Стильные штучки Джейн Спринг

Джейн это устраивало. Вполне.

Эти люди были настолько уверены в своих выводах относительно Джейн, что превратно толковали и сам ее стиль обвинения. Джейн издевалась над свидетелями, а мужчины думали: такая сексуальная девочка, а задает такие умные вопросы! Давай, не щади их, тигренок! Женщины тоже были довольны: такая скромница, а как хорошо держится! Молодчина!

Она им нравилась, они ей верили — и голосовали за нее. Так было всегда. Именно поэтому Джейн Спринг спокойно дожидалась вердикта по делу миссис Маркэм. Джейн знала, что присяжные в ее руках.

Она всегда держала палец на кнопке — за исключением тех редких случаев, когда система вдруг давала непредвиденный сбой.

Что и случилось на этот раз.

Джейн этого не предвидела.

Это было ее слабое место. Как предугадать тот момент, когда людям откроется истина о ней? А крутой поворот событий необходимо учитывать: даже мужчины норой осознавали, что подлинная Джейн Спринг в корне отличается от того, что они нафантазировали о ней. Настоящая Джейн им не нравилась.

На этот раз суд присяжных думал недолго и вынес оправдательный приговор. Джейн просто рухнула на стул, на котором еще вчера сидела такая безмятежная, совершенно уверенная в своих силах.

Все улики были налицо. Подсудимый женился на богатой старухе, а потом испарился вместе с деньгами. Как они могли его оправдать?

И тут Джейн поняла. Да, присяжные прекрасно знали, что он мошенник, но они освободили парня, потому что старушенция его любила. Они не хотели обречь ее на одиночество. Иногда присяжные голосуют не умом, а сердцем. Джейн не раз приходилось сталкиваться с этим прежде.

Если бы только Джейн видела, что происходило в комнате присяжных, когда там выносился вердикт! Присяжные единодушно признали: не может быть никаких сомнений в том, что Джеймс Маркэм виновен в подлоге и краже. Но все до единого также признали, что Джейн Спринг должна быть наказана за издевательство над старой женщиной. Бедная старушка потеряла сознание! Такое поведение совершенно неприемлемо для прокурора и его не стоит поощрять обвинительным вердиктом подсудимому.

Вот так они все и решили.

Но помимо этого присяжные еще и наказали Джейн за то, что она оказалась не тем человеком, за которого они ее сперва приняли.

Адвокат Джон Гиллеспи после вынесения вердикта подошел к Джейн, улыбаясь, как объевшийся сметаны кот.

— Прекрасная работа, Джейн. Чем порадуете в следующий раз? Забросаете свидетелей гнилыми фруктами?

— Вы отлично понимаете, что здесь произошло. Я еще доберусь до вашего клиента, мистер Гиллеспи. Я подам апелляцию.

Но понимала ли сама Джейн, что здесь сегодня произошло? Судья, ведший заседание, был удивлен таким поворотом событий. Случай ведь, кажется, был совершенно ясный.

Воистину у Джейн не было более сильного соперника, чем она сама. А этого она, похоже, не понимала, что крайне удивило мудрого судью.

Глава третья

Сюзан поняла, что Джейн проиграла дело, еще до того как увидела ее. Сюзан услышала это по одному лишь звуку ее шагов. Обычно Джейн шла так быстро, что Сюзан всегда приходилось бежать за ней вприпрыжку. Честное слово, это не так-то просто, если ты носишь туфли на платформе. А сегодня Джейн медленно поплелась от лифта к двери своего кабинета. Сюзан знала, что такое бывает только тогда, когда мисс Спринг в бешенстве. Что, кстати говоря, случалось довольно-таки часто. Ну, скорее часто, чем редко.

Сюзан слушала нарочито громкие, шаркающие шаги Джейн. Интервал между ними составлял, наверное, секунды три. Левой. Правой. Левой. Правой, Левой. Правой. Все ближе и ближе. И вдруг Джейн выросла прямо у Сюзан перед носом.

— Мы проиграли.

— Сожалею.

— Идиоты. Все они просто недоумки. Я продемонстрировала присяжным такие улики, что даже слепой крот в своей темной норе смог бы их разглядеть.

Джейн пнула ногой дверь кабинета, но затем все-таки взялась за ручку, открыла дверь и вошла внутрь. Сюзан облегченно перевела дыхание. Все это еще цветочки по сравнению с тем, что мисс Спринг может выдать, когда она не в духе. Однажды после проигранного дела Джейн вызвала Сюзан к себе в кабинет и в течение четверти часа бранила за то, что та не отвечала на телефонные звонки или говорила совсем не то, что нужно. Джейн долго разглагольствовала о том, что нужно держаться официальнее. «В конце концов, это прокуратура — вы, надеюсь, в курсе», — заявила она тогда. «Да, знаю, — хотела сказать Сюзан. — Я работаю здесь уже три года. И уж, наверное, мне известно, где я работаю».

Хотела сказать, да смолчала. Два года и девять месяцев Сюзан служила секретарем в судебной коллегии по штатским делам. Там приходилось иметь дело с целой толпой адвокатов, среди которых, с ее точки зрения, было очень мало симпатичных людей, но все это не шло ни в какое сравнение с последними тремя месяцами, которые бедняжке пришлось провести с Джейн Спринг. Прежний босс не слишком нравился Сюзан, это был просто высокомерный урод: он так и не удосужился запомнить имя своей секретарши и называл ее каждый день по-разному — то Сэлли, то Сюзи, то Сэнди. Зато там можно было читать журнал «Нэшнл инкуайрер» (Сюзан страшно любила сплетни), раскладывать пасьянс на компьютере и красить ногти — прежнему боссу было на все наплевать. И даже если он замечал, то все равно не читал по этому поводу получасовых лекций. А вот мисс Спринг! Сюзан еще не доводилось иметь дело с такими людьми. Ее хлебом не корми — дай только сделать кому-нибудь замечание.

«Сюзан, здесь не дискотека. Чтобы я больше не видела вас на работе в короткой юбке. Спасибо».

«Сюзан, уберите прочь эту макулатуру. Здесь вам не библиотека».

«Черный лак для ногтей? Надеюсь, Сюзан, что завтра вы будете выглядеть более прилично».

«Сюзан, да вы что? Выплюньте жвачку. У нас не принято говорить по телефону и при этом жевать».

«Очень хорошо, что ваши друзья так вас любят, но это еще не повод целыми днями болтать с ними по служебному телефону. Чтобы это больше не повторялось. Спасибо».

«Сюзан, здесь вам не казино. Будете играть в карты в свободное от работы время».

«Черт! — всякий раз злилась Сюзан. — Лучше бы эта Спринг заткнулась и посмотрела на себя в зеркало. Старая уродина!»

Джейн Спринг поискала на столе оставленные для нее сообщения — и ничего не нашла. «Невероятно, — подумала она, — ведь меня не было шесть часов. Однако с этой Лентяйкой Сюзан и не такое возможно». Свою секретаршу, мисс Сюзан Бонфиглио, Джейн звала Лентяйкой Сюзан. Разумеется, только про себя. Она никогда не жаловалась на свою глупую, непрофессиональную, лениворожденную секретаршу никому из коллег — ни Джесси, ни Грэхему, ни этой дуре Марси Блюменталь. Она предпочитала о таких вещах не распространяться. Коллеги посмеивались: «Как сделать, чтобы о человеке больше никто ничего не услышал? Отправьте его работать к Джейн Спринг. Ха-ха-ха!»

Лентяйка Сюзан попала к Джейн после того, как прокурорша уволила ее предшественника, секретаря по имени Деррик, который, заполняя бумаги на подсудимого, в графе «пол» шутя написал: «паркетный». Лентяйка Сюзан не ребячилась, как Деррик, и не славилась красотой, в отличие от Кристины — той, что была еще до Деррика. Красавица Кристина ушла после того, как Джейн обнаружила в электронной почте вирус. Лентяйка Сюзан было просто невообразимо ленивой. Как говорил ее отец, работать на аппарате искусственного дыхания ее бы точно не взяли. Но секретарская работа — это далеко не медицина, тут можно и полодырничать. Сюзан знала, что Джейн по этому поводу придерживается совсем иного мнения. Впрочем, Сюзан понимала и еще кое-что, а именно, что мисс Спринг вряд ли ее уволит. Прогнать третьего секретаря за три месяца — это же просто смешно.