Модная любовь

Хелен, выйдя из лифта, сразу заметила, как душно в коридоре, и посоветовала розовощекой черноволосой Жаклин Эллен, бойкой девятнадцатилетней секретарше, всеобщей любимице, позвонить администратору и сообщить, что кондиционер, очевидно, сломался. Жаклин сделала это, и сказала Хелен, что администратор пообещал, что инженер попробует починить его около полудня. Он уже работал на седьмом этаже, и там были осложнения.

— Ну, я думаю, нам придется потерпеть до его прихода, Джекки, — улыбнулась Хелен.

— Внизу нормально, — ответила Жаклин.

— Тогда я там и проведу свой перерыв. — Хелен засмеялась, открыла дверь во внутренние помещения и прошла к своему столу, стоявшему у стены под прямым углом к кабинету Мэвис Лоренц.

Мэвис появилась в девять тридцать, ее красивое высокомерное лицо было искажено от раздражения. Не обращая внимания на «Доброе утро, мисс Лоренц» Хелен, она хмуро оглядела свою помощницу:

— Мы что, должны париться весь день? Разве ты не знаешь, Хелен, что кондиционеры не работают? Неужели тебе не хватает ума сообщить, чтобы их отремонтировали? Ты достаточно долго работала в приемной, чтобы знать, как улаживать такие дела, а эта маленькая идиотка Джекки так рассеяна из-за своей помолвки, что на нее нельзя положиться.

— Жаклин уже звонила в администрацию здания, но они не могут прислать инженера раньше полудня. Он занят на других этажах, мисс Лоренц, — терпеливо объяснила Хелен.

— Ох… — Мэвис лишь немного смягчилась от этих новостей. — Ну все равно, тебе следует проявлять больше инициативы, Хелен. Как, по-твоему, я могу работать в кабинете, который практически кипит? А сейчас соединись с Джонни Хэнсоном и скажи ему, что он сделал мне не очень хорошие клише твидового пальто Курреджа и, если так будет и в последующем, нам придется подыскать себе другого мастера. Потом позвони Эду Хоннигеру, управляющему «Мак-Дуглас пресс», и скажи ему, что мне нужны чистые глянцевые оттиски рекламы «Джентри косметикс» для клиента и для агентства, и немедленно отошли их с посыльным. Понятно?

— Да, мисс Лоренц.

— Проследи, чтобы все было сделано немедленно. Я спущусь в кафетерий. Там кондиционеры работают. Скажи мистеру Харви, где я, когда он придет.

— Хорошо, мисс Лоренц.

Бен Харви появился десять минут спустя, и, поздоровавшись. Хелен сообщила ему о Мэвис. Харви провел уик-энд в Лос-Анджелесе, уехав прямо из офиса в пятницу после полудня, когда удостоверился, что сентябрьский выпуск готов к печати. Он выглядел щегольски в белом льняном костюме и явно пребывал в хорошем настроении. Даже новость о поломке кондиционеров, судя по всему, не обеспокоила его.

Позже в тот день, сразу после того, как Мэвис ушла на ленч, Бен вышел из своего кабинета с карандашом за ухом и с октябрьским макетом в руке. Хелен подняла глаза от своей пишущей машинки, когда он подошел к ее столу.

— У нас уже есть оттиски по тому бал-маскараду, который дал граф де Ландрон на своей вилле на Ривьере, Хелен? Вы помните, мы получили фотографии авиапочтой из Франции всего лишь на день позже, и они не попали в сентябрьский номер? Так что я рассчитываю поместить их в октябрьский.

— Да, мистер Харви. Их только что прислали с посыльным. Вот они. Я уже отметила страницы для вашего макета.

— Молодец! Вижу, вы уже хорошо освоились здесь.

— Спасибо, мистер Харви. Я стараюсь изо всех сил.

— Расслабьтесь, — засмеялся Бен. — Вы вошли в команду. Если будете так продолжать, возможно, сами когда-нибудь напишете заголовок.

— Это было бы замечательно! — Хелен с сияющей улыбкой подняла на него глаза.

— Мисс Френч говорила мне, что вы писали кое-что, учась в университете. Она показала мне лишь несколько ваших работ, и они мне понравились. Это одна из причин, по которой вы работаете здесь. У вас есть что-нибудь еще?

— Да, я специализировалась по английской литературе, мистер Харви, и писала рассказы и статьи. Но я никогда ничего не публиковала.

Харви зажег сигарету, задумчиво оглядел Хелен, затем сказал:

— Вы знаете, я бы хотел почитать кое-что из ваших работ. Но, я полагаю, вы оставили их дома?

— Большинство, мистер Харви. Но я взяла один или два рассказа и статью о том, как не правы женщины, что одеваются или ведут себя так, как, по их мнению, ожидают от них женщины.

— Ого! — рассмеялся он. — Значит, вы считаете, что женщина должна одеваться для мужчины и вести себя так, чтобы понравиться мужчине?

— Ну да, разве не так? Это было бы честно.

— Ну, будучи главным редактором «Мод», я должен сказать, что это почти ересь. Если бы женщины одевались только для мужчин, половине модельеров просто нечего было бы делать. Другая половина могла бы выжить, если бы придерживалась простоты. Одежда причудлива, как вы заметили. А мы помогаем ей оформляться. Но вернемся к вашим работам… Почему бы вам не дать мне посмотреть кое-что? Может быть, мы могли бы позавтракать как-нибудь на этой неделе, и я высказал бы вам свое мнение?

— О, неужели, мистер Харви? Я была бы очень благодарна вам. Я так восхищаюсь тем, что пишете вы.

Он усмехнулся:

— Я скажу вам одно, Хелен, — вы не повредите своей работе, если будете делать мне такие комплименты. Принесите свои работы, когда вспомните, и позвольте мне почитать их.

— Обязательно, и большое спасибо!

— Теперь давайте взглянем еще раз на этот рекламный список. Да… и позвоните за меня Джеку Мэнсфилду. Я не хочу разговаривать с ним. Он агент какой-то бывшей графини, которая думает, что ее мемуары станут бестселлером, и хочет, чтобы я печатал их с продолжением в «Мод». Вы найдете его номер в телефонной книге. Скажите этому парню, что у нас нет места для таких больших материалов. Это в любом случае правдиво. Но дайте ему понять, что мы вообще ничего не хотим от этой графини… Впрочем, вы знаете, что сказать. — Теперь Харви был вновь деловит и озабочен.

— Да, мистер Харви, я сделаю это немедленно.

Хелен следила, как он прошел в свой кабинет. Ее сердце учащенно билось. Бен Харви был такой красивый, такой изысканный, талантливый, всегда уверенный в себе, занятой. И все же он нашел время, чтобы поговорить с ней. Какой он заботливый и замечательный, что проявляет интерес к начинающей журналистке, подумала Хелен.

Глава 5

Через день после того, как Бен Харви предложил Хелен Максвелл посмотреть ее работы, она принесла в редакцию два рассказа и статью, привезенные в свое время из Элирии. Она сложила их аккуратно в большой конверт, пометила «Лично» и положила конверт на письменный стол Харви до его прихода.

Хелен знала, как занят шеф и не ждала, что он быстро прочтет ее работы. Но в среду утром он остановился около ее стола, зажег сигарету и, задувая спичку, довольно небрежно заметил:

— Если вы свободны, Хелен, сегодня за ленчем я хотел бы обсудить ваши работы.

— О, мистер Харви, я в восторге! Конечно, я свободна. Но… но вы уверены, что найдете на это время? Мистер Хэнсон хотел поговорить с вами сегодня днем…

— Позвольте мне самому беспокоиться о мистере Хэнсоне, Хелен. Кроме того, я должен есть, не так ли? И вы тоже. Позвоните, пожалуйста, в «Четыре времени года» и закажите столик на двоих… Дайте подумать… — Харви посмотрел на часы. — В двенадцать тридцать. И идите прямо туда и ждите меня. Хорошо?

— Очень хорошо, мистер Харви! — ответила она восторженно. — Это так мило с вашей стороны беспокоиться обо мне, когда у вас уйма важных дел.

— Новый сотрудник в редакции — тоже важное дело. Не забывайте об этом. Да, еще кое-что… Когда прочтете корректуру титульного листа октябрьского номера, не удивляйтесь, увидев свою фамилию. Конечно, она напечатана очень мелко и в самом низу. Но она там есть.

— Моя фамилия? О, мистер Харви! — Хелен была вне себя от радости.

— Ну, там всего лишь написано: «Помощник редактора», но я думал, что вам понравится.

— О, конечно! Я просто не знаю, что сказать!

Бен Харви улыбнулся ей своей широкой мальчишеской улыбкой: