Сердцебиение (ЛП)

— Я иду, малышка, — прошептал я, тихонько выдохнув в никуда, и сразу сделал решительный вдох, закрыв глаза. — Приготовься, потому что я отрежу его чёртов член, сделав это для тебя. Но только после того, как распотрошу этого ублюдка.

Глава 3

БЕЗ НАДЕЖДЫ

Фэй

― Ну, удачи вам обоим, ― пожелала Айра, корреспондент CNN, широко улыбаясь.

Я глубоко выдохнула, чтобы снять напряжение. Данте проводил её и съёмочную группу до входной двери. Конечно, он был безупречным джентльменом перед ними, полной противоположностью тому, кем являлся на самом деле.

― И огромное спасибо за эксклюзив.

― Пожалуйста, ― улыбаясь, ответил Данте. ― Малик проводит вас до вашего вертолёта.

Малик появился из ниоткуда, это было обычным для него делом. Я не останусь здесь. Мне необходимо быть подальше от них обоих. Я бы втайне от всех вернулась с Айрой на материк, если бы еще сомневалась, что Данте выполнит свою угрозу и опубликует видео. Но у меня уже не было сомнений, что он сдержит своё обещание.

Я была в ловушке, как физически, так и эмоционально. Мне нужно было время подумать. Я бросилась вверх по лестнице, не дожидаясь, пока входная дверь закроется. Моё сердце билось слишком быстро, гнев переполнял меня, заставляя голову кружиться, а глаза становиться влажными. Ударив себя по щеке, сдерживая непрошенные слезы, я быстро захлопнула за собой дверь в студию. Заперла её на ключ, спрятав его в карман. Чёрт с ним! Я останусь в этой комнате, несмотря на жажду и голод, которые могут измучить меня через пару дней. Я не хотела находиться с ними. Я бы лучше умерла, чем так жить. Стоило мне только найти укрытие в углу комнаты, как кто-то начал дергать дверную ручку в попытке попасть внутрь. Гнев превратился в страх и заставил моё тело задрожать. Я подтянула колени к груди и прижалась к ним, жалея, что это не Кейд.

Мне был нужен он. Я так скучала по нему. Слёзы градом катились из глаз, а сердце все сильнее сжималось в груди.

― Кейд, ― прошептала я сквозь рыдания, которые меня душили. ― Малыш, ты мне нужен.

― Стар! ― прорычал Данте. ― Открой дверь! ― Я не ответила ему, рыдая слишком сильно, чтобы что-то сказать.

― Детка, ― проговорил он гораздо спокойнее. У меня аж живот скрутило от такой нежности. Я ему не «детка». Я для него ничто.

― Открой дверь. Нам надо поговорить. Я не причиню вреда.

Да, ну!

В дверь вновь застучали, я вздрогнула, когда мужчина ударил по ней кулаком.

― Я даю тебе три часа, и, если ты не откроешь дверь, тогда, к чёртовой матери, я вышибу её. Советую тебе умерить свой пыл до моего возвращения. Я предупредил: не зли меня больше!

Я положила голову на колени, услышав, как его тяжёлые шаги удаляются по коридору. Моё сердце бешено стучало. Все те вещи, что Данте заставил меня проделывать ― всё это может увидеть Кейд, если его брат решит показать их. То, что он услышит, как я прошу трахнуть меня, сломает его. Чёрт! Чёрт!

Не было никаких доказательств, что мной манипулировали с помощью наркотиков, что я потеряла память и не знала, кто я. Если бы Данте показал это миру, то моей карьере пришёл бы конец. Кейд никогда бы не оправился от такого. Это разрушило бы его.

Все те годы, что я была влюблена него, Кейд показывал мне, как можно любить, и на что похожа любовь. Его прикосновения были нежными, но требовательными. От его любви мне снились сны в таких оттенках, которые даже не существовали. Я могла признать, что раньше Данте тоже любил меня, но со временем он изменился, стал мрачным и угрюмым. Его тёмное «я» выбиралось на поверхность и одерживало победу над доброй половиной.

Несмотря на всю свою нежность, и Кейд обладал тёмной стороной. Я знала, что он делал раньше. И хотя иногда он пользовался этой стороной в спальне, что мне нравилось, он никогда не проявлял её в других аспектах наших отношений. Кейд любил с пониманием, преданностью и интенсивностью, я прямо чувствовала вокруг него эту ауру.

Меня чуть не вырвало, когда я подумала о его реакции на пресс-релиз. Это уже в новостях, Айра сообщила мне, что был прямой эфир.

Схватив корзину для бумаг, я опустошила в неё содержимое своего желудка, хотя в нём мало что было. Рёбра болели от бесчисленных рвотных позывов, но кроме желудочного сока, нечему было хоть немного облегчить мое состояние. Сердце страдало не меньше желудка, голову разрывало от непрерывных эмоциональных взрывов. Теперь я понимала, что значит поговорка «умирать от горя». Я умирала, и душа моя была вдребезги разбита от жестокости того, кого я когда-то любила.

Встряхивая головой, пытаясь изгнать безудержные мысли, я подошла к полке и стала неосознанно перебирать вещи, которые были мне нужны. Новое полотно было уже загрунтовано, натянуто на подрамник и установлено на мольберт. Бросив взгляд на небольшое здание, где Данте хранил свои секреты, я смешала несколько оттенков на палитре. Я знала, там хранится больше информации о нём, о том, что произошло, доказательства в мою защиту. Но я также понимала, что получить доступ к ним снова, теперь, когда я многое знаю, было невозможно. Не было ни единого шанса когда-нибудь попасть туда. Как только кисть коснулась холста, я расслабилась. Каждый её взмах успокаивал моё сердцебиение. Покрывая краской холст, я успокаивала мои разбушевавшиеся мысли. Я была дома, по крайней мере, внутри себя.

***

Шея болела, глаза моргали, а зрачки были расширены. Я потянула мышцы спины, пытаясь вернуться в форму. Маленькая улыбка, впервые за долгое время, появилась на моих губах, а одинокая слеза скатилась из уголка глаза, когда я посмотрела на своё творение. Мне удалось немного воспрянуть духом, любуясь изображением, которое я нарисовала по памяти. Воспоминания - это то, что раньше я воспринимала, как должное.

Я хотела прикоснуться к картине, провести по ней пальцами, но знала, что должна дать краске подсохнуть. Желание было всепоглощающим. Меня передёрнуло, когда послышался удар в дверь. Куда делись последние три часа?

― Стар?

Я сплюнула и скривила губы, когда услышала от Данте ласковое прозвище ― «зайчик».

― Меня зовут Фэй.

Он проигнорировал моё замечание.

― Ты собираешься открывать дверь?

― Нет.

Когда раздался жуткий грохот и дверь поддалась, мое тело застыло от страха. Но я продолжала упорствовать, глядя прямо на Данте, когда тот появился в дверном проёме. Он ухмыльнулся, немного поцокав языком.

― Теперь нам придётся заплатить за новую дверь. ― Пересекая комнату, он подходил ко мне. Его широкие агрессивные шаги вынудили меня отступить назад.

― Я уверена, наш бюджет покроет это, ― возразила я с отвращением. Его шаги затихли, когда он взглянул на картину позади меня. Не сводя своего горящего взгляда с полотна, он громко и отчетливо сглотнул, что дало мне понять - он в ярости. Я горько усмехнулась.

― Как забавно, что ты пошёл и сделал те же татуировки, что и твой брат. Печально, что ты всегда завидовал ему. ― Я стиснула зубы, когда его руки схватили мое горло. В гневе он поднял меня, оторвав от пола. Я не сопротивлялась. Он не получит такого удовольствия.

― Я бы хотела, чтобы ты закончил мою жизнь прямо сейчас. Лучше с дьяволом буду трахаться, чем с тобой, ― кое-как произнесла я, начав задыхаться от его захвата. ― Но со мной ты, также, убьёшь и своего ребёнка, Данте.

Он сразу отпустил меня, а его глаза стали ещё шире. Я знала, что он забыл о моей беременности. В его глазах отчётливо была видна борьба. Он хотел причинить мне боль, но необходимость защитить ребёнка физически ощущалась вокруг нас. Он наклонился ко мне. От его горячего дыхания затрепетали ресницы, заставляя меня чаще моргать.

― Только один из нас убийца своего ребёнка, Стар. ― У меня перехватило дыхание, его слова прозвучали как удар. Никто не мог сделать мне больнее, чем я сама, когда решилась убить своего малыша. Я была просто юной девочкой, у меня не было денег, и мы поступили в разные колледжи. У Данте был большой потенциал и большие возможности. Он бы никогда не согласился на аборт, если бы знал о моей беременности.