В темноте ярче света (СИ)

Мы оба уставшие разговариваем, если это можно назвать разговором, скорее бормочем что-то себе под нос. Мы так легко говорим, как будто это он мой брат, а не Маринки. Или это от усталости, и нам на все плевать. Мы даже не видим друг друга. Нас окутал мрак и нам совсем не интересно кто мы и как выглядим. И нам совсем нечего стесняться. Мы в темноте.

- Можно я останусь, я не буду к тебе приставать, несмотря на то, что мне очень хочется.

- Я не против, если ты ко мне будешь приставать,- отвечает он.

Его признание меня поражает и от этого мне еще легче с ним говорить.

Мы совсем не фильтруем свою речь, откровенность и прямота так и брызгает из нас.

- Я буду на другой стороне кровати, я не храплю и когда я уставшая, то сплю в одной позе. Но, если ты категорически против, я уйду.

- Та спи ты уже, я уже засыпаю, к тому же мне нравится наши свидания в темноте, я начинаю привыкать, - отвечает тихим низким голосом он.

От него пахнет гелем для душа, так приятно.

- Спасибо, мне тоже они нравятся, - еле переворачивая языком, отвечаю я.

Зарываюсь под одеяло и уплываю в сладкий сон.

Четверг.

Утром меня разбудил будильник, на часах 8.30. В комнате почти темно. Небо сильно затянуло тучами. Поворачиваю голову, Арчи нет, он уже на работе. Мне понравилось наше ночное общение. Знакомство вслепую. В кровати. В темноте. Оба обессиленные. Ни капли стеснения, застенчивости, скромности. Все так необычно. Интересно, при свете дня он тоже такой простой. Завтракаю и собираюсь. Маринка тоже уже на работе. Еду в больницу на укол.

Мой доктор Любимов сидит в коридоре за столом. Что-то пишет. Он как всегда неотразим и красив, как бог с Олимпа.

- Доброе утро, - здороваюсь я с ним.

- Доброе утро, я же Вас отпустил, - говорит он.

- У меня сегодня укол, - отвечаю я, наслаждаясь его небесными глазами.

- Понятно, - он опускает взгляд на бумаги.

Я прохожу мимо него и иду к себе в палату. Начало дня меня радует. После укола, лежу несколько минут. На улице сегодня холодно, поэтому я укутываю свою задницу теплым поясом. Только я собираюсь уходить, как в палату заходит анестезиолог и называет моя фамилию. Если честно, когда он заходит к нам в палату, то мне хочется превратиться в пыль, или вообще растворится в воздухе. Я до ужаса его боюсь. Пока я лежала скрюченная от боли, то наслушалась его консультаций. Я уже наизусть знаю название двух видов наркоза, и что происходит с человеком, когда наркоз выходит. Я говорю ему, что это ошибка и у меня нет операции. А он отвечает, что ошибки нет. Я выбегаю из палаты и бегу по коридору, сбивая всех и все на своем пути. Добегая почти до поворота к ординаторской, из-за угла выходит Любимов, и я врезаюсь прямо в него. Спотыкаюсь, но не падаю, так как он успевает меня подхватить.

- И куда это мы так спешим, сбивая всех с ног, - недовольным голосом спрашивает он, при этом хмурит брови.

Похоже, он злится из-за того, что его сбили с ног. Я тоже злюсь из-за истории с анестезиологом.

- Артур Владимирович, почему я в списке у анестезиолога, я чего-то не знаю?- с выпученными глазами вся запыханная, спрашиваю я.

Голос дрожит. При этом я держу его за предплечья и стою слишком близко. Совсем не соблюдаю дистанцию. Он замирает и долго смотрит на меня. Он делает шаг вперед, пытается меня обойти. Похоже, я в запретной зоне, поэтому быстро убираю от него руки.

- Сейчас разберемся, успокойтесь, пожалуйста, и идите в палату, - раздражено отвечает он.

Я смотрю перепуганным и сердитым взглядом. Резко разворачиваюсь и иду в палату. Через несколько минут приходит мой Любимов. Смотрит на меня, а на губах играет тень улыбки, которую он пытается подавить. Он еще и смеется надо мной. Вот гад!

- Извините, произошла ошибка, просто в отделение есть еще одна Смирнова, анестезиолог недосмотрел инициалы.

Я вздыхаю с облегчением.

- Испугались, - улыбается он своей милой улыбкой.

Как же ему идет, когда он улыбается.

- Да, до чертиков, - улыбаясь, признаюсь ему в ответ.

Он продолжает улыбаться. Стоит возле моей кровати, положив руку на быльце. Весь такой красивый и неотразимый в своей больничной форме цвета океана и глазами, которые манят в свою глубину. Слова вырываются сами по себе.

- Ваша редкая улыбка успокаивает, Вам нужно чаще улыбаться.

- Вам тоже, - отвечает он мне.

Хорошо, что в палате мы одни. Может из-за этого он так свободно говорит. Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза и молчим. Кажется, мне нужно извиниться.

- Извините, что подняла панику.

Он улыбается широкой искренней улыбкой. За прикрытыми ресницами я больше не вижу серой дымки его глаз.

- Все нормально, такое случается,- говорит он, лаская мой слух своим нежным голосом.

В этот момент заходит медсестра и забирает моего прекрасного ангела.

Я беру сумку и иду домой. Быстро обедаю и занимаюсь поисками квартиры. Перечитав кучу объявлений и сделав несколько звонков, я выжата как лимон. На часах четыре часа. Я тайком беру дерево Арчи и везу его в цветочный магазин "Жасмин". Там сказали, что посмотрят, что с ним. По дороге домой захожу в супермаркет и покупаю некоторую еду на ужин.

Возвращаюсь домой и готовлю ужин. Маринка пришла как раз во время. За ужином я рассказала сегодняшнюю историю с анестезиологом. После принятия пищи идем в кинозал Арчи. По телевизору идет какой-то фильм катастрофа. Я борюсь со сном, предвкушая очередное свидание вслепую с братом Маринки, о котором я кстати умалчиваю.

Сама не знаю почему. Я жду его, на часах десять вечера. Маринка пошла спать. Но сегодняшние переживания и таблетки сваливают меня наповал в крепкий сон.

Я просыпаюсь от того, что мне холодно. Переворачиваюсь на другую сторону и растягиваюсь на всю кровать. Рукой пытаюсь нащупать одеяло. Но тут, я понимаю, что моя голова не на подушке, а на руке. Сами догадываетесь на чьей. Моя рука у него на животе и я чувствую его теплую кожу. Внизу стены, сбоку от кровати горит маленький свет от зарядки моего телефона. В комнате темно, но на постели можно различить силуэт мужской фигуры. Кажется, он спит. Веду рукой по его животу, поднимаюсь выше, ладонь щекочут редкие волоски на груди. От него приятно пахнет гелем для душа и спиртным. На коже остались капельки воды. Он разворачивается на бок, я убираю руку, боясь его разбудить, и хочу отодвинуться. Но он закидывает руку мне за спину и притягивает к себе. Я оказываюсь в плену. Твою мать! Сама виновата. Человек пришел уставший с работы к себе домой, в свою родную мягкую постель. А тут я. Нужно что-то делать. Я шевелюсь и пытаюсь освободиться.

- У тебя нежные руки, можешь еще меня погладить, не стесняйся, - тихий низкий голос нарушает ночную тишину комнаты.

Тут я окончательно проснулась.

- Ты не спишь? - спрашиваю я.

- Нет, я только пришел, принял душ, лег и начал засыпать. Я не знал, что ты здесь. Но потом меня начали гладить. Я не жалуюсь и не злюсь. Мне понравилось. Может, сделаешь мне массаж?

- Наглость второе счастье? - спрашиваю я.

- Кто бы говорил,- отвечает он.

- Я не заметила, как уснула, это был последний раз, я ухожу.

- О нет, дорогая, я тебя не отпущу. Ты должна отработать нарушенный мой покой.

- Как? - спрашиваю я.

Слышны только наши голоса в темноте и маленький блик света, размером с пуговицу, внизу кровати.

- Ты сделаешь мне расслабляющий массаж.

- Скромность так и прет от тебя, - меня поражает его прямота.

- Это ты начала меня лапать, заняла мою комнату и нагло посилилась в ней, нарушая мой сон.

Черт, он прав.

- Тебя не смущает тот факт, что мы не знакомы. И ты позволишь незнакомке касаться тебя? - спрашиваю я.

- У нас было два свидания вот в этой комнате, так, что мы уже знакомы, - отвечает он игривым тоном.

- Ладно, ложись на живот.

- Как скажешь, - лукавым голосом отвечает он.