Работа над ошибками (СИ)

— Приятно слышать, Оля? — переспросил Макс жестко. — Слышать приятно? А делать?!

Оля вздохнула. Назад дороги нет, уже все ему рассказала. Слезы потихоньку отступали, так и не сорвавшись с глаз.

— Я поняла, что Вы хотите сказать, — пробурчала она уже тише. — Максим Викторович, не ругайтесь. Он классный парень, он всегда меня защищал перед своими родителями. И мне только раньше было неприятно, но я же взрослею. Мне нравится осознавать, что хоть в чем-то я лучше других девушек. Он так говорит. У него же есть невеста, а он все равно…

Может, этот детский опыт и стал для Оли причиной «лесбиянства»? Ведь отвращение к мужчинам должно было иметь свои корни — и вот они. Максим Викторович быстро привел мысли в порядок. Оля ведь не для того рассказывает, чтобы он ее ругал. А для чего? Знать бы, с чего этот разговор начался. Но так непривычно: Оля преспокойненько сообщает мужчине о том, что она лучше всех делает минет… Она что, на самом деле настолько привыкла к Максиму, что не ожидает от него подвоха? Этот аванс заслуживает того, чтобы отключить в себе мужчину и остаться просто другом.

— Оля, а почему ты считаешь, что ты только в этом деле лучше других девушек? — уточнил он по-деловому. — Допустим, ты красива внешне, этим не каждая может похвастаться, — и внезапно переспросил: — А если бы твой брат предложил тебе переспать с ним?

— Я бы отказалась, — пробубнила Оля. — Я не хочу заниматься сексом с мужчиной.

— Оральный секс — тоже секс, — возразил Макс.

Девушка молчала, это замечание совсем выбило ее из колеи.

— Оля, а тебе не кажется, что ты хочешь быть женщиной? — Максим облокотился на стол и всем телом подался к Оле, которая сидела напротив, верхом на углу первой парты. — Оля, снимай эту маску, она тебе не к лицу! Ты боишься быть собой, только и всего! Ты согласна быть женщиной там, где тебя хвалят, и боишься проявить себя во всех остальных случаях. Черт возьми, Оля, ты просто неуверенна в себе, но не лесбиянка! Если твой брат такой хороший, то наверняка в мире полно еще такого же хорошего народа! Тебе девушки нравятся только как пример для подражания. А зачем кому-то подражать, если ты и сама прекрасна?! Ты каждый раз твердишь мне: «Я лесбиянка, я лесбиянка». Ты кого убедить в этом хочешь, меня или себя? Я не верю. И ты тоже. Чем тебе Наташа нравится? Тем, что она такая успешная? Да она просто не сомневается в своих силах! Она рухнет с пьедестала, и вся твоя любовь к ней закончится!

— Она не рухнет, — прошептала Оля.

Ага, про то, что любовь не закончится — ни слова.

— Она не рухнет, — подтвердил Макс. — Потому что она знает себе цену и никогда ее не занижает. Даже если Наташа рухнет с пьедестала, это будет выглядеть, как запланированное падение, и все будут стоять вокруг с аплодисментами. Оля, ты увлечена Наташей, как… — Макс поискал ладонью в воздухе нужное слово, — как какой-то наукой. Ну хорошо, изучай ее, ради бога, учись на ее ошибках, но о себе-то не забывай! Красивая, взрослая, — Макс ехидно улыбнулся, — иногда даже умная. Да сотни парней готовы были б о тебе заботиться, если бы ты не твердила всем, что ты лесбиянка!

— А я всем об этом и не твержу. Только Вам.

— А вот мне-то как раз все равно, что ты мне доказываешь. Я уверен, что, например, при определенном поведении с моей стороны ты бы в меня влюбилась. И тогда бы ты сама убедилась в том, что я тебе пытаюсь вдолбить уже пару лет!

— Ну и почему же Вы мне до сих пор не доказали таким простым способом, что я не лесбиянка? — с сарказмом удивилась Оля.

— Да потому что взаимностью тебе ответить не смогу, а играть твоими чувствами не собираюсь.

— А ответить взаимностью почему не сможете? — дерзко продолжала выпытывать девчонка. — Потому что Наташа все-таки лучше?

— Потому что Наташа заняла это место раньше тебя. И сотни других девушек займут сотни мест раньше тебя, пока ты будешь сидеть у меня на парте.

— Макс, а почему именно Наталья? — спросил Юрик. — Ты никогда не задумывался, почему эта Оля влюбилась именно в Наталью?

— Да потому же, почему и я! — хмыкнул Макс. — Потому что Наталья самая лучшая!

Максу казалось, что он не видел своего друга уже тысячу лет. Остальных встречал время от времени у Андрея на входе школы, а Саня даже осмелился попросить у Макса Наташин телефон! Максим, правда, телефон не дал, но скрепя сердце предложил Сане Наташин электронный адрес. Наташка молодчинка: взяла и переслала Максу письмо от Сани, сделав пометку «Прочти и не ревнуй!»

А сегодня понедельник. Считается, что в «Призраке» у Максима выходной день. После школы он поехал в Дагомыс, выспался дома, ведь в воскресенье день был рабочий, и Макс вернулся домой лишь в три с половиной ночи. А теперь вот сидят с Юриком в баре этажом ниже его психологического кабинета.

— Просто, ты мне столько рассказываешь об этой девушке, Оле, — аккуратно прощупывал почву Юра, — и мне почему-то стало казаться, что она не в Наталью влюблена, а в тебя.

— Да ну, нет, ты ошибаешься! — возразил Макс. Отхлебнул через трубочку сок, глядя пару секунд прямо мимо всего, потом вдруг выдернул из стакана трубочку и бросил ее на стол. Не любит же пить через соломинку. — Почему ты так думаешь?

— Так ведь напрашивается такой вывод, — пояснил Юра. — Смотри, что мы имеем. Оля. Девушка, которую с детства брат фактически насиловал, отсюда — неприятие к мужчинам. Плюс неуверенность в себе. Теперь учитель. Это даже не мужчина, Макс. Хуже! Это герой, сборник всех лучших качеств: добрый, справедливый, умный. То, что ученицы влюбляются, это ж для тебя не секрет? Оля чувствует, что влюбилась, но признаться себе в том, что она влюбилась в одного из тех, к кому у нее неприятие с детства, Оля не может. Зато искренне восхищается девушкой, которая сумела этого недоступного героя-учителя очаровать. Вот она и возомнила себе, что это восхищение и любовь, которую она испытывает, — к Наташе. Я думаю, если бы на Наташином месте была другая девушка, Оля восхищалась бы не Наташей, а другой девушкой.

Максим обдумал слова друга, но потом упрямо покачал головой:

— И все же, мне кажется, у Оли ко мне дочерние чувства.

— А у тебя к ней — отцовские, — поддакнул Юра. Макс кивнул, и Юра тут же перешел в наступление: — А мне кажется, что твои отцовские чувства записаны поверх совершенно обычного интереса к противоположному полу. И почему бы не предположить, что и ее дочерние — тоже? Тем более, это обоснованно. Она чувствует к тебе нежность, доверие, что там еще? И поскольку ты старше, ей проще отнести это все на дочерние чувства.

А это бы многое объяснило, думал Макс. Но потом снова воспротивился:

— Юр, ну, ты знаешь, она меня не только как учителя видела!

— И что, она о тебе узнала что-нибудь, недостойное героя?

— Например, то, что я ревнивый.

— Макс, — пошел Юра на попятную, — я ни в коем случае не хочу тебя дезориентировать или убедить в том, чего на самом деле нет. Может быть, я и ошибаюсь. Тебе, честно говоря, виднее.

Юра хорошо знает своего друга! Эту тему можно не продолжать: Макс и так уже задумается над происходящим. Макс неглупый пацан, достаточно просто показать ему альтернативный путь, а дальше он разберется уже самостоятельно; нет никакой нужды вести его за ручку.

— Как у тебя с Жанной? — Максим лихо перевел разговор на другую тему.

— Все отлично! — ответил тот и неудержимо заулыбался. — Ребенка ждем.

Следующим событием, выключившим Максима из аварийного режима, была смерть Наташиной бабушки. Так, ничего особенного, старый человек… Женина мама. Просто Евгения, оставшись без последнего родителя, была в таком унынии, что организовывать похороны пришлось Максиму. Алексей, видимо, сам, без жены, сделать ничего не может. Ничего не может, кроме как подглядывать, как его дочь принимает душ, старый козел.

Наташа очень расстроилась, узнав, что бабушка умерла. На похороны она не приехала — это слишком трудоемко, и поэтому чувствовала свою вину. Бабушка выращивала ее до школы, бабушка сумела сделать детство Наташи счастливым, бабушка заложила основу в Наташино воспитание, а Наташа взамен даже навещать ее почаще не соизволила, хотя старушка живет в самом центре Сочи — все дороги ведут к ней. Жила.