Голос сердца

Похоже, Шон не заметил, что это был камешек в огород Моры.

— А что же Чарли есть на завтрак? — Увидев что-то, Шон просиял. — Эклеры от «Дрейка»! Я и не знал, что на западном побережье их тоже продают. Обожаю!

Лили в ужасе смотрела на пирожные странной формы, наполненные кремом.

— Ты шутишь?

— Ты когда-нибудь пробовала эклер? — Шон ухмыльнулся. — Извини, дурацкий вопрос.

Лили выбрала хлопья из экологически чистого овса.

— Как по-твоему, Чарли станет есть такие?

— Ее стошнит от них.

После небольшой дискуссии они сошлись на хлопьях без добавок и натуральном меде, чтобы подслащивать их. Спор разгорелся снова, когда они подошли к полке с чипсами.

— Ребенок не умрет от горсти жареной картошки, — сказал Шон.

— Конечно! В ней же содержатся трансжирные кислоты. Нельзя держать такие вещи в доме, чтобы у детей не было искушения попробовать их.

— Слушаюсь, мэм. А теперь скажи, что ты думаешь о молочных продуктах.

Они двигались очень медленно, пререкаясь из-за каждой покупки, пока Эшли не заснула в тележке. Воспользовавшись этим, Лили прочитала Шону краткую лекцию по детскому питанию. К его чести, он не спорил с ней. Похоже, он даже прислушивался к ее словам.

Пока они стояли в очереди, Лили взяла с полки журнал «Родители».

— Может быть, нам стоит купить его. Там есть статья о развитии ребенка в двухлетнем возрасте.

— Такие журналы читают только те, у кого нет детей. Родители не имеют на это времени. — Шон взглянул на Эшли; она по-прежнему спала, свесив ноги с откидного сиденья внутри тележки. — Эшли сообщает мне все, что я должен знать.

— Но здесь приводятся комментарии экспертов.

Шон, покачав головой, взял в руки номер «Дайджест гольфа».

— Читая твой журнал, я не стану лучше управляться с детьми, как ты, читая этот, не будешь лучше играть в гольф.

Лили сразу захотелось вступить с ним в спор, однако она вернула оба журнала на полку, поджала губы и побарабанила пальцами по перекладине тележки.

— По-моему, нам лучше перейти в другую очередь.

— Чем тебе не нравится эта?

Ее снова охватило желание возразить ему.

— Вон та движется гораздо быстрее.

— Ну и эта движется. Они все движутся, не замечала?

Повертев в руках упаковку жвачки, Лили прочла ее состав и вернула на место.

— Должна сказать, я восхищаюсь твоим терпением.

— Благодарю. Наверное, я научился ему, пока жил за границей — вечно приходилось торчать в очередях в аэропортах и на стоянках такси.

Шон редко упоминал о своем прошлом, которое провел в разных экзотических городах. Лили интересовало, скучает ли он по той жизни, хочет ли вернуться к ней.

— Почему ты вернулся в Штаты? — спросила она. Лили знала, что думала по этому поводу Кристел. Сейчас ей хотелось услышать версию Шона.

Очередь продвинулась вперед.

— Меня отстранили от участия в туре за мошенничество.

Его прямота удивила ее. Именно это говорила и Кристел.

— А почему ты смошенничал?

— У игрока есть масса причин, чтобы смошенничать. Ставки в гольфе очень высоки, особенно если речь идет о профессионалах. Правда, на самом деле я этого не делал. То есть не мошенничал.

— Тогда почему тебя отстранили?

— Главный спонсор не хотел, чтобы я участвовал в турнире.

— Почему?

Шон спокойно перекладывал продукты из тележки на ленту транспортера.

— Лучше тебе не знать.

Лили подавила желание переставить продукты на ленте, хотя банки с консервированными овощами могли раздавить другие упаковки.

— И все-таки я хочу знать.

— Я трахал дочку спонсора, а он собирался выдать ее замуж за какого-то парня из королевской семьи Малайзии. Слышала когда-нибудь об якудзе?

— Это японская мафия?

— Вроде того. Папаша оказался одним из ее главарей и возлагал большие надежды на свою дочь.

Увидев выражение лица Лили, Шон расхохотался.

— Ты сама спросила.

— Ты шутишь!

— Это чистая правда.

— И ты не даже не пробовал защищаться? Не отрицал, что смошенничал?

— Это было бы пустой тратой времени. Мнение публики меняется очень быстро, и я совершил колоссальную ошибку, забыв об этом.

— И как все произошло?

Шон переложил продукты на ленту, и очередь снова сдвинулась.

— Меня подставили. В конце главного турнира мне протянули поддельную карточку со счетом, а я, как идиот, поставил на ней свою подпись.

— Что это значит?

— Своей подписью я подтвердил, что карточка подлинная. Я очень спешил и не сверил цифры.

— И, несмотря на то, что тебя подставили, ты смирился? Это абсурд! Ты же игрок, Шон! Это твоя работа. Почему ты позволил отнять ее у тебя?

— Теперь ты заговорила, как Ред.

— В каком смысле — как Ред?

— Он думает, что я должен вернуться в спорт. Получить карту «Пи-Джи-Эй». Проблема в том, что турнир «Кью-Скул» проходит только один раз в год.

— «Кью-Скул»?

— Ежегодный турнир, 108 лунок; участники, занявшие первые тридцать пять мест, получают карты Ассоциации профессионального гольфа. До этого нужно пройти еще отборочные туры. Это долгий процесс, а у меня теперь трое детей на руках.

Его жертва оказалась гораздо больше, чем предполагала Лили. Подумать только, Шон шел к осуществлению своей цели, но не смог достичь ее, а сейчас мечтал о втором шансе. Чем ближе она узнавала этого мужчину, тем больше он удивлял ее. Уважение Лили к Шону возрастало.

— А нет другого способа получить карту «Пи-Джи-Эй» и начать участвовать в турнирах?

— Ред рассматривает кое-какие возможности, но напрасно теряет время. У меня сейчас другие приоритеты. — В его голосе прозвучала тоска.

— Разве их нельзя совмещать?

— Можно сколько угодно размышлять об этом, но факт остается фактом: участие в турнирах связано с постоянными разъездами, а у меня сейчас совершенно иная жизнь. — Шон наклонился и застегнул свитер Эшли.

— Другая жизнь, но та же самая мечта, — заметила Лили. Взгляд, которым он посмотрел на нее, был почти осязаем. «Наверное, мне показалось», — подумала Лили. — Что?

Шон загадочно улыбнулся.

— Мне нравится ваш образ мысли, мисс Робинсон.

Когда они добрались до дома, Лили с удивлением отметила: ей не хочется, чтобы этот день кончился. Поэтому она решила помочь Шону разбирать продукты. В пакетах Лили нашла контрабанду, каким-то образом очутившуюся в тележке, в частности, гигантскую упаковку эклеров, но решила не поднимать заново эту тему. Шон Магуайер и так наверняка понял, что она постоянно сидит на диете.

Эшли спала в своем автомобильном кресле, поэтому Шон принес ее в нем домой.

— Не переложишь ее в кроватку? — спросила Лили.

— Ей и здесь хорошо. — Он нажал кнопку «плей» на проигрывателе компакт-дисков. — Она лучше спит под музыку.

Чистый, сильный голос Стефани Дэвис, исполнявшей «Разговор с луной», полился из динамиков.

— Это была мамина любимая песня, — сказала Чарли, доставая из ящика коробку с карандашами.

— Я знаю. — Лили поставила пакет из супермаркета на стол и стала вынимать из него продукты. В последний раз она слушала эту песню, сидя с Кристел за чашкой чая.

— Включить что-то другое? — спросил Шон.

Лили покачала головой. Эти сладостные воспоминания были очень болезненны. Напряжение между ней и Шоном то нарастало, то уменьшалось. Лили спорила с ним, но иногда одергивала себя.

Камерон взял трубку беспроводного телефона и ушел в другую комнату. Чарли, сидя за столом в столовой, рисовала подробную схему поля для гольфа. Лили всегда казалось, что она нарушает какой-то запрет, находясь с Шоном в доме Кристел. Все напоминало ей о подруге: сережка, завалившаяся между диванными подушками, журналы и письма, адресованные ей, звонки юристов, спрашивавших Кристел.

Взяв со стола толстую кулинарную книгу, Лили заметила в ней закладку. На ней Кристел написала: «торт для ДР Эшли». Она открыла книгу, провела пальцем по строчке на закладке.