Красные листья

Глядя на Джима, Спенсер вспомнил и о собственном горе, которое там, глубоко в нем, продолжало вариться и кипеть. Теперь к нему добавилось новое. Эти два горя существовали сейчас в Спенсере пока раздельно, до поры, до времени не соединяясь.

Он извлек из кармана ролик желтой ленты, похожей на мухоловку, на которой было написано: «Полицейская зона — не пересекать», и прилепил ее на дверь — от стены, через дверную ручку, вниз снова на стену.

— Дело сделано, — сказал Спенсер, отрывая ленту. — Пошли.

По дороге они захватили Конни и Альберта, отвели собаку назад в комнату Джима, а затем отправились в управление.

Прибыв на место. Спенсер проводил Конни в маленькую комнату, Альберта в другую, обещая, что очень скоро к ним кто-нибудь придет.

А Джима он повел в прямоугольную комнату в задней части управления. Уилл Бейкер кратко доложил результаты опроса студентов у здания общежития Хинман-Холл, после чего Спенсер попросил его присутствовать на допросе. Они сварили кофе, взяли магнитофон и пошли. От кофе Джим категорически отказался.

Комната была, как считал Спенсер, не очень приспособленной к проведению допросов. Круглый белый стол, неудобные пластиковые стулья, на потолке торчит единственная лампочка. Уилл сел слева от Спенсера. Тот проклинал про себя эти современные стол и стулья, которые смазывали строгость любого допроса. Стол выглядел так, как будто его только что принесли из пригородной закусочной.

Спенсер откашлялся и произнес:

— Джим Шоу, это детектив Уилл Бейкер, мой напарник. Он будет помогать мне в нашей беседе.

Уилл кивнул. Джим оставался неподвижным. Спенсер попытался внести в разговор небольшой элемент юмора:

— Ты знаешь главный библиотечный корпус Дартмута? Так вот, он назван в честь Уилла.

Джим поднял глаза, но не проронил ни слова. Спенсер многозначительно посмотрел на Уилла, обращаясь к Джиму:

— Прекрасно, давай начнем. Расскажи немного о себе.

— Например, что?

— Например, что угодно, Джим. Мы же тебя совсем не знаем, вот в чем сложность. Поэтому расскажи все, что хочешь, чтобы мы получили возможность познакомиться с тобой поближе.

Держа руки под столом, Джим откашлялся:

— Я родился в Бонне, в Германии…

— Ты немец? — прервал его Спенсер. Уилл легонько тронул его за плечо. Спенсер отстранился.

— Нет, мои родители американцы. Мой отец — вице-президент международного отдела компании «Кока-кола». Нам приходилось жить в разных странах, но когда отец ушел на пенсию, мы возвратились обратно в Уилмингтон, где живут все наши родственники.

— У тебя есть братья или сестры?

— Младший брат.

— Где он сейчас?

— В Уилмингтоне. Он работает в Национальном банке штата Делавэр.

— Понятно. — Спенсер замолк, разглядывая свои записки. Уилл молча потер руки. Джим смотрел на Спенсера, Спенсер на него: симпатичный парень в твидовом пиджаке. Из-под него виднелся ярко-синий шерстяной свитер, из-под которого выглядывал белый воротничок рубашки. В его глубоко посаженных глазах читалась целая гамма чувств. Там вспыхивали, попеременно сменяя друг друга, ум, страх, вызов, раздражение, понимание и озлобление. Его светло-каштановые волосы были разделены на пробор и аккуратно зачесаны назад. Джим выглядел как воспитанный сын добропорядочных родителей и хороший студент.

— Джим, как тебе уже известно, Кристина Ким мертва.

Джим не шелохнулся.

— Расскажи, когда ты ее видел в последний раз? Нам нужно, чтобы ты вспомнил все до мельчайших деталей.

Джим вздрогнул и тут же ответил:

— Я встречался с ней на прошлой неделе.

— На прошлой неделе. Когда?

— На прошлой неделе, накануне Дня благодарения.

— Хорошо. Накануне Благодарения. В субботу? В понедельник? Во вторник?

— Я полагаю, это было во вторник.

— Джим, — сказал Спенсер. — Я не собираюсь наводить тебя на правильный ответ. Я хочу, чтобы ты рассказал нам все, что знаешь. Абсолютно все. На тот случай, если ты до сих пор не понял, как это должно у нас происходить, повторю. Итак, мы сидим здесь и задаем тебе целую кучу вопросов. Ты отвечаешь на них полностью, исчерпывающе, снабжаешь нас всеми деталями, даже такими, о которых мы, например, забыли спросить. Только в этом случае твоя совесть будет чиста, а у нас не возникнет необходимости тебя арестовывать. Ты уловил?

— Это было во вторник. Я уже сказал вам.

— Почему во вторник?

— Потому что в среду утром я уехал домой и с тех пор ее не видел.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— В какое время ты встречался с ней во вторник?

— Поздно вечером. Может быть, в одиннадцать. В этот вечер мы играли в карты.

— В комнате отдыха общежития Хинман?

— Да, а откуда вы знаете?

— Кто еще тогда играл в карты?

— Я, Кристина, Альберт, Конни и Френк.

— Кто такой Френк?

— Френки Абсалом. Он близкий приятель Альберта. Конни жила с Крисси несколько лет назад в одной комнате.

— С Конни я знаком. А Альберт?

— Альберт — приятель Конни.

Спенсер заметил, что, произнеся это, Джим поморщился.

— Как долго они встречаются?

— Уже несколько лет.

— Значит… — Спенсер бросил взгляд на Уилла. — В каких отношениях находился Альберт с Кристиной?

Джима почему-то этот вопрос привел в смятение. Он молчал, пока Спенсер не спросил его снова.

— Ну, он познакомился с ней через меня. Все мы, я полагаю, были хорошими друзьями, Кристина, Альберт, я, Конни.

— Были?

— Ну и остаемся, я так полагаю.

— Ты сказал, что познакомил Альберта с Кристиной.

— Да. Мы тоже на первом курсе жили с Альбертом в одной комнате.

— Значит, Альберт и ты жили в одной комнате и Кристина с Конни тоже.

— Да, это правда. Можно мне немного воды? У меня горло пересохло.

Уилл вышел за водой. Джим залпом осушил высокий бокал. Не дожидаясь, чтобы его попросили, Уилл снова вышел и принес графин. Пока он этим занимался, Спенсер и Джим не произнесли ни слова.

Только когда Уилл снова уселся на свое место, Спенсер подвел итог:

— Когда, ты говоришь, вы все познакомились?

— На первом курсе.

— При каких обстоятельствах?

Спенсер видел, что Джим отчаянно старается выглядеть спокойным. Давалось это ему с трудом. Удастся ли вытащить из него нужные сведения?

— Я не помню, при каких обстоятельствах мы познакомились, — произнес, наконец, Джим. — Это сложный вопрос.

— Сложный вопрос? — с недоверием повторил Спенсер. — Джим, разреши мне сказать тебе кое-что. Это вопрос очень простой.

— Да нет же, вы не так меня поняли, — покачал головой Джим.

— Объясни.

— Послушайте, я не понимаю, какое это имеет отношением к чему бы то ни было?

Спенсер повернулся и посмотрел на Уилла.

— Зачем ты обижаешь моего напарника, Джим? — проговорил Уилл. — Это ведь не твое дело решать, что к чему имеет отношение. Ты с нами не очень откровенен, и у нас возникает подозрение, что у тебя есть что скрывать.

— Мне абсолютно нечего скрывать, я только… — Джим оборвал себя. — Послушайте, я действительно не помню, как это все получилось. То есть, как мы познакомились. Мне кажется, вначале я познакомился с Конни и Кристиной, а потом познакомил их с Альбертом…

— Но…

— Но ничего. На Благодарение, на первом курсе. Я увидел Конни и Кристину, когда они выходили из спортзала. Если быть совершенно честным, — произнес Джим, откашлявшись, — вначале мне понравилась Конни. Она была миниатюрнее, более, понимаете, какая-то податливая. Кристина? Честно говоря, я считал ее девушкой не моего круга. Она выходила на улицу в самый холод в тренировочных штанах и короткой футболке из синтетики, открывающей тело от живота почти что до груди.

— Ты думал, что она девушка не твоего круга, потому что она выходила на улицу в спортивной одежде? — спросил Спенсер.

— Нет-нет, — быстро произнес Джим. — Не совсем поэтому. Послушайте, мне она нравилась и все такое. Мы начали болтать, возвращаясь в общежитие Масс-Роу, где мы все тогда жили. Я сказал, что у меня есть приятель, с которым я живу в одной комнате, а они захихикали.