Стильные штучки Джейн Спринг

— Да, — ответила миссис Маркэм, глядя на присяжных.

— Правда ли, что ваша свадьба, состоявшаяся три месяца спустя после первой встречи, вызвала некоторое недоумение среди ваших знакомых? Их можно понять, ведь вы на тридцать пять лет старше вашего мужа. Так?

Присяжные захихикали.

— Но…

— Но вы любили друг друга. А если это так, то не имеет значения, что по возрасту муж годится вам в сыновья. Это вы хотели сказать?

— Ну да.

— Миссис Маркэм, вы сказали, что сразу после свадьбы открыли мужу доступ ко всем вашим банковским счетам?

— Да, но так было нужно. Он обещал помогать мне вести финансовые дела.

Джейн Спринг засмеялась.

— О, какой заботливый! — проговорила она сквозь смех, оборачиваясь к присяжным. — Какая трогательная забота, дамы и господа! Предложить богатой женщине помощь в финансовых делах. И что, хорошо он вам помог?

— Мисс Спринг! — одернул ее судья. — Воздержитесь от оскорблений!

Джейн кивнула судье, но, повернувшись к суду присяжных, отрицательно покачала головой.

— Миссис Маркэм, когда вы выходили замуж за подсудимого, знали ли вы, что его недавно выгнали с последнего места работы (кажется, из антикварного магазина) за растрату?

— Нет.

— Нет? Вы ничего не выясняли о прошлом человека, за которого решили выйти замуж? Вот это шаг! Уже столько десятилетий феминистки борются за права женщин, а все, чего вам хочется, — это просто принадлежать мужчине. Где ваша гордость? Вам должно быть стыдно…

— Протестую, ваша честь! — послышался возглас защитника.

— Протест принят.

— Протест отклонен.

Не то чтобы присяжные не замечали тона Джейн, ее брюзгливости и сарказма, нет, они просто предпочитали игнорировать их. Да у них и не было другого выхода. Они уже настолько были во власти своих фантазий, что реальные факты посчитали всего-навсего прокурорским приемом, некой профессиональной уловкой. На Джейн должны быть черный костюм и водонепроницаемые часы, она должна выглядеть хмурой и злой, она должна вести себя именно так, а не иначе, но все это уже не могло обмануть зрителей: они знали, кто Джейн на самом деле.

Застенчивая умница. Они же вместе с ней учились в школе. Сексуальный котенок, ждущий подходящего момента, чтобы проявить свою внутреннюю сущность. Да. Они были в этом уверены. И они верили Джейн Спринг, потому что верили себе.

— Миссис Маркэм, смотрите, пожалуйста, сюда.

Подсудимый из последних сил пытался привлечь к себе внимание жены, бросая на нее отчаянные взгляды. Уж этого-то Джейн ему не позволит.

— Сюда, миссис Маркэм. На меня. Теперь хорошо. После того как вы обнаружили, что ваш муж исчез, выяснилось, что на вашем банковском счете не хватает более миллиона долларов. Правильно?

— Нет, никаких денег у меня со счета не пропадало.

— Простите?

— Джеймс не брал у меня денег. В банке просто перепутали. Все деньги на месте.

Джейн обратилась к судье. Не было еще случая, чтобы кто-то соврал ей и ушел безнаказанным.

— Уклонение от дачи показаний, ваша честь!

Прокурор приблизилась к свидетельнице и, скрестив руки на груди, пристально на нее посмотрела:

— Миссис Маркэм, вы помните, что приносили присягу?

— Да.

— Соответственно, вы знаете: если суд обнаружит, что вы лукавите, вас обвинят в лжесвидетельстве.

— В чем?

— Не притворяйтесь дурочкой, мадам. Лжесвидетельство, а иначе говоря, ложь под присягой. Это юридически наказуемое преступление, влекущее за собой год тюремного заключения. В тюрьмах нет пластической хирургии. Подумайте об этом. Без этого достижения современной медицины вы очень быстро состаритесь. Вряд ли вам этого хочется.

— Я говорю правду, — ответила миссис Маркэм. — Все деньги на месте.

Обвиняемый послал своей жене воздушный поцелуй. Чего в этот момент Джейн хотелось, так это хорошенько ему врезать.

— Миссис Маркэм, сейчас я вновь повторю тот же вопрос, но прежде хочу предупредить вас: меня не замучает совесть, если я обвиню пожилую женщину в лжесвидетельстве и отправлю ее в тюрьму.

— Джеймс не брал денег. Он любит меня.

Обвинительница перебросила хвостик через плечо и повернулась к присяжным.

— Нет дурака хуже, чем старый дурак, дамы и господа.

Джейн покосилась на свидетельницу — та тихонько плакала. Судья протянул ей свой платок, а присяжные смотрели на старушку с сочувствием. Джейн застонала.

«Неужели им все сойдет с рук?»

Глория Маркэм закатила глаза и откинулась на спинку стула. Трость ее со стуком упала на пол. Присяжные хором ахнули.

Однако Джейн Спринг была непоколебима:

— Прекрасно сыграно, миссис Маркэм. Браво! Я люблю ходить в театр. Я, правда, предпочитаю Бродвей, но такое представление мне тоже по душе. Вы добились своего, присяжные вас пожалели — можете открывать глаза.

Миссис Маркэм лежала недвижимо.

— Позовите врача! — крикнул судья.

Шестеро мужчин и шесть женщин, призванные решить судьбу обвиняемого, были в ярости.

Однако отнюдь не потому, что миссис Маркэм врала под присягой. Они взбесились из-за того, что внезапно открылось, насколько слепы они сами были до сих пор. Как они могли так заблуждаться относительно женщины-прокурора?

За три дня судебных заседаний присяжные номер 1,2,5,6,7 и 12 окончательно уверились, что с Джейн Спринг им все ясно. Они (почему-то все шестеро оказались мужчинами) фантазировали, как станут распутывать ее волосы и расстегивать пуговицы на ее блузке. И вдруг их взглядам открылась неприглядная истина. Оказалось, что это далеко не кино, Джейн отнюдь не секретарша, а они совсем не ее боссы. Какой чудесный сюжет пропал! А присяжные ведь всё так подробно нарисовали себе! Эта ведьма вцепилась в несчастную бабульку и довела ее до обморока. Зачем? Всем и так понятно, что старушенция привирает. Для этого гнева не было весомых оснований. Просто спортивный интерес. Теперь эти шестеро прозрели. Никакой Джейн не котенок, она настоящая стерва.

О, какими же дураками они были!

Присяжные номер 3,4,8,9,10 и 11 сделали относительно Джейн Спринг не менее скоропалительные выводы. Они не раздевали ее в своих мечтах, сидя во время обеденного перерыва в комнате присяжных. В течение всех трех дней они размышляли о том, как было бы славно подружиться с Джейн, когда суд закончится. Они верили (женщины прекрасно разбираются в таких вещах), что вся эта деловая хватка не более чем маскировка в зале суда, что настоящая Джейн — скромная, начитанная девочка, преданная и верная, — ну прямо как они сами…

И вдруг эти шесть дам обнаружили, что их гнусно обманули. Джейн обвела их вокруг пальца очками в черной оправе и непроницаемым взглядом. Никакая она не скромница и давно уже не девочка. Просто бессердечная тетка в черном пиджаке и с водонепроницаемыми часами, измывающаяся над старушкой только потому, что та решилась вступиться за любимого человека. Это же ясно! Козе понятно! Всем, кроме Джейн Спринг. Ведь она знала, что свидетельница лжет, и запугала ее до обморока.

Ужасно.

Как она смеет так себя вести!

Как она смеет сперва прикидываться одним человеком, а потом оказываться совсем другим?

Джейн на это могла бы вполне резонно возразить, что ничего ока из себя не изображала и никого обманывать не хотела. Не ее вина, что она родилась с лицом и телом, принадлежащими, по логике окружающих, совсем не такой женщине. Не ее вина, что люди приписывали ей качества, которых у нее никогда не было.

Следует отметить, что Джейн с неизменным интересом читала отзывы присяжных о прошедшем судебном процессе. В графе, где нужно описать свое впечатление от прокурора, мужчины отмечали: сексуальная, привлекательная, остроумная; женщины же: неэлегантная, Но очень умная, трудолюбивая. Всякий раз результаты совпадали. Тогда-то Джейн и стала понимать, что, по каким-то неизвестным ей причинам, присяжные видят в ней совсем другого человека.