Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)

- Фредди, - я обернулся, она слабо мне улыбнулась. Сейчас она была снова похожа на маленькую девочку.

- Я люблю тебя, - прошептал я, оказываясь рядом с ней.

- У нас мальчик, - пролепетала она.

- Знаю. Он красивый, - ответил я.

- Он похож на тебя, - она прижалась ко мне, как доверчивый котенок.

- Я заметил это, - я коснулся губами ее лба, - это наш Рэй.

- Рэй? – переспросила она.

- Рэй Бредбери, - добавил он.

- Оригинально, - Бетти снова улыбнулась.

- Милая моя, я так рад, я бесконечно рад, - она отпустила мою руку.

- Иди, - произнесла она, - тебя ждут, они хотят отметить это.

- Бетти… - я хотел ей возразить, но она приложила пальчик к моим губам.

- Иди, тебе это нужно, я чувствую.

В нашей квартире меня уже ждали, недавно мы выпустили свой альбом, пышно отметив это событие. Мы были сказочно богаты, но все это меркло по сравнению с рождением моего сына. Бетти была права, мне было нужно поделиться с этим счастьем. Она и правду мой талисман, когда она рядом все складывается в яркую картину.

- Пришел, - крикнул Роджер, - все начинаем обмывать.

- Пацан? – спросил хитро Джеймс. Мы сдружились, теперь из-за нас с Бетти нам приходилось постоянно общаться. Ведь когда-нибудь мы будем вместе ездить на гастроли.

- О, да, - ответил я.

- Грэг, тащи еще ящик водки, - позвал Джо, - нам есть, что отметить.

- Это нам есть, что отметить, - отметил Джон, - у нашей солистки родился ребенок.

- Мне кажется, у нашей общей музы родился ребенок, - с умным видом произнес Брайан, - где шампанское? Кстати, как она?

- Чертовски бледная.

- Вероника была такой же, пройдет, - Джо похлопал меня по плечу. Мы разлили шампанское.

- Ну, за наследника! – выкрикнул Грэг, - за наследника целого состояния – Хомсов и Менори!

Весна 1977.

Бетти.

Мы поднялись на вершину, с которой столкнуть нас становилось с каждым днем сложнее. В этой ситуации я понимала, что сидеть дома, сложа руки, я не могу. Мне нужно было двигаться. Продолжая запись альбома, попутно я приводила себя в порядок. Мое тело всегда было моей визитной карточкой. В жизни и на сцене я старалась быть дикой штучкой, конечно, прекрасно знала, как мое поведение бесит Фредди, но я не хотела меня, себя в угоду ему.

Мы часто ругались. Фредди не хотел, чтобы этой весной я появилась на сцене. Я утаила от него один факт, мы начали продажу билетов на апрельский концерт в «Одеоне». Когда он узнал, он пришел в неописуемую ярость. Сам он гастролировал, записывал новый альбом, а я, по его мнению, должна была сидеть дома. Рэй рос сильным и крепким, он не нуждался в моем частом присутствии, тем более со мной находилась моя Глория. Она помогла Диане вырастить моего отца, дядю и тетю, она растила Дженни, Гарри, меня и Алису. Я доверяла ей все, в том числе и своего сына. Со мной находились Рита и Адель - две милые девушки. Но все же Фредди было трудно переубедить. Однажды он примчался в студию, чуть ли не силком вытаскивая меня из нее, таща домой, мы поцапались на глазах всей нашей рабочей команды, после чего Грэг наконец-то дописал одну агрессивную песню. Но, когда Джош заявил о съемках первого нашего видеоклипа, то Фредди просто обезумел.

Я молчала, ведь именно это и больше всего убивало его. Я молчала, и делала, что считала нужным. После оглушительного успеха в «Одеоне», и выхода новой песни, нас стали донимать, когда она попадет в ротацию. Мы тянули время, подогревая к себе интерес. Фредди же считал, что я специально заставляю всех ждать, хотя это предложила Анна. Он был мне указом, и я его совсем не боялась. Если он полагал, что его гнев приводит меня в неописуемый страх, то он был слишком наивен, думая, что, наконец, меня остепенил. Но я всегда была ветром, и ничего с этим нельзя было поделать. В конечном итоге ему пришлось смериться со всем этим, ему было просто некуда деваться. Но иногда он давал волю своим эмоциям.

- Черт тебя подери! – крикнул он мне, - ты не сделаешь это! Никуда ты не поедешь!

- Да, пошел ты! – рыкнула я, бросая взгляд на наших друзей, - я сделаю то, что захочу!

- Ах ты, маленькая дрянь, никаких гастролей! У тебя маленький сын! Ты мать! – я отскочила от него.

- Ну, да, а у тебя котенок! Ты же едешь куда хочешь! – выпалила я, - я буду делать, что хочу!

- Ничего ты не будешь делать! – выплюнул он.

- Да, пошел ты! – прошипела я.

- Ребята, может, хватит, - встрял в наш разговор Джон.

- Не лезь! – прорычал Фредди.

- Ты достал всех! – поддержал Джона Брайан, - оставь ее в покое, все равно сделает все по-своему.

- Не лезь не свое дело! – Фредди был на грани еще одного взрыва.

- Вы все мне противны! – я, хлопнув дверью, ушла.

Я знала, что все равно он сдаться, знала, что получу все, что хочу. Он явно не понимал, что тягаться со мной просто бесполезно. Он ведь знал, что в наших спорах всегда побеждала я.

Фредди.

Все было слишком хорошо, все кроме прессы, которая почти каждый день поливала нас грязью. Но помимо этого, почти каждый день мы ругались с Бетти. Иногда мне казалось, что я не выдержу ее упрямства. Она дела то, что считала нужным, не спрашивая у меня ничего. Мери всегда интересовалась моим мнением, но Бетти, если она хотела играть с публикой в эротику, то она играла. Роджер, да и остальные давно заметили, моей власти над ней не было. После рождения сына она стала еще более раскрепощенной, но Контрасты находились на вершине, как и мы. Жизнь с Бетти оказалась не простой, пока наши отношения были в начале, я ощущал покой, но потом, потом все стало другим. Хотя почему я должен был удивляться? Неужели, я не знал, что у нас и раньше были именно такие отношения. Итальянская семья, именно так это любил называть Антонио. Поэтому я искал общества Мери. Я, наконец, купил ей квартиру, но мы по-прежнему часто виделись, проводя много времени вместе.

Весна всегда вносила в наши жизни что-то новое и что-то неповторимое, но все же это была последняя наша весна в этом городе и последние лето в Лондоне, большой успех всегда связан с большим риском. Но это время мы проводили не о чем не думая, ни о чем не жалея. Мы строили большие планы на наше будущее, не задумываясь о последствиях своих действий.

Я любил сына, Рэй все больше стал походить на меня, только характером в Бетти. Он был привязан к ней, но в тоже время он мог вполне существовать без нее длительное время. Только из-за Рэя мне приходилось молчать, хотя так хотелось порой устроить Бетти взбучку за ее поведение. Но я не учитывал одного факта, она давно уже не была маленькой девочкой, которой я мог управлять. Ей уже исполнилось двадцать три, мне же осенью должно было исполниться тридцать один. Я не мог больше ее контролировать, поэтому мне пришлось мириться с ее несносным характером.

Лето 1977.

Фредди.

Жарким июнем женился Роджер на Николь Тюрон. Хрупкая темноволосая красавица быстро завоевала его внимание, и их охватил костер любви и желания. Он не хотел ее терять, потому что на ее сердце были и другие претенденты, и она с легкостью могла выбрать кого угодно, но почему-то она осталась с ним. Он баловал ее как ребенка, оберегал от этой светской жизни, но она сама знала, что это за жизнь. До этого она была моделью, мелькая иногда на обложках изданий, обжигающее смотря своими янтарными глазами. Так все в нашей компании стали женатыми.

Время безграничного счастья было наполнено и болью, потому что им пришлось прощаться с самым дорогим, что у нас было - с нашим городом. Лондонский ветер, лондонский воздух это то, что будет греть наши души там, далеко отсюда. Но все же прощание получилось слишком тяжелым.

Последним светлым событием для нас стала свадьба Гарри и Холли, его невесты. Эта платиновая блондинка наконец-то образумила Гарри. На дворе был август, который дарил тепло и буйство красок, и многие пытались их запечатлеть в своей памяти. Холли была великолепна в тот день, у нее было пышное платье, отделанное брюссельскими кружевами и расшитое стеклярусом, линия декольте и рукава, из призрачной ткани, тоже сшили из кружева, она выглядела строго и в тоже время греховно. Холли сияла, и это ничто не могло скрыть. Гарри решил венчаться в церкви в Аллен-Холле, где когда-то крестили Бетти, и там же в Бальном зале решил отметить это событие, пригласил где-то около двух сотен гостей. Стол ломился от яств, а гости всех мастей пытались показать свое уважение жениху и невесте.