Удивительная женщина

— Такие вот длинные приготовления!

— Я никуда не тороплюсь. — Она через плечо посмотрела на приготовленное оборудование. — Больше ничего не требуется?

— Пока нет. Прежде чем мы начнем, позвольте задать вам один вопрос, миссис Рокуэлл. Почему именно сейчас вы согласились на издание биографии вашего мужа?

У нее для этого были две причины, две важные, драгоценные причины, но Эбби боялась, что Дилан не поймет ее.

— Давайте скажем так, что я не была к этому готова. Ведь Чак погиб всего пять лет тому назад!

Но за эти пять лет у нее могли кончиться деньги!

— Уверен, что дело оказалось бы прибыльным!

Она взглянула на него, и в ее глазах он не заметил ни обиды, ни гнева. Дилан предпочел бы этому взгляду холодную отповедь или нецензурную брань.

— Обед будет подан в шесть! — спокойно произнесла она. — Мы привыкли обедать рано.

— Миссис Рокуэлл, если я оскорбил вас, то готов понести заслуженное наказание!

Впервые за время их знакомства Эбби улыбнулась. Улыбка коснулась ее глаз и сделала лицо спокойным и каким-то беззащитным. Дилан почему-то почувствовал боль вины. Следом пришло осознание привлекательности этой женщины. И то и другое было для него неожиданным.

— Я не умею ругаться, поэтому всегда стараюсь избегать конфликтов!

А в это время снаружи послышалось что-то невероятное, но Эбби даже не шелохнулась. Грохот сопровождался стенающими воплями, достойными индейцев, захвативших обоз. Собака с бунтующим лаем, всей своей слоновьей массой старалась проникнуть в закрытую дверь дома.

— В ванной висят свежие полотенца, — спокойно произнесла Эбби.

— Спасибо! Не возражаете, если я спрошу, что это?

— Вы о чем?

Он впервые увидел, как озорно сверкнули ее глаза. От уязвимости не осталось и следа. Перед ним стояла женщина, которая знала, кто она такая и что она делает.

— Это похоже на вторжение. В дом кто-то ломится!

— Это и есть вторжение.

Она прошла по комнате и остановилась. Передняя дверь открылась, затем захлопнулась с такой силой, что картины на стенах затряслись.

— Мама! Вот и мы!

Приветствие эхом раздалось по всей комнате, за ним последовал топот ног и детские оживленные голоса.

— Мои дети считают, что должны всегда возвещать о своем появлении. Одному Богу известно почему. Простите, я должна попытаться спасти ковер в гостиной.

С этими словами она оставила его наедине со своими мыслями.

Глава 2

К тому времени, как она дошла до кухни, дети сбросили с себя куртки. От передней двери тянулась тонкая струйка воды.

— Привет, мама! — Оба мальчика широко улыбнулись ей. — Занятия окончены, мир прекрасен!

— И вам привет.

На барной стойке лежало несколько мокрых книг. Перед холодильником, где стояли оба мальчика, образовывалась небольшая лужица. В неплотно прикрытую дверь проникал холодный воздух, вытесняющий тепло, идущее от камина.

— Крис, похоже, твоя куртка валяется на полу.

Ее младший огляделся с неподдельным удивлением.

— Томми Хардинг опять попал в переплет в автобусе. — Он поднял свою куртку и повесил ее на нижний крючок возле задней двери. — Теперь ему придется целых две недели сидеть на передней парте!

— Он плюнул в Анжелу, — с удовольствием сообщил Бен, схватив кувшин с соком. — Прямо в волосы.

— Прекрасно! — Эбби подняла с пола промокшие перчатки Криса и отдала их ему. — Надеюсь, вы не принимали участия в этом безобразии?

— М-м-м… — Бен поставил кувшин с соком на стойку. — Я только сказал ей, что она уродина!

— Она только немного уродина. — Крис, всегда готовый встать на сторону обиженного, снимал мокрые ботинки.

— У нее лицо как у жабы! — Бен налил себе еще стакан сока. — А потом мы с Крисом убежали от автобуса. Я дал ему фору, но все равно победил!

— Прими мои поздравления!

— Ура! Я почти победил его! — Крис справился со вторым ботинком. — И ужасно проголодался!

— Можешь взять одно печенье!

— Нет, я просто голоден как волк! — У Криса было ангельское личико, обрамленное светлыми вьющимися волосами. Его светло-карие, почти ореховые глаза казались люминесцентными, когда он смотрел на нее.

— Два. — Да, этот будет покорителем дамских сердец!

— Я голоден! — Бен выпил сок и тыльной стороной ладони ударил себя поперек рта. Маленький язычник! Волосы Бена уже приобретали каштановый оттенок и падали густыми прядями вокруг лица. Его глаза были темными и злыми.

— Можешь взять два, — разрешила Эбби, понимая, что сын послушает ее. В семье она была главной. Пока.

Бен сунул руку в вазу с печеньем в виде утки.

— А чья эта грязная машина стоит перед входом в дом?

— Вы помните, я говорила вам о писателе? — Эбби прошла в туалет, взяла швабру и начала подтирать лужи на полу. — Это мистер Кросби.

— Тот самый, что собирается писать книгу о нашем папе?

— Правильно.

— А почему кому-то захочется читать о нем, когда он давно умер?

«Так, начинается!» — подумала Эбби. Небрежное, откровенное неприятие Чака как отца. Возможно, в этом была ее вина: вечно занятая детьми, она не сумела привить сыновьям уважение к профессии отца и просто к его личности? Нет, ее вины в этом нет.

— Ваш отец был очень известным человеком. Многие до сих пор все еще восхищаются им.

— Как Джордж Вашингтон? — спросил Крис, доедая печенье.

— Ну, не совсем! А теперь оба поднимитесь к себе и переоденьтесь к обеду. Да не тревожьте мистера Кросби! Он находится в комнате, самой близкой к лестнице! Он проделал очень длинный путь и сейчас, наверное, отдыхает.

Мальчишки переглянулись за спиной матери.

— О'кей! Не волнуйся, мы постараемся вести себя тихо!

— Буду вам очень признательна!

Когда сыновья ушли, Эбби оперлась о ручку швабры. Нет! Она все делает правильно! Она обязательно должна была сделать это!

— Не скрипи ступеньками! — Бен предупредил брата о неустойчивых ступеньках, которые обнаружил пару месяцев назад. — Иначе он поймет, что мы поднимаемся, а мама просила не беспокоить его!

Крис следовал за братом след в след.

— Но мы и не собираемся беспокоить его, мы только посмотрим на него!

— Мама же просила! — Бен сделал драматическую паузу и прошептал: — Послушай! А вдруг он на самом деле не писатель, а грабитель?

— Грабитель? — Крис вытаращил глаза.

— Да. — Воодушевленный своей выдумкой, Бен пригнулся к уху брата. — Он будет ждать, когда мы все уснем, и обчистит нас!

— И заберет все мои грузовики?

— Вероятно! — Бен вытащил последний туз: — Я уверен, что он вооружен! Поэтому нам нужно вести себя очень осторожно и внимательно следить за ним!

Одураченный Крис затих. Замирая от ужаса, оба сорванца тихо проползали последние шаги.

Положив руки в задние карманы, Дилан стоял перед окном отведенной ему комнаты и смотрел на простиравшиеся перед ним холмы. Они были почти такими же, которые виднелись из окна его детской спальни. Все еще шел дождь и клубился туман. Поблизости не было видно ни одного жилого дома. Это показалось ему неожиданным, но он любил неожиданности. Дом Рокуэллов представлялся ему образцом декоративности и изящества. Начитавшись в журналах статей об Абигайль О'Харли, он ожидал найти здесь кучу служанок и лакеев, а оказалось, что она со всем справлялась сама, а дом ее был просто удобен для жизни.

Он, конечно, знал, что у нее есть дети, но ожидал, что они или находятся на попечении няни, или воспитываются в закрытой школе. У женщины, чьи портреты он видел в своем досье, одетой в белую норковую шубу и сверкающей бриллиантами, не должно быть ни времени, ни желания воспитывать детей. Если это не та самая женщина, то кто же она? Его работа — исследовать жизнь Чака Рокуэлла, но Дилан поймал себя на том, что его больше интересует его вдова.

Она совсем не похожа на вдову, думал он, бросая один из чемоданов на кровать. Скорее на аспирантку на зимних каникулах. Но ведь она все-таки была актрисой. Вероятно, таковой и осталась.