Ты у меня одна

– Обсуждали… – Сэнди резко повернулась лицом к нему. – Мы с тобой никогда и ничего не обсуждали. Ты сам приходил к какому-то выводу, принимал решение и деловито ставил меня в известность. Так что мне оставалось только послушно выполнять то, что тебе пришло на ум.

– Да и тебе это, кажется, доставляло удовольствие…

Она вспыхнула:

– Ты опытный любовник, Джордан. И тебе не составляло труда заставить меня полыхать огнем. Ты знал, на какие клавиши надо нажимать. И те дни, что мы были вместе, прошли, как в эротической дреме. Я ничего толком не соображала и не понимала. Все было как в тумане. – Она встретила его взгляд. – Но рано или поздно наступает момент, когда надо проснуться и посмотреть правде в глаза. И когда я наконец очнулась и поняла, что происходит…

– Это не было ни сном, ни дремой. Это была действительная жизнь… – в его голосе проскользнули приглушенные жесткие нотки. – Была ты. И был я. И тебе нравилось то, чем мы с тобой занимались. – Он шагнул к ней. – И ты откликалась на каждое мое движение так, как ни одна из встреченных мною прежде женщин. Вспомни, сколько раз на день мы занимались любовью? Какие ты издавала стоны и как впивалась ногтями мне в плечи? Ты помнишь это, Сэнди?

Невольно отступив на шаг назад, она попыталась мысленно отгородиться от него, поставить барьер, преграду, которая помогла бы ей устоять. Ни в коем случае не следовало вспоминать то, что происходило между ними. Оказавшись с ним наедине, она буквально становилась сумасшедшей.

– Я помню, как ты убедил меня бросить работу, отказаться от любимого дела. Помню, как ты разрушал все дружеские связи, которые у меня устанавливались с кем-либо. И я прекрасно помню, что к тому времени, когда решилась от тебя уйти, – я превратилась, можно сказать, в рабыню, которая…

Лицо его потемнело и слегка исказилось, как от боли.

– Из твоего наброска получается портрет эдакого маркиза де Сада. Разве я так обращался с тобой? Хоть раз я был жесток или груб? Единственное, чего мне хотелось, – это исполнять все твои желания.

– А ты хоть раз спросил меня: что именно я хочу? – печально улыбнулась Сэнди. – Конечно, физического насилия ты себе не позволял.

Его губы изогнулись:

– Это намек на то, что я подавлял твою психику?

– Ты сам подыскал определение. Так или иначе, но ты управлял, манипулировал мною. Ты умеешь заставить людей делать то, что считаешь нужным. И скорее всего даже не замечаешь, как это делаешь. Все у тебя получается само собой. Так вот! Я решила, что больше никому не позволю собой вертеть. – И она двинулась к дверям, ведущим в холл. – Вчера я сказала Марчу все, что думаю по этому поводу. Я не вернусь, Джордан. Найди себе другую женщину, которую будут интересовать только постельные забавы и более ничего.

– Это не забавы. Господи Боже мой, мне казалось, что ты сама понимаешь, что это не игры.

Сэнди не позволила себе оглянуться, пока шла к двери. Она кожей ощущала его взгляд, и от этого ее бросало в жар. Тело по-прежнему готово было откликнуться на каждое его прикосновение, на каждый жест, как отликается струна на движение руки опытного музыканта. Острое желание и сейчас охватило ее. Господи, еще секунда, и ей удастся нырнуть в толпу и раствориться в ней. Еще секунда… и она будет свободна.

– Я не позволю тебе уйти просто так…

– А я не буду спрашивать у тебя позволения, Джордан, – Сэнди открыла дверь. – До свидания.

Джордан стиснул кулаки. Какую-то долю секунды он еще видел ее серебристо-пепельные волосы сквозь прозрачные гардины, а потом Сэнди заслонили проходившие мимо люди. И все, что произошло, – исключительно по его вине, – подумал Джордан, горько сожалея о случившемся. Только сейчас он осознал, как по-идиотски повел себя. Ему хотелось быть мягким, терпеливым, внимательным, понимающим. А вместо этого он начал нападать на нее, обвинять во всем, выгораживая себя и перекладывая всю вину на Сэнди. Счастье, если после такого разговора Сэнди не обратится в полицию и не потребует, чтобы его обязали держаться от нее подальше.

Следовало бы заранее догадаться о том, что он непременно сорвется. Стоило им оказаться вместе, как в нем сразу проснулось чувство собственника. Напрасно он считал, что после долгой разлуки его реакция не будет такой острой, тем более что все это время он старался побороть себя, старался подавить свои привычки.

Но желание было таким мощным, что он сразу потерял контроль над собой. Конечно, ему очень бы хотелось дождаться такого времени, когда он сможет, разговаривая с ней, держать себя в руках, обуздывая свой темперамент. Если бы не обстоятельства, которые вынудили его действовать так настойчиво и быстро! Холодок пробежал у него по спине, когда Марч описал полупустое здание, в котором поселилась Сэнди. Ему не оставалось ничего другого. Как иначе он мог обезопасить ее жизнь? Тот выродок из Нью-Йорка все еще жив, и угроза для Сэнди оставалась вполне реальной.

Разговор не получился. Сэнди ушла расстроенной. Но Джордан слишком хорошо знал жену, чтобы не заметить, как ее тело по-прежнему чутко отзывалось на его присутствие. Стена, которой она пыталась отгородиться, защищала не лучше папиросной бумаги. А что, если она, выведенная из себя встречей с ним, уедет с вечеринки одна, в пустой дом, что стоял возле порта? Черт! Она могла уже уйти, пока он тут неизвестно чем занимается.

Выругавшись сквозь зубы, Джордан рванулся к двери, распахнул створки и быстрым взглядом окинул толпу гостей, выискивая серебристо-пепельную головку Сэнди.

Глава 2

Темно-синий «Мерседес», взвизгнув тормозами, остановился на пустынной стоянке почти впритык за «Хондой» Сэнди.

Сердце ее невольно сжалось от страха. А когда она увидела Джордана, вышедшего из автомобиля, ее охватил страх совсем иного рода. Ей казалось, что на том разговоре все закончится. Хотелось, чтобы так и было, черт побери!

Выйдя из машины, она изо всех сил хлопнула дверцей.

– Джордан, учти, что это моя квартира, это частная собственность. Значит, посторонним – тем, кого я не приглашала, – вход сюда воспрещен!

– Марч мне описал твое жилище. Сначала я поверить не мог, что оно действительно находится в таком месте. Ты что, совсем не понимаешь, что делаешь? Лучшего места для того, чтобы на тебя могли напасть, – и придумать нельзя. А ты еще толкуешь о приглашении.

– Соседние дома хорошо охраняются, – заметила она в свое оправдание. – А кроме того, тебя это не касается. Уходи, Джордан. Оставь меня в покое.

– Только после того, как ты войдешь в дом.

– Нет. Я сама в состоянии…

Но он, не слушая ее, уже подошел к лифту, и Сэнди не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

– Мне не нужна охрана. Я вполне обходилась без нее все это время. Дойти до дверей своей квартиры – сущий пустяк.

– Да, обходилась, – Джордан повернулся к ней лицом. При электрическом свете лицо его выглядело угрюмым. – Но давай посмотрим, что мы имеем на данный момент? Ты стоишь под номером один в списке возможных жертв маньяка-убийцы. И несмотря на это, покупаешь жилье в почти пустом, еще не заселенном доме. Может быть, проще вернуться в Нью-Йорк и вручить ему нож, чтобы он перерезал тебе горло?

Сэнди посмотрела на него с нескрываемым изумлением:

– Откуда ты узнал про Кемпа?

Джордан хранил угрюмое молчание.

– Так откуда же?

– Из газет, – уклончиво ответил он.

– Сомневаюсь, что эта история дошла до австралийских газет. Признайся, откуда это стало тебе известно? – Она напряженно вглядывалась в него. – Ты вчера был в Сосалито?

Легкая тень пробежала по его лицу.

– Ты следишь за мной, – выдохнула она. – И как долго?

– Я здесь около месяца.

– Около месяца?! И Марч понятия не имел, что ты здесь? – Но тут она припомнила выражение лица его младшего брата, когда она выспрашивала у него, известно ли ему, где Джордан. – Или же знал и солгал мне?

Джордан еще какое-то время молчал, а потом медленно покачал головой: