У забора (ЛП)

- Моя жена мертва.

Я ахнула, и они оба повернулись ко мне.

- Мы уходим, Чарли. Немедленно, - прорычал он и направился к двери.

Я почувствовала дыхание Эвана у себя за спиной. Вполне возможно, после такого он был рад, что мы расстались.

Линда молча смотрела на меня. Она выглядела сердитой и оскорбленной. Думаю, теперь мне не придется увольняться. Линда сама попросит меня уйти.

- Мне так жаль, - сказала я едва слышно.

Она посмотрела на дверь, через которую вышел папа.

- Тебе лучше уйти.

Я кивнула, не зная, как все исправить, и пошла вслед за папой.

Он расхаживал перед полицейским автомобилем. Я направилась к своей машине.

- Нет, - гаркнул он и указал на пассажирское сиденье своего авто.

- Но...

Он настойчивее ткнул пальцем, и я забралась в его салон. Последовав за мной, папа выключил полицейскую радиостанцию и завел машину.

- Нам нужно поговорить.

- Прости. Она спросила меня про маму, а мне не хотелось никому рассказывать, что она мертва. Не хотелось, чтобы Линда меня жалела. Я даже не подумала. Это было глупо.

Он вырулил с парковки и поехал прямо.

- Я не знала, что магазин для невест опубликует эту рекламку. Если бы знала, то спросила б у тебя.

Папа заехал на парковку у пляжа, заглушил двигатель и молча уставился в лобовое стекло на океан. Мои нервы разыгрались. Я ожидала, что он взорвется, как в магазине, но он просто спокойно сидел - пугающе спокойно. Быть может, потому, что я во всем призналась сама. И мне нужно было признаться кое в чем еще самой себе, в том, что я отрицала, в том, от чего убегала годами. Я устала убегать. И прежде чем я успела обдумать формулировку, с моего языка слетело предложение и повисло в воздухе:

- Я хочу знать, что произошло той ночью, когда умерла мама.

ГЛАВА 34

Этого он явно не ожидал. Вся краска сошла с его лица.

- Хорошо. Что конкретно ты хочешь знать?

- Что произошло той ночью? Ты что-то мне недоговариваешь.

- Чарли, я уже пытался поговорить с тобой об этом. Но ты была не готова. Это едва тебя не сломало.

- Теперь я готова, - твердо произнесла я, хотя меня терзали сомнения.

- Об этом нелегко говорить. - Он провел рукой по волосам, будто пытаясь это доказать. - Твоя мама... - Он запнулся. - Она была очень больна.

В ушах зазвенело, голова закружилась, как когда мне было десять. Но в этот раз я не позволю этому меня остановить.

- Я не понимаю.

Он взял меня за руку, мягко, но уверенно. Его взгляд стал стеклянным, и это меня напугало. Я затаила дыхание.

- Это был не несчастный случай.

Я крепко закрыла глаза, не желая этого принимать.

- Откуда ты знаешь?

- Она оставила записку.

Все встало на свои места. У мамы была депрессия. Точно. Вот почему у меня не было детских воспоминаний о ней - ее не было рядом. Она не хотела быть рядом.

Полицейская радиостанция затрещала в моих ушах, и папа щелкнул выключателем, заглушая ее. Я опустилась лбом на приборную панель и попыталась как можно сильнее к ней прижаться, надеясь, что боль избавит меня от мыслей.

- Чарли.

Я покачала головой.

- Чарли. Ты это знала. Иди сюда. - Он прижал меня к груди. - Ты знала. Дыши. Все будет хорошо.

Я кивнула, в душе не веря, что это возможно. Как? Ведь мама меня бросила. Намеренно.

Мой папа пах как... мой папа - чем-то средним между мускусным одеколоном и коричной жвачкой. Это был запах моего детства. Он был моим детством. Моей жизнью. Он всегда был рядом, в каждом детском воспоминании, где не было ее.

Папа зашевелился, поднимая руку, чтобы потереть свое лицо. Мне не хотелось поднимать голову и проверять, плакал ли он. Я не могла столкнуться лицом к лицу с его болью, когда моя и без того уже была слишком невыносимой. Однако мне не пришлось поднимать голову, я услышала это в его голосе.

- И она чуть не забрала тебя с собой.

Кровь ударила в голову, и я резко села.

- Я была в машине, - поняла я, сложив два и два. Неудивительно, что я пыталась отрицать это всю свою жизнь. Сны. Вот почему я так четко видела, как крутилась машина, разбивалось стекло. Ее обмякшую руку перед собой. Это был не просто сон. Это было воспоминание.

- Она не знала, - быстро добавил он. - Ты пробралась в машину, хотя должна была быть в постели.

Я выдохнула. По крайне мере, она не пыталась забрать меня с собой. От этой мысли мне ни капельки не стало легче. Но это было хоть что-то, поскольку в данный момент я вообще ничего не чувствовала. Я была полностью опустошена.

* * *

Назад к магазину, где осталась моя машина, мы возвращались в полной тишине. Папа постоянно открывал рот, желая что-то сказать, но затем вновь закрывал.

- Если у тебя есть вопросы, задавай, - наконец изрек он.

На самом деле, о вопросах я еще не думала, хотя и должна была.

- Она к кому-нибудь ходила? Пыталась лечиться?

- Она регулярно посещала психотерапевта. Но все равно не слезала с таблеток. Думала, что они помогают. Сразу после ее смерти, я и тебя отправил к психотерапевту. Всех вас.

Точно, я вспомнила седовласого мужчину, который просил меня рисовать картинки.

- Почему ты не рассказал мне раньше?

- Я пытался, Чарли. Но ты была не готова. Ты закрылась. Забралась на крышу и перепугала меня до смерти. После этого я решил подождать. У тебя все было так хорошо, и мне не хотелось, чтобы это тебе помешало.

- Я чувствую себя глупо. Я такая слабая.

- Чарли, нет. - Он положил руку мне на плечо. - Нет, ты не слабая. Какой ребенок захочет думать нечто подобное о своей маме? Она была твоим миром.

Нет. Не была. Она едва была частью моей жизни.

- Джером, Натан... Гейдж?

- Они знают.

Я прокашлялась, избавляясь от комка в горле, а затем прислонилась щекой к окну.