Сделай шаг (СИ)

  ***

  Тёма со мной почти не общается. На уровне "привет - пока - как дела - отлично - идешь на следующую лекцию? - у меня сегодня работа - ясно" и пристальный взгляд нахмурившегося друга. Я так и не видела Ташу с момента их возвращения из поездки, просто не пустила их к себе в квартиру, не открыла дверь, закрыв ее на внутреннюю защелку. Трусливо сидела в темноте на коридорной тумбочке и, слушала долгую трель звонка, тихий разговор, три звонка на свой телефон и удаляющееся шаги по лестнице. Я игнорировала, я молчала, я скидывала звонки, я не могла справиться с собой и тихо скулила в темноте от бессилия что-либо сделать с собой и как то перебороть себя и вновь начать жить, начать бороться. Это не я, я не могла быть такой сукой, сама себя ненавидела. Я не могла отбросить от себя мысли о предательстве и с мазохизмом сумасшедшей ожидала, когда друзья окончательно отвернутся от меня. Я так этого ждала - наказывала себя за наивность и долбанную доверчивость, и страшилась катастрофы, когда останусь совсем одна.

  И вот Тёма выловил меня за локоть в коридоре уже поздно вечером и прямо спросил:

  - Ты не хочешь с нами общаться? - Вот так вопрос в лоб, без долгих хождений по кругу. Смотря мне в глаза, серьезно, пристально и с некоторой злостью. Глубокий вдох и:

  - Да, - смотрю в его глаза.

  - Причина?

  - Все просто. Вы уехали на какое то время и у меня многое изменилось в жизни. И я не хочу сейчас ни с кем общаться. А сейчас извини, но ты меня задерживаешь. Я спешу, - попыталась вырвать собственную конечность из цепкой хватки друга, и не смогла. Он все также пристально смотрит на меня, нахмурившись и сурово сжав губы в тонкую линию. А в глазах... буря эмоций.

  - Можно было сказать открыто, без этих увиливаний и вранья. Мара, ты выглядишь жалко. На тебя смотреть больно, - попытался сказать, что-то еще. А у меня все поплыло перед глазами.

  - Знаешь что? Не смотри! Не подходи, не общайся, не замечай меня, вообще исчезни из моего окружения, из моего личного пространства! - резко выдернула руку из его хватки. Он не успел разжать пальцы, место чуть повыше локтя обожгло острой болью, будет синяк. Боль отрезвила, уже готовые политься слезы я смогла удержать. - На каком языке тебе сказать? Оставь. Меня. В покое! Мне надоело притворяться, что все хорошо! Смотреть на вашу глупую любовь! Телячья нежность, бэээ, - сделала жест будто меня тошнит. - Слушать наивный лепет твоей подружки, умиляться ее нежности и хрупкости. Достало! Я не могу и не хочу больше! - я что есть сил сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, держа себя под контролем, сосредоточившись на этой отрезвляющей боли. Мне было мерзко, мне было больно. Истерика была совсем рядом, под тонкой пленкой гнева. Меня начало колотить, перед глазами все плывет. Надо отделаться как можно скорее от друга. - Хватит, надоело до трясучки! Уже давно мечтаю избавиться от вашего ванильного общества! Избавьте меня от себя! Все понял или мне повторить??

  - Более чем. Ты все доступно объяснила, - сквозь зубы процедил мне друг, смотря на меня взбешенным взглядом. Если бы можно было, меня бы прямо тут испепелили.

  Я бежала в туалет, почти не видя ничего перед собой. Не выдержала бы и секунды сочувствия друга, не смогла бы стерпеть и одного понимающего взгляда, не смогла бы повторить и трети всей той грязи, что я сейчас на него вылила. Больно, низко, подло.

  Умылась в туалете холодной водой из-под крана, раз, второй, третий, четвертый... не особенно заботясь о том, что мокрая челка спустилась на глаза, брызги замочили рукава и ворот свитера, а простенький макияж превратился в потекшую маску клоуна из ужастика. Руки дрожали крупной дрожью, а дышать я могла только со всхлипами. На моем лице была не только пахнущая хлоркой вода. Изрядная примесь слез с привкусом предательства, озлобленности на весь мир и боли от одиночества разъедало глаза и душу. Уткнулась лбом в слегка мутноватое зеркало и разревелась в голос, не особенно задумываясь о том, что меня может кто то увидеть или услышать. Мне стало все равно. Я осталась одна, как и хотела.

  ***

  Темный коридор института лишь в четырех местах освещен лампами дневного света на высоком потолке. Нет ни одного студента или преподавателя, все уже давно разошлись по домам. Еще бы, время то уже почти семь часов вечера. Артем поднялся по лестнице, остановился в начале коридора, прислушался, нахмурился. Когда все изменилось? Они приехали отдохнувшие, радостные и купающиеся в своих чувствах, не замечая ничего вокруг. Так продолжалось примерно с неделю, неделя счастья, неделя потрясающих впечатлений от поездки, поездки после которой многое изменилось - стало глубже, осознаннее, увереннее. Все стало правильно, все стало на свои места. И все и оставалось бы так радужно, если бы не Мара со своими закидонами. Она вообще вела себя на этой неделе странно - замкнулась в себе, не подпуская и на пушечный выстрел. Холодная, отрешенная, на все вопросы дающая односложные ответы или отделывается ничего не значащими фразами, а то и вовсе, опустив голову, разворачивалась и уходила в сторону. Он спросил у пары человек из группы, быть может, что-то случилось. Мало ли, девчонка. Может, обидел кто? А может они забыли, что-то в своей эйфории любви? Все бывает, и все можно решить. Поговорить, выпустить пар, поплакать, попить кофе, чай, пиво и приговорить в два лица тортик, чем особенно грешны девчонки. Но нет, никто ничего не знал. Она была такая уже вторую неделю. Несколько раз огрызнулась, совершенно недвусмысленно дав понять, чтобы ее оставили в покое. По всему выходило, что случилось что то на самом деле серьезное. Вот только как это выяснить? Девушки они такие девушки, сами придумывают, сами обижаются.

  Да еще и неожиданный звонок Ленки, и ее просьба присмотреть за Марой. Из того сумбурного и бессвязного разговора Артем вообще ничего не понял. И еще в начале недели попытался прощупать почву - просто задал вопрос Марине о том, как там Батти. Мара изменилась в лице, встала и, ни слова не говоря, ушла. И как это понимать?

  Таша практически плакала от отчаяния. Она вообще все близко принимает к сердцу и исключительно на свой счет. Обрывала телефон, на скорость печатала ей сообщения в соцсети, пока не оказалось, что последние сообщения Мара просто не читала, да и онлайн не была несколько дней. К непониманию прибавилось злость на дебильное поведение подруги. Ведет себя как испорченная малолетка, которая смакует какую то хрень, не желая идти на контакт!

  Наконец-то получилось вывести ее на разговор. И лучше бы он этого не делал! Етитская сила, что она наговорила! Усилием воли сдержал себя, чтобы не встряхнуть что есть силы эту идиотку, вытряхнуть всю мерзость, что она щедро источает из себя. Окунуть дурной башкой в холодную воду, чтобы остыла. Он просто не узнавал ее! Неужели и, правда, столько времени общался с ней и не видел, насколько гнилое, завистливое у неё нутро? Злость и обида затмевала глаза, лишала разума. Хорошо, хоть весь свой яд выплеснула ему, если бы что-то сказала любимой, промыл бы с мылом её язык. Раз так тридцать, чтобы уж наверняка.

  Единственное что не укладывалось и настораживало, это блеснувшие в середине разговора слезы в глазах, какое-то злое отчаяние и дрожащий голос. А еще то, как бегом Марина рванула в сторону лестницы. Они стояли около зеркал на первом этаже, собираясь расходиться по домам, логичнее всего было бы бежать на улицу, ведь так? Чтоб быстрее покинуть ненавистное общество. А тут... странно. Постояв минуту и попытавшись взять себя в руки, пошел за ней. Длинный коридор создает отличную акустику, особенно в той тишине, которая сейчас царит на этаже. Приглушенные всхлипы привлекли внимание парня еще когда он поднимался по лестнице. Подошел к приоткрытой двери женского туалета - Марина раз за разом полоскала в холодной воде лицо, не обращая внимания что намокло все вокруг, а на полу уже образовалась небольшая лужа. И ревела в голос, со всхлипами, чуть слышно поскуливая и что-то бессвязно бормоча. А потом просто села на пол около раковины, лишь по случайности не в лужу, обхватила руками колени и плакала. Всхлипывала, содрогаясь всем телом, и никак не могла успокоиться.