Какая еще любовь?

Сарай, как обозвали его племянники, небольшое строение без окон, стоял в стороне от дорожек. В нем Карл хранил садовые инструменты и газонокосилку. Не считая ракеток и сетки для бадминтона.

Обогнув театр и подходя к сараю, Доминик позвал Молли.

Что за бред?

— Денег у меня на замок не хватает, что ли? — удивился он, отодвигая задвижку, и открыл створку двери. — Молли! (Зачем он делает эту глупость?) Молли, ты здесь?

Тишина.

Он уже почти закрыл дверь, когда увидел ее. Она сидела на полу, прижавшись спиной к стене, согнув ноги и обхватив колени руками. И смотрела в никуда. Взгляд ее был неподвижен.

— Боже мой. — Он распахнул обе створки. Сарай залил яркий свет. — Молли, что с тобой?

Она не шевельнулась.

Доминик опустился рядом с ней на колени, заглянул в лицо. Она была за миллион миль отсюда.

— Все хорошо, Молли, — сказал он, обнимая ее и тихонько укачивая. Прошла целая вечность, пока она обхватила его руками и всхлипнула.

— Господи. — Сердце Доминика готово было разорваться на части. — Давай выйдем отсюда. Вставай. Я тебе помогу.

Она покорно позволила себя вывести и усадить под деревом. Он сжал ее руки и вгляделся в лицо.

— Теперь все в порядке?

— В полном, — ответила она, и он немного успокоился. Совсем чуть-чуть: она хотя бы заговорила. Пусть медленно, но она приходила в себя.

Молли отняла свои руки, сцепила пальцы на затылке и вздохнула.

— Ну вот, теперь кое-кто решит, что я жутко боюсь темноты и все такое, — улыбнулась она.

— Тебя здесь кто-то запер, — сказал он и тут же пожалел о сказанном.

— Не говори глупостей. Я пошла за ракетками, а дверь захлопнулась, и все.

Он решил не настаивать. Она изо всех сил старалась прийти в себя, но чувствовалось, что это не так-то легко.

— Молли, Карл уже все приготовил.

— Да? Где?

— Наверно, возле конюшни. Это самая ровная площадка во всем поместье.

— Тогда все ясно. Я пошла в другую сторону. — Она взяла его за запястье и посмотрела на часы. — Ого, почти час назад. Дети, наверное, волнуются.

Она хотела встать, но Доминик ее не пустил.

— Побудь здесь, Молли. Я скажу им, что ты нашлась, и сразу же вернусь. — Он даже рискнул пошутить: — Захватить бумажный пакетик?

Она моргнула и покачала головой.

— Иди… я пока посижу.

Побив мировой рекорд в беге на короткие дистанции, Доминик примчался в дом, попросил миссис Джонни передать детям, что все в порядке, и вернулся к сараю.

— Держи. — Он уселся рядом с ней и протянул банку холодной газировки. Щеки Молли порозовели. Это хорошо. — Миссис Джонни говорит, ты можешь отдыхать. Тейлор играет с детьми в бадминтон. Расскажи мне обо всем, Молли. Ты боишься темноты?

— Мы с ней не в лучших отношениях, так сказать. — Она вскрыла банку. — Кое-кто может подумать, что большие злобные тетки запирали бедную богатую крошку в чулан, когда она училась в школе, или еще что-нибудь. И что теперь она боится оставаться в темных помещениях одна.

У Доминика все похолодело внутри.

— Тебя сажали в чулан?

Она потрепала его по щеке.

— Нет, балда. Такое бывает только в сентиментальных старых фильмах.

— Значит, тебя никогда… не запирали в темноте?

Молли отставила банку и обхватила себя руками. Она чуть заметно вздрагивала.

— По крайней мере, никто, — ответила она, избегая его взгляда.

Доминик придвинулся ближе, обнял ее одной рукой и прижал к себе.

— Расскажи.

— Нечего рассказывать. — Она попыталась высвободиться… что за черт, все время она пытается высвободиться.

— Все равно расскажи. — Он поцеловал ее волосы. Сегодня они пахли лимонами.

— Ну, хорошо, только имей в виду: ты пользуешься минутой слабости. А это плохо. И вообще, все это просто дурацкая затея.

— Неважно. Рассказывай.

— Не дави. Я уже рассказываю. В общем… на лето папочка с мамочкой меня куда-нибудь сбагривали. Когда они отправили меня в Вирджинию, я познакомилась с Джейни. Не буду говорить, как мне здесь весело жилось, хоть волком вой. Как-то мы отправились в мясную лавку Хартцеля, и пока тетя покупала себе гамбургер или уж не знаю что, я заперлась в мясной, где хранились туши. Без окон. Очень старая мясная. Ну и темнотища там была, скажу я тебе.

— Хотела пошутить? — спросил Доминик, хотя был уверен, что шутить Молли не собиралась. Но ей надо было дать выговориться.

— А как же. Над собой. Они меня слышали через дверь, но войти не могли, потому что я стащила ключ. Здоровенный ключище. Я сказала, что выйду сама, но не раньше, чем мои родители приедут за мной с Бали и отвезут обратно домой. Не раньше. — Она взглянула на него и натянуто улыбнулась. — Сразу после этого я увлеклась географией. От Вирджинии до Бали, оказывается, далеко.

— И что дальше?

— Дальше? Ну, во-первых, выяснилось, что замок открывается только снаружи, — вздохнула Молли. — Потом мистер Хартцель вызвал пожарников и полицию, тетя рыдала, и через пять часов им удалось выбить дверь. Они вызывали слесаря, но замок оказался ему не по зубам. Потом Джерри отделывал мистеру Хартцелю новую мясную… а я осталась на лето у Джейни.

— Родители за тобой не приехали?

— Конечно, нет. — Она ослепительно улыбнулась. Ее бравада могла бы ввести в заблуждение кого угодно, даже его… несколько дней назад. — Доминик, ты счастливчик. Эту историю знают только Джейни и ее родители.

— Главное, не зазнаться, — пошутил Доминик, чувствуя острое желание избить кого-нибудь в кровь. — Ты сказала, что тогда только познакомилась с Джейни. Сколько тебе было лет?

Ее лицо исказилось. Как она ни старалась обратить все в шутку, он добрался до самого больного.

Шмыгнув носом, она уткнулась лицом ему в грудь и прошептала чуть слышно:

— Семь.

— Девочка моя. — Доминик обнял ее и принялся укачивать. Молли беззвучно плакала.

Через час Доминик возвращался к дому для гостей. Он отвел Молли в комнату, и миссис Джонни, квохча, как наседка, уложила ее в постель.

Он не стал рассказывать про задвижку: незачем ей знать, что кто-то запер ее специально. Ей и так нелегко.

Но сам он забывать об этом не собирался.

Мама Билли и Бетани поднимались по ступенькам. Он окликнул ее по имени. Настоящему имени:

— Берта!

— Иди в дом, деточка, — сказала мама Билли, подталкивая Бетани. — Ник, у вас расстроенный вид. Неприятности?

Ему захотелось сказать фразу, миллион раз слышанную в фильмах и спектаклях: «Не делай из меня идиота, сука». Но сдержался.

— Вы куда-то ездили, Берта? Вместе с Бетани? Когда вы уехали? И куда?

— Что? — переспросила она. Хороший ход: отвечать вопросом на вопрос. — Мы ели мороженое. А в чем дело? Надо было сначала спросить у вас разрешение?

— Вы заперли Молли в сарае за театром и отправились добывать себе алиби. Я угадал? Тейлор намекнул, что я хочу заменить Бетани актрисой постарше, и вы стали подозревать Молли.

Мама Билли фыркнула.

— Значит, я заперла ее в сарае? Вот если бы ей горло перерезать, это я еще понимаю. Но какой смысл запирать ее в сарае? Ник, вы точно переутомились. Кстати, мой агент говорит, вы все равно должны заплатить Бетани, даже если она не будет участвовать в шоу. А раз так, мы лучше уедем. Кому охота позориться в вашем спектакле.

Она вошла в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Доминик стоял не двигаясь. Она права. Какой смысл ей или Бетани запирать Молли в сарае? Чтобы напугать? Похоже на правду. Но как он это докажет? Да еще так, чтобы Молли не догадалась, что ее заперли нарочно.

Сжав кулаки от бессильной злобы, Доминик направился к дому. Он просидит с Молли всю ночь до утра, по-другому он пока не в силах защитить ее…

Глава 23

Медленно и неохотно Молли открыла глаза. Темно. Все еще темно.

И тепло.

Она пошевелила рукой и поняла, что рядом кто-то есть. Доминик. Она прижалась к нему крепче, спряталась в его руках. С ним в темноте было не так страшно.