Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)

- Ты знаешь, сколько мужчин было в моей жизни?

- Знаю, и это меня не волнует, сейчас ты со мной, сейчас только ты и я. Твое прошлое это твое прошлое. Есть только сейчас, и я хочу, чтобы ты была моей. По крайней мере, две недели назад ты любила меня, - она впилась в мои губы, - я люблю тебя и только тебя, Бетти Хомс.

- В спальню… пойдем в спальню…

- Ты действительно этого хочешь?

- Да, - я подхватил ее как пушинку и унес в спальню.

Это была наша ночь, которая принадлежала нам. Она села на кровать, скрестив руки на груди. Я положил голову на ее колени и продолжал чувствовать в ее теле дрожь. Я ничего не делал, ждал, когда она сама начнет действовать, престанет дрожать. Вдруг я почувствовал робкое прикосновение ее рук, пальцы, игравшие с длинными волосами. Подняв голову, увидел ее загоревшиеся глаза. Она чувствовала, как я постепенно оставляю ее без единого клочка одежды, мои горящие пальцы у себя на коже, оставляющее огненные следы. В груди пылал пожар, сердца бились в унисон. Я изучал губами каждый изгиб ее пленительного тела, доводил до исступления, а она просто закрыла глаза, поддалась моему влиянию, позволяла делать с собой, что я захочу. Я победил. Внутри все трепетало, внутри все обжигал костер страсти. Вот она жизнь!

Я ощущал на своих плечах ее плотно сжимавшие пальцы, прерывистое дыхание на щеке, тело выгибавшиеся как луг под собой. Боже как сладко! Я забыл всю боль, я любил, я жил. Я замер и почувствовал, как ее пальцы ослабли, как я тоже замерла, но продолжала прерывисто дышать. Я стал бормотать, что зря излился в нее, она что-то ответила мне. Поцеловала в висок, продолжая тяжело дышать.

Когда я увидел ее глаза затуманенные страстью, я понял еще никогда не испытывал таких чувств, ни с одной женщиной, даже с Мери, хотя нет испытывал шесть лет тому назад, когда был по уши влюблен в девчонку. Мери ослепительная и бесподобная, но Бетти другая, в ней скрыт потаенный огонь, скрыта сила, которую видно не сразу. Она загадка и, прежде всего ее тайна заключается в ее глазах. Теперь я понял, что готов ради нее на все. Мы уснули, окунулись в безмятежную страну сна. Теперь мы оба дышали друг другом, жили будущим до самой смерти. Мы сильны как никогда. Только пусть жизнь не забирает, то, что она дала…

С того дня между нами многое, что изменилось. Две недели мы просто наслаждались своим счастьем, о нашем мгновенно вспыхнувшем романе мало кто знал, да и не хотелось делиться этим ни с кем. Мы засыпали усталые в объятьях друг друга, просыпались на рассвете вместе, мы жили друг другом. С Бетти было очень легко, я это понял быстро. Впервые в жизни я почувствовал, что Гарден-Дейлиас стал для меня родным домом, словно я прожил там всю жизнь. Бетти умела создавать уют, столовую постоянно наполняли запахи вкусной пищи, спальню – ароматы цветов. Я никогда не ел многие блюда, потому что не любил, благодаря ней полюбил. Она всегда любовно заворачивала для меня и ребят домашние пирожки или печенье. Я считавший себя до того абсолютно нехозяйственным человеком, всегда с интересом приходил к ней на кухню и помогал ей.

Она не требовала денег с меня. Как-то я открыл ее кошелек, потому что свой был пуст, и обнаружил там несколько мелких купюр, а следующий концерт был не скоро. Бетти только пожала плечами, и ответила, что как-нибудь проживем, а если нет, достанем из сейфа, или снимем с ее счета, открытого ее дедом. Вечерами после студии она сидела, вышивала, я массировал ее ноги, сетуя на то, что она слишком много носит высокие каблуки. Мы не ходили по ресторанам, а предпочитали домашний уют. Я часто приходил к ней с той или иной песней и спрашивал совет, но потом понимал, что у нас разные взгляды на музыку. Я любил после страстных поцелуев и объятий играть на фортепьяно, стоящим прямо в спальне, удивляясь, что игра не нарушает ее сна, что просто вывело бы из себя Мэри.

Все бы так и продолжалась, и все бы думали дальше, что Бетти просто приютила меня под своей крышей, если бы они сами себя не выдали.

***

Я пришел в студию вместе с Бетти, сел за пульт, включив песню посвященную ей. Это была «Счастье ты мое», ее приписывали к Мери, будто я написал ей. Бетти слушала, заворожено, не заметив, что я уже обнимал ее за плечи, целуя в затылок. Я мягко опустил ее на ковер перед диваном, поднимая вверх юбку, расстегивая блузку. Она вся трепетала рядом со мной, от моих горячих пальцев. Я жадно поцеловал ее в плечо, жадно лаская ее тело… Мы лежали рядом довольные и изнуренные. Ей было все равно, если бы нас увидели. Мы смотрели друг другу в глаза, моя рука лежала на ее бедре. Послышались голоса, это были солисты моей группы.

- О! – это был возглас Роджера.

- Что там? – с интересом спросил Брайан.

- Там Фредди, - ответил загадочно он.

- Ну и что! – отрезал Джо.

- Там Фредди и Бетти.

- Ну и что! – Брайан рванулся вперед к двери.

- Что ну и что? Они лежат там, на ковре, полуголые в недвусмысленном положении.

- Не понимаю! – удивился Джо.

- А что тут не понятного? Похоже, наш Фредди заполучил самую прекрасную женщину, которую не прочь получить каждый из нас, - Бетти оправила одежду, я тоже.

- Ребят, хватит спорить, можете заходить, - крикнул я. Когда они вошли, я сжимал Бетти в объятьях, шепча ей разные пошлости на ухо, а она смущено краснела.

- Мы не мешаем вам, - начал Джо, - а то мы уйдем.

- Нет, уйду я, - Бетти надела туфли. Я скользнул за ней. В открытую дверь они наблюдали наши объятья и поцелуи. Мы долго целовались, мои руки блуждали по ее телу, а мимо проходили люди, присвистывая, а мы как будто ничего не видели и не слышали. Я зашел в комнату, Брайан похлопал меня по плечу.

- Что у вас с ней? – спросил Роджер.

- А что не видно!

- Ну, ты и подонок, - ухмыльнулся Джо.

- Почему сразу же подонок? Она же не моя грелка.

- По тебе не скажешь, - не унимался Джо.

- Да, мы живем вместе месяц, я от Мэри ушел.

- Это мы знаем! – Роджер скрестил руки на груди.

- Да, мы две недели как спим вместе. Я люблю ее, чего вам еще надо.

- И ты молчал!

- А что я должен был прийти и сказать: «вчера я спал с Бетти Хомс».

- Отхватил самую красивую женщину, - ответил Брайан, - а, то мы с Роджером раскатали губы.

- Она – моя, и прошу вас помнить об этом. Всегда была моей!

Декабрь 1975.

Фредди.

На Рождественские праздники все как всегда собирались у Бетти. Я решил сделать Бетти подарок, какой она запомнит на всю оставшуюся жизнь. Я хотел ее привязать к себе, чтобы в один прекрасный день она не упорхнула от меня, как дивная птица. Я знал, что пока она не хочет ребенка, но за нескольку недель до Рождества она перестала пить свой настой из трав. Мы теперь никогда не пользовались элементарными средствами предохранения, она не пила таблетки, кроме своего чая, и позволяла мне завершать соития, отвечая на мои упреки, тем что она не испытала тогда шесть лет назад эти ощущения, так пусть ощутит сейчас. Ей нравилась эта завершенность и полнота близости. Неужели она хотела семью, ребенка?

- Ты хочешь ребенка? – спросил я как-то невзначай, гладя ее плечи.

- Не знаю. Может быть, - она странно посмотрела на меня, - будь что будет, - она облегчено вздохнула.

- Ты не готова?

- К этому никогда не бываешь готов. Можешь себя не сдерживать, если такое случиться, то так тому и быть.

Но чтобы завести ребенка нужно узаконить свои отношения. Я взял аванс у Джима и купил Бетти кольцо. В сочельник все собрались в Гарден-Дейлиас, пришли друзья Бетти. Она как всегда была обворожительна в черном атласном платье и ажурных босоножках. Отужинав фирменными рождественскими блюдами, все принялись дарить друг другу подарки. Шуршали обертки и были слышны удивленные возгласы, когда я подошел к Бетти, требуя общего внимания.

- Бетти, - она подняла на меня свои глаза и встала, я взял ее за руки.

- Да, ты что хотел?