьи голубые глаза напоминали мне дышать, поскольку я не хотела умирать, прежде чем заговорю с ним.

О, и о чем же мы стали говорить? О моих проблемах управления гневом и панической атаке. Уверена, это всегда его заводило... Он явно не испытывал ни с одной девушкой ничего подобного.

И, оу. Просто «оу», поскольку моей ладони в его руке стало так тепло. Так комфортно это ощущалось. Так правильно.

Я ничего не знала о нем, кроме тех фактов, что его волосы были светлыми, а глаза невероятно светло-голубого оттенка. Его плечи оказались широкими, хватка крепкой, а слова – искренними. Он точно сознавал, что нужно было сказать, даже ничего обо мне не зная.

Словно ему и так все было известно.

Мы вышли из огромной стеклянной двери здания моего отца – места, где мне всегда были рады, если я играла по навязанным правилам и молча соглашалась, как поступала задолго до того, как даже начала сознавать их важность. Однако я переросла эти правила: улыбайся, соглашайся, держи руки на клавишах.

Это просто не могло быть моей судьбой.

Хотя, если убрать все это, что же останется?

– Эй, – незнакомец опустил на меня взгляд. Мы уже вышли на улицу, и я прикусила нижнюю губу, ожидая того, что же будет дальше. – Дыши, – сказал он мне. – Вдох и выдох.

Я послушала его совета.

– Еще раз.

Кивнув, я снова вдохнула и выдохнула. Я закрыла глаза, позволяя солнцу Лос-Анджелеса обнять мои плечи и чувствуя бетон под ногами. Я больше не чувствовала свободного падения.

Меня уже поймали.

– Лучше? – спросил мужчина, когда мои веки затрепетали, а вслед за этим мои глаза встретили его взгляд.

– Намного лучше, – кивнула я.

Так и было. Незнакомец все еще держал меня за руку, и от этого мой мир будто вращался, но не в том смысле, когда кружится голова. Я чувствовала себя так, словно ребенок на карусели.

Ощущала себя живой.

– Хочешь пойти куда-нибудь?

– Куда? – спросила я, зная, что пойду куда угодно, поскольку не хотела весь день кататься на карусели, будучи пристегнутой к игрушечному коню. Я хотела вырваться на свободу.

– Прочь отсюда, – произнес он, выгнув бровь и одарив меня кривой улыбкой. Мужчина не понимал, что мне не требуется улыбка, чтобы пойти с ним.

Мое сердце дрогнуло и зашлось в бешеном ритме.

Тем не менее, я улыбнулась и покачала головой. Кто этот человек?

– Я даже не знаю тебя.

– Что тебе нужно знать?

Я пристальнее оглядела его, сознавая, что меня безумно привлекал этот парень, его манера поведения – словно ему на самом деле плевать на все, кроме этого момента. Я встречалась с парнями, обучающимися в Нью-Йоркском Университете: бизнес-аналитики и студенты-юристы, одетые в оксфорды ^[2], блейзеры и брюки цвета хаки.

Этот же парень был... другим.

Он носил бейсболку козырьком вперед, плотно обтягивающую футболку, а его бицепсы могли... ну, ладно, парень мог защитить меня где угодно. Еще на нем были узкие джинсы, ботинки с каблуком, и цепь вокруг шеи. Он словно сошел с каталога клиентов моего отца. И в этот момент я поняла, что, конечно же, так оно и было. Мы ведь уходили с одного этажа.

– Ты ведь выходил из «КМГ», верно? – спросила я.

– Да, а ты?

– Да, я, эм, мой друг – стажер здесь, – соврала я. Не лучший способ начать... эту дружбу, но почему-то мне не хотелось, чтобы он знал, что я – дочь Маршала Кендрика. Меня снова стали бы судить как кого-то, кем я не являюсь. А я так устала от этого. Устала от самой себя.

Мужчина кивнул.

– Так... мы идем?

Может, моя осторожность и была пущена по ветру, но теперь в дело вступило любопытство.

– Почему ты был там?

Он провел ладонью по челюсти.

– Честно? – этот вопрос заставил меня покраснеть, ведь я сама не была честна с ним. – Это звучит так чертовски претенциозно, но я подписал контракт с ними.

– О, да? – по крайней мере, отец верил в него как артиста. Это означало, что он не может быть разыскиваемым преступником. Мой папа собрал бы о нем полную информацию, прежде чем раскошелился на аванс. Несмотря на то, что этот незнакомец словно вышел из музыкального клипа, я бы солгала, сказав, что его грубоватые манеры заставляли мои коленки немного... или сильно... подкашиваться. – Ты подписал контракт и все остальное?

Он выгнул бровь и одарил меня кривоватой улыбкой. Ох, эта улыбка словно золотой слиток. В том смысле, что ямочки на щеках делали мужчину совершенством.

– А что? – ухмыльнулся он. – Тебе нужно сорвать куш?

Я задохнулась.

– Что? Нет, – я издала смешок, смущенная тем, как, возможно, это прозвучало. – Мне не нужны твои деньги.

– Думаю, ты хотела бы что-то получить от меня.

– Что? Клянусь, мне ничего от тебя не нужно.

– Уверена, что не хочешь ничего из того, что я могу предложить? – он сжал мою ладонь, и я осознала, что мужчина все еще ее держит.

Вдох, выдох.

– Я шучу, девочка. Мое сценическое имя – Кэш Флоу, вот и все. Плохая шутка. Ну, знаешь, ты хочешь сорвать куш в том смысле, что хочешь меня. Ладно... – он усмехнулся. – Теперь ты знаешь, что я игривый.

Он издевался надо мной? Не удивительно, что отец подписал с ним контракт. Его лицо – гребаная золотая жила. Я могу не быть стажером КМГ, но все еще оставалась дочерью музыкального продюсера, поэтому знала, что улыбка Кэша поможет распродать множество дисков.

– Ты Кэш Флоу? Рэпер? – я прищурилась, узнав это имя. Он подавал большие надежды. Мой отец часто о нем говорил, естественно, когда звонил кому-нибудь из дома. И раз мне все равно было нечем заняться, я обычно подслушивала.

– Это я. И отвечая на твой вопрос, да, я все подписал этим утром. Поэтому, думаю, мы должны это отметить.

– И как празднуют рэп-сенсации? – спросила я, представив шоу на льду и танцы на кушетках в ночном клубе.

В этом случае, я, безусловно, пас.

– Не думаю, что сейчас я – сенсация.