Становление Себастьяна (ЛП)

Я выругалась. Он удивился. Я не часто материлась.

― Ох, я бы хотела знать это! Я сказала Донне, что приду на семейный развлекательный день на пляже. Ты знаешь, тот большой пикник.

Он нахмурился.

― Ты можешь сказать ей, что изменила свое решение?

― Я бы с радостью! Но я еще согласилась сделать фотографии для «Сити Бит». Они заплатят мне. Ох, Себастьян, мне жаль! Если бы я знала, что ты возьмешь выходной...

― Все решилось в последний момент, ― пробормотал он. ― Они также дали выходной Чесу. Наверное, потому что многие будут на пикнике.

Возможность провести целый день с Себастьяном дрейфовала в моем уме как в тумане.

Я обняла его руками за талию и снова положила голову ему на грудь.

― Будут другие дни, ― сказала я, мой голос был печальным.

― Да, я знаю. Просто каждый день... каждое мгновение с тобой...

― Дорого, ― я закончила предложение за него.

― Очень.

Я нежно поцеловала его.

― Я подогрею ужин.

― Я зажгу свечи.

Я была удивлена, когда он вытащил зажигалку из кармана. Я никогда не видела, чтобы Себастьян курил, и точно никогда не ощущала запах табака на нем. Странно.

Я выключила свет, поэтому единственным освещением в кухне были свечи. Мерцающие огни отбрасывали странные изображения на стены, как будто какая-то причудливая игра теней. Мурашки пробежали по моему телу. Я стряхнула наваждение и сконцентрировалась на том, как свет от свечей играет на лице Себастьяна, выделяя его скулы и заставляя его глаза блестеть. Он улыбнулся мне, и в тусклом свете его зрачки выглядели черными как уголь. Я могла потерять нить своей мысли, просто посмотрев на него.

Я положила приготовленные на гриле бараньи котлеты, и Себастьян уплетал за обе щеки, а я вяло ковырялась в своей еде. Я чувствовала обиду из-за завтрашней упущенной возможности, но не могла позволить ей испортить и сегодняшний вечер. Я сделала усилие, чтобы взять себя в руки.

― Как на работе сегодня?

― Был занят. Проходил турнир по гольфу, и было очень много приезжих.

― Какие-нибудь инциденты в бассейне?

Он рассмеялся, как будто что-то вспомнил.

― Да! Одна из гостей уронила телефон на самое дно. И я нырял за ним.

― Она была благодарна?

― Я думаю, что она больше была взбешена, но дала мне десять баксов... и свой номер телефона.

― Ты издеваешься надо мной!

Как она посмела? Она красивая? Сколько ей лет.

Это были те вопросы, которые я не спросила.

― Я имею в виду, насколько глупой можно быть? ― продолжил Себастьян. ― Она только что уронила свой гребаный телефон в бассейн и дает мне его номер.

― Себастьян, ― сказала я, указывая на очевидное, по крайней мере, для меня, ― номер все еще работает ― ей просто нужно купить новый телефон.

Он посмотрел на меня.

― Правда?

― Да!

Он покачал головой.

― Ну, это не имеет никакого значения, я выбросил ее номер.

― Выбросил?

― Конечно!

Он выглядел раздраженным.

― Я не изменю тебе, Кэролайн!

Я не могла сдержаться, чтобы подчеркнуть иронию в этом заявлении. Вместо этого я сменила тему.

― Ты хочешь какой-нибудь десерт?

Его выражение лица изменилось мгновенно ― от праведного негодования до откровенной похоти.

― Шоколад? ― его голос был низким и соблазнительным.

― Я... я сделала торт с полентой⁸... но и шоколад купила.

Он не отвел взгляда от меня, и его голос не дрогнул.

― Только шоколад.

Он встал, его стул заскрежетал по кухонному полу, и он протянул мне свою руку. Я взяла ее без слов, и Себастьян притянул меня в свои объятия, затем поцеловал, пока я не перестала дышать.

― Я хочу заняться с тобой любовью, ― сказал он, его голос был хриплым. ― Я думал об этом весь день. Черт! Я не мог думать ни о чем другом. ― Он моргнул, и в его глазах плескалось изумление. ― Люди могли утонуть в бассейне, и не думаю, что заметил бы это.

― Пойдем в кровать.

― О да, детка!

Внезапно он оторвал меня от пола и перекинул через плечо, от удивления я закричала. Он практически побежал по лестнице и бросил меня на кровать. Я не могла сдержать смех от его рвения и абсолютной радости на его лице.

― Черт! Мы забыли шоколад.

― Нет, не забыли. ― Я указала на бутылку шоколадного соуса рядом с будильником и заметила, как его глаза засветились.

Он отвернул крышку, и соус издал хлюпающий звук, когда она открылась. Он просунул указательный палец и вытащил его весь в шоколаде. Он протянул его ко мне.

― Соси, ― сказал он.

Так я и сделала.

В какой-то момент ночи мы должно быть уснули. Это не было сознательным решением, больше в какой-то степени признание истощения.

Пробуждение было тяжелым. Мои глаза не хотели открываться от усталости, и мое тело сильно болело. И везде был шоколад!

Ох, шоколад! Ммм, это было хорошо. Нет, это было великолепно. Это было весело.

Мы так много смеялись. Я не могла вспомнить, чтобы я так много смеялась когда-либо.

И то, как мы исследовали тела друг друга. Я снова вспомнила прикосновения его пальцев, тепло его кожи напротив моей, нежное, влажное тепло его губ везде. Страсть, которая тлела в течение нескольких часов, внезапно запылав пламенем.

Я развернулась и увидела, что его глаза открыты, улыбка растянулась на его лице.

Мы не говорили, просто смотрели друг на друга. Я думаю, что тоже улыбалась.

Его пальцы гладили мою руку, медленно, ритмично.

Я вытянула руку и положила ее ему на щеку, но он притянул ее к своим губам и поцеловал ладонь. Я прижалась к его телу, он опустил руку и погладил мою спину.

Я прислушивалась к тихому, ровному биению его сердца.

― Мы должны вставать, ― сказала я печально.

Он медленно кивнул, но никто из нас не двигался.

― Когда я снова тебя увижу? ― пробормотал он.

― Сегодня пикник, ― сказала я, пытаясь звучать оптимистично.

― Ты знаешь, что я имею в виду.

Я вздохнула. Я знала, что он имел в виду. У меня просто не было ответа. Для нас не было завтра.

― Мы что-нибудь придумаем, ― сказала я, пытаясь подбодрить его.

― Я ненавижу это, ― сказал он угрюмо. ― То, что мы скрываемся, лжем. Я бы хотел, чтобы все знали, что мы вместе.

― Отлично! ― огрызнулась я. ― Вперед! Расскажи всем! И затем я проведу следующие, бог знает сколько лет, в тюрьме, войду в реестр, совершивших сексуальное преступление, и никогда не смогу найти работу.

Я знала, что вела себя плохо, по-детски, но казалось, не могла остановиться.

Он шокировано ахнул и пробормотал:

― Я не это имел в виду.

― Тогда что ты имел в виду? ― сказала я, мой голос начал становиться громче. ― Ты думаешь, для меня это легко? Ты думаешь, я наслаждаюсь тем, что предаю и лгу достойным людям, как Донна и Ширли? Обманывая всех? Думаешь, это не тяжело для меня? Это не игра, Себастьян!

― Я знаю это! ― закричал он в ответ. ― Это и моя жизнь.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

― Извини. Я просто... немного устала. Ты измотал меня.

На его губах появилась небольшая улыбка, но в глаза все еще была боль и злость.

Я знала, что не должна вымещать свое постоянное беспокойство на нем.

― Мне жаль, это расстраивает и меня тоже.

― Я не хочу ругаться с тобой, Каро. Я просто хочу быть с тобой все время. Ты все, о чем я думаю.

Мы лежали еще несколько минут, желая, чтобы стрелки на часах замедлились в сочувствии.

― Донна будет здесь через час, ― сказала я быстро. ― Мы должны вставать.

Наш душ был очень быстрым, и мои руки неохотно отпустили его. Мы одевались в тишине, боль от разлуки уже разрасталась.

Я посмотрела на кровать, где он так нежно занимался со мной любовью, простыни в шоколаде напоминали о беззаботной ночи.

― У них есть другие вкусы? ― спросил Себастьян, проследив мой взгляд.

― Я не знаю... вероятно. Может, мы должны провести исследование?

― Мне нравится арахисовое масло, ― сказал он задумчиво.