Откуда берутся дети? (СИ)

Ксения осторожно перевернулась на спину и вытерла слёзы. Всхлипнула и обречённо сказала:

— Он не останется с чужими… никогда не оставался.

Говоров побарабанил пальцами по облезлому подоконнику.

— Так, давайте не будем истерить, — наконец сказал он. — Сегодня вас никто не отпустит, да и вы никуда уйти не сможете. Вы стоять не можете… Давайте всё оставим до завтра, возможно, вам станет лучше.

— А сегодня?

Андрей крякнул.

— Я заберу ребёнка. В конце концов, он побудет у меня. Эту ночь, — быстро закончил он.

Ксения приоткрыла рот, но ничего не сказала. Потом всё же прошептала:

— Андрей Константинович…

Он замахал руками:

— Ксения!..

Дверь неожиданно открылась и заглянула врач. Нахмурилась, увидев его.

— Вы ещё здесь? Я же просила — недолго.

— Я уже ухожу, — успокоил её Андрей. Подошёл к Ксении и быстро заговорил. — Я его заберу, и посижу с ним… Если не справлюсь… позвоню кому-нибудь. И нечего волноваться. Пока я езжу в садик, вас переведут в отделение, и попозже я его к вам привезу и тогда мы уже всё обсудим. Договорились?

Она бестолково таращилась на него.

— Зачем вы это делаете?

Он замялся.

— Потому что я помню, что вы сделали для меня… вы мне помогли. Я вам должен.

Она закрыла глаза и отвернулась.

— Ксения, вас устраивает такой вариант?

— У меня нет выбора… Спасибо…

— Пока не за что, — обречённо вздохнул он.

Вместо того, чтобы наконец удалиться и своим присутствием перестать раздражать медицинский персонал, Говоров вновь уселся на стул и они с Ксенией принялись звонить в детский сад.

— Вы только его не пугайте, хорошо? — лихорадочно бормотала Степнова, снова уцепив его за руку. — Не говорите… что мне плохо.

Андрей снова вздохнул и кивнул.

— Хорошо.

— Я сама скажу…

— Молодой человек, — уже в пятый раз, возвысила голос женщина-врач. Говоров обернулся на её голос и поднялся.

— Да, я ухожу… Ксения, вы не волнуйтесь, всё нормально будет. Неужели я с ребёнком не справлюсь? — сказал и замолчал, уловив неуместную браваду в своём голосе. Взглянул на Ксению, и ему вдруг показалось, что она начинает хмуриться. Мотнул головой, немного нервно улыбнулся и вышел из смотровой.

— Денис, я сегодня на работу не вернусь, — говорил он в телефон своему заместителю и давнего другу, садясь в машину.

— Она при смерти? Что ты с ней сделал? — Видно и до Горского уже дошли слухи о том, что он довёл свою помощницу до обморока.

— Прикуси язык, идиот. Ксения останется в больнице.

— Ты ещё с ней?

— Нет… У меня дело. — Андрей вдруг понял, что совсем не хочет рассказывать Денису о ребёнке Степновой, которая в одну минуту превратилась из идеальной, пусть и себе-на-уме секретарши в женщину с ребёнком. Мать-одиночку. Но это как раз не особенно удивляло, а вот сам факт материнства…

— Андрей, ты что-то ещё хочешь мне сказать?

Андрей понял, что задумался и позабыл о том, что разговаривает с Денисом по телефону. И сидит в машине, засунув себя в салон автомобиля только наполовину, одна нога до сих пор оставалась на асфальте.

— Да нет, просто хотел предупредить, — сказал он, захлопывая дверцу. — Скажи Виктории, чтобы отменила все мои встречи на сегодня… И на утро.

— Ничего себе, — присвистнул Денис. — Светка только утром улетела, а у тебя уже неотложные дела?

— Если бы… Всё гораздо хуже.

Закончив разговор, Андрей вырулил со стоянки, влился в плотный поток машин. Скорости почти никакой, зато есть время подумать. В голове полная каша и что-то назойливо-беспокоящее. Что именно ему не нравилось во всей этой ситуации, Андрей до конца разобраться не мог. Так всегда бывает, перемены и проблемы накатывают неожиданно, и ты теряешься и в первый момент невозможно понять, как с ними справиться. И нужно ли справляться вообще. Касаются ли эти проблемы его лично, а если нет — то какого чёрта он в это ввязывается?

Потому что на самом деле обязан. Обязан Ксении Степновой, если не по гроб жизни, то по самую маковку точно. Ведь она его поддержала, помогла в нужный момент и Андрей никогда не забудет, как они просиживали ночи напролёт, бились над бизнес-планами и пытались придумать, откуда взять деньги, чтобы выплатить зарплаты сотрудникам. Полгода работы в нервных, авральных условиях. А Ксения никогда не жаловалась, ни разу. Засыпала над отчётами, но не жаловалась.

Одно время Денис не раз намекал ему на то, что Степнова просто-напросто влюблена в него, в Андрея то есть. Вот и старается, готова прописаться на работе. Говоров в ответ фыркал. А даже если и влюблена?.. Ничего плохого в этом нет. Надо прививать девочке хороший вкус.

Ксения Степнова казалась ему смешной. И чуточку нелепой. Особенно в первое время. Она одевалась простовато, вела себя непонятно, а мыслила нестандартно. Когда он взял её на работу, поневоле стал с удивлением присматриваться к ней. Не понимал, как можно быть настолько оторванной от реальной жизни, живя в Москве. В Москве, где жизнь не останавливается ни на минуту, даже глубокой ночью. Где всё меняется каждый божий день и за этими переменами надо как-то поспеть… необходимо поспевать, если хочешь быть в первых рядах. Если не хочешь прослыть неудачником.

Он не хотел. А вот Ксении, кажется, на это было абсолютно наплевать. Она жила в каком-то своём мирке и беспокоилась совсем о других вещах. Она вовремя приходила на работу, почти ежедневно задерживалась, с головой заныривая в свои отчёты. Выглядела секретарём и ни кем другим, в своём скучном, сером костюме.

Пару раз они с Горским, мучаясь от скуки, обсуждали Степнову. И неизменно удивлялись тому, что для своего возраста она невероятно наивна. И невинна. У неё даже парня не было, что было достоверно известно, наверное, каждому сотруднику в их офисе. Денис поклялся, что лично слышал шушуканье женщин в курилке, когда они сокрушались по поводу того, что Ксения даже не подумала согласиться, когда они хотели устроить ей свидание вслепую.

Ксения Степнова первые несколько месяцев своей работы в компании, вообще была объектом пристального внимания окружающих по причине своей неординарности и замкнутости. Всем хотелось узнать какую-нибудь её тайну, понять, о чём она думает и чем живёт. Но Степнова стойко свои тайны хранила и, в конце концов, окружающие бросили бесполезные попытки влезть в её душу и голову, придя к выводу, что рассказывать ей попросту нечего. Ну, какие тайны могут быть у синего чулка? У неё даже парня не было. Все мысли только о работе.

А теперь выяснилось, что при полном отсутствии личной жизни, у неё имеется ребёнок. Четырёхлетний.

Андрей попытался припомнить, сколько Ксении лет. Двадцать четыре, двадцать пять?..

Совершенно непонятно, почему она из своего сына тайну сделала. А когда он про отца мальчика спросил, прямо подобралась вся, напряглась. Значит, тут всё не так гладко.

Говоров хмыкнул и выставил локоть в окно. Как-то не получалось у него думать о Ксении Степновой, как о матери, а тем более уж… нет, не о жене. Как о любовнице. Тут всё-таки одно вытекает из другого…

Даже думать об этом странно и слегка неловко.

Странно даже то, что он вообще думает о своей помощнице. И решает её проблемы… Хотя к этому надо относиться спокойнее, долг, как говорится, платежом красен. Когда-то она ему помогла, теперь пришло время и ему постараться.

В детский сад Ксения звонила в его присутствии, чтобы предупредить воспитателей о том, что её ребёнка сегодня будет забирать чужой человек. И, наверное, его приезда ожидали, потому что, как только он позвонил в дверь (и это тоже было достаточно странно, но чтобы попасть в детский сад, войти пришлось не через главный вход, а обойти здание и подняться на третье крыльцо — непременно третье крыльцо слева! Дверь обита зелёной кожей! — и позвонить в звонок), дверь практически сразу распахнулась и навстречу вышла миловидная женщина лет пятидесяти, в белом, похожем на больничный, халате. Но Говоров всё-таки успел, стоя на крыльце, обвести взглядом детскую площадку, разделённую ровно-подстриженными кустиками на отдельные участки. И снова подивился тому, что он здесь делает.