Увидеть звезды

Обычно я стараюсь не унывать, и ведь действительно все складывалось не так уж плохо. Кейр вернулся живым и невредимым; Марианна была здорова, и ребенок, как нам сообщили, тоже; скоро я должна была стать тетей; меня полюбили в Голливуде (вернее, моих кровожадных персонажей); у меня появилась надежная опора в лице Гэрта, и дома, и на работе: я всегда могла выплакаться на его худеньком плече, когда становилось совсем невмоготу.

Жизнь и так тебя забаловала, наверное, скажете вы. У меня в тот момент было все, о чем я могла мечтать. Но я хотела большего. Для Марианны. Я прекрасно понимала ее метания и сомнения. И принимала все аргументы в пользу расставания, весьма убедительные и разумные. Однако было в цепочке этих замечательных доводов одно «слабое звено». Вернее, два. Она любит Кейра. И Кейр — я была в этом убеждена — любит ее.

Душа моя изболелась за обоих, но как помочь им, я не знала. Чтобы отвлечься от невеселых дум, усердно листала каталоги загородной недвижимости и накупила немыслимое количество книжек. По истории восемнадцатого века, про знаменитых персон той эпохи; справочники для садоводов; пособия для молодых мам-, детские книжки. Гэрт надомной посмеивался, говорил, что Джеймс еще очень нескоро сможет сам прочесть «Остров Сокровищ» Стивенсона, советовал поискать книжку-раскладушку со всем набором морских пиратов и их плавсредств. Я пропускала его шпильки мимо ушей, заявляла, что хочу завести нормальную библиотеку с полками до самого потолка, что мне надоело натыкаться на шаткие стопки книг, сложенных на полу у меня в кабинете.

О том, что библиотека лишь малая часть моих грандиозных планов, я ни ему, ни Марианне не говорила. Я мечтала об огороде и чтобы он действительно был огорожен стенами, я мечтала о фруктовом саде. А если при нашем новом доме не окажется сада, я обязательно его заведу.

Свой сад. Для Джеймса. Для Марианны. Для меня.

Для нашей маленькой семьи.

С Гэртом я предстоящий переезд не обсуждала, но он, наверное, и так знал, что перемена жилья неотвратима. Нам и втроем тесновато в теперешней квартирке, а поселить там еще и новорожденного ребенка со всей «параферналией», то есть с коляской, кроваткой и прочим… нонсенс. Сам Гэрт никуда не переезжал, по-прежнему жил в крошечной студии, в печально известном районе, прославившемся благодаря детективам Рэнкина. Я бы ни за что не решилась ходить там по темноте. Пусть Гэрт сколько угодно твердит, что бояться нечего. Там повсюду висят рекламные плакаты со словами: «Вы попали в мир Иэна Рэнкина», а изобретательные наркоманы теперь за деньги дают автографы туристам и позируют перед фотоаппаратами.

Мы с Гэртом никогда не говорили о наших отношениях (я однажды попыталась завести разговор, Гэрт лишь рассмеялся и выдал такую фразочку: «Все путем, пока путь свободный»). Нам было хорошо в постели, мы никогда не ссорились, поэтому я не терзала себя сакраментальным «а что же дальше?». Пока не терзала. Но теперь, когда Марианна решила оставить ребенка, я должна была подумать о будущем. Марианна правильно сказала: теперь все изменилось.

Гэрт тоже, видимо, это понимал. Он пригласил меня на ланч и предупредил, что заплатит сам. Это означало, что он собрался вести меня в кофейню «Старбакс». Поскольку я настроилась на обстоятельную задушевную беседу, то надеялась, что мы пойдем в более спокойное место. Признаться, даже растерялась, потом подумала, что вряд ли он выбрал «Старбакс», чтобы проще было на меня воздействовать. Была уверена, что разговор пойдет о деньгах, моих, его, или насчет голливудских гонораров. Мы заказали еду и в ожидании потягивали джин. И вдруг Гэрт заявил:

— Я решил завязать с диссертацией.

— Как же так? Почему?

— Осточертело. И потом, какой смысл? Преподавателем я быть не хочу, а на что еще нужна степень? На меня насела моя руководительница, где, говорит, план работы, а мне нечего было ей показать, если честно. Сказал, что в последнее время был занят по горло. Непредвиденные всякие форс-мажоры. Дети… Похитители… Киношники. В общем, суровая действительность заела, тут не до научных изысканий.

— Боюсь, что действительность будет по-прежнему сурова, точнее, более сурова.

— И не говори, никакого просвета. Руководительница велела хорошенько подумать о будущем, а я сказал, что уже подумал. И еще сказал, что думы о будущем здорово мешают настоящему, реальной жизни.

— Ох, как это верно! Ну и что же ты собираешься делать?

— С удовольствием бы поработал с твоим сайтом и твоим помощником, если ты, конечно, согласна. Еще можно на неполный день наняться в эту кофейню. Баристой.

— Барристером? Но ты же не юрист.

— Не барристер, а ба-ри-ста. Нужно научиться варить кофе, пятьдесят семь рецептов, а потом с чарующей улыбкой подавать его клиентам. Этих денег хватит на оплату квартиры, гм… почти хватит. Зато голова свободна, можно поразмышлять в свое удовольствие о чем угодно.

Официант принес первое блюдо, и Гэрт с аппетитом принялся за еду. Я с вожделением посмотрела на корзинку с булочками, но проявила выдержку: отодвинула ее подальше, к Гэрту. После чего высказалась:

— Не знаю, сколько ты платишь за свою кошмарную конуру, но в любом случае это грабеж среди бела дня.

— Не преувеличивай. Вот мои дорогие соседи действительно промышляют грабежом среди бела дня.

— Я серьезно, Гэрт, там невозможно жить. Всякий раз, когда мы продаемся, я боюсь, что больше тебя не увижу. Мне страшно открывать газету «Скотсмен»… вдруг там написано о твоей преждевременной кончине вследствие насильственных действий?

— Бесконечно тронут, но ты зря так дергаешься. У меня и украсть нечего, это очевидно любому грабителю.

— Но ведь нас тогда ограбили!

— Это исключительно твоя заслуга. Кто же разгуливает в дорогих украшениях по темным безлюдным улицам?

— Лучше не напоминай! Мне до сих пор снятся кошмары с этим типом! Поэтому и хочется уехать отсюда, и поэтому тоже.

— А еще из-за будущего племянника?

— Да. Понятно, что нам с Марианной понадобится более просторное жилище. И еще мы хотим сад. Большой. Чтобы там можно было устроить грядки для овощей. Было бы очень неплохо, как ты думаешь?

— И что же, покинешь Старый Рики?

— Да. Это же глупо — вбухать миллион в эдинбургский дом на шесть спален и крохотный садик, а потом трястись ночью от страха в ожидании налетчиков. Всегда считала, что жить не смогу без городского шума, без деловых встреч, без светских сплетен, наконец. Но сейчас, представь, вдруг захотелось стать затворницей.

Гэрт с глубокомысленным видом кивнул и потянулся за очередной булочкой.

— А знаешь, для твоих писательских амбиций переезд может оказаться на пользу, если ты настроишься на серьезную книгу. В городе много отвлекающих факторов.

— Полно. И тут я чересчур доступна. Фанаты знают, где меня можно найти. Среди них есть очаровательные люди, но попадаются и не совсем адекватные. Да что мы все обо мне? О ребенке надо думать.

— И куда вы нацелились двинуть?

— Понятия не имею. Пока Кейр не воскрес из мертвых, я нацеливалась двинуть на западное побережье. К примеру, что-то в районе Вестер-Росс. Там довольно мягкий климат и дома гораздо дешевле, чем в Эдинбурге. Можно купить что-то действительно стоящее. Но теперь, когда на сцене снова появился Кейр… хотя на самом деле он с нее ушел… не думаю, что Марианна согласится туда отправиться. Оттуда ведь всего ничего до Ская. А нам ведь что важно: климат помягче и место спокойное. Чтобы не волноваться за ребенка.

— Как бы то ни было, твоим сайтом я смогу заниматься и здесь. Езжай куда хочешь, а я всегда к твоим услугам.

Я выразительно на него посмотрела:

— Целиком?

Он вскинул светлые, с рыжиной, брови и снова расхохотался:

— Пока не знаю, какой тут у них рабочий график, но будут же и выходные, можно на пару дней куда-нибудь смотаться. Если вас не занесет на Шетландские острова, то мы сможем и дальше… радовать друг друга.

— А тебя это устроит?

— Меня — да. Если, конечно, это устроит тебя.

— О да, конечно. Хотя, — добавила я, поближе к нему наклонившись, — по-моему, тебе тоже было бы лучше отсюда уехать. С нами. Обещаю хорошую зарплату, если ты будешь заниматься сайтом, письмами и помогать Марианне с ребенком. Няня ей ни к чему, просто нужно иногда ее подстраховать. Зрячему человеку. Мне кажется, в нашей ситуации няня опасна, Марианна потеряет уверенность в себе, в том, что она сможет стать хорошей матерью. А если мы с тобой будем, как говорится, на подхвате, это же совсем другое, это вроде как действуем всей семьей.

Гэрт перестал жевать и замер, ни слова не говоря. Я гоняла по тарелке кусочки салата, есть расхотелось.

— Ты только не думай, что речь идет о жестких рамках, от и до. У тебя будет собственная комната, будет масса свободного времени, которым ты, разумеется, будешь распоряжаться по своему усмотрению. Хотя… если у тебя появятся другие женщины, наши отношения станут исключительно деловыми. Ты сможешь в любой момент уехать, правда, хорошо бы знать о твоих планах примерно за месяц, нужно время, чтобы найти кого-то в помощь Марианне.

— Так ты хочешь, чтобы я у вас поселился?

— Да. Ты ведь знаешь, мне приходится иногда уезжать по рабочим делам, сама Марианна прекрасно обходится одна, но пойми, ребенок… Мне было бы спокойнее, если бы с ней кто-то был. И хорошо бы, этот человек умел водить машину.

Официант собрал пустые тарелки, когда он отошел подальше, я продолжила:

— Я понимаю, тебе надо как следует все обдумать. Скажешь, что тебе мое предложение не подходит, никаких обид. Или что я тебе не подхожу. Мне пятьдесят один год, и у меня неплохие мозги, хотя это и не очень заметно. Мне было очень хорошо с тобой, и, естественно, хотелось бы продлить это счастье. Но если бы я больше думала о будущем, о твоем будущем, то самое время было бы сказать: оставь меня, живи своей молодой жизнью, найди себе ровесницу.

Глотнув минеральной воды, Гэрт посмотрел мне в глаза:

— Знаешь, не уверен, что у меня впереди такое уж большое будущее. В том смысле, что в наше время бессмысленно что-то загадывать и расписывать все по годам. Давай взглянем на жизнь философски: я могу умереть через неделю. И ты тоже. От ножа грабителя. От сердечного приступа. От бомбы террориста. Вспомни Кейра, ведь парень едва не отдал концы! Поэтому предпочитаю наслаждаться настоящим. Живи мгновением, говорят буддисты. Так что если ты — и, разумеется, Марианна — не против, то я скажу начальству «Старбакса», чтобы поискали другого баристу.

Я так обрадовалась, что тут же намазала маслом булочку и мгновенно ее уничтожила, даже этого не заметив. Пока официант ставил тарелки для основного блюда, Гэрт попросил:

— Принесите, пожалуйста, бутылочку шампанского. Самого лучшего.

Он снова посмотрел мне в глаза:

— За мой счет. Я настаиваю.

Он откинулся на спинку стула и счастливо улыбнулся:

— Всегда об этом мечтал! Заказать шампанское вот так, экспромтом! Надо отметить знаменательный момент. Я считаю, пока у нас не было поводов так шиковать, можно было обойтись коктейлем «Бакс-физ», там больше сока, чем шампанского. Да, пока поводов для «Боллинджера» как-то не случалось.

— Я так надеюсь, что нас ждут приятные перемены. Все же голливудский заказ. Кто знает, какие двери могут перед нами открыться?

Прибыл официант с шампанским, наполнил бокалы. Подняв бокал, Гэрт, весь сияя, произнес:

— За Марианну и за малыша!

Схватив свое шампанское, я продолжила тост:

— За поля и луга! За большой загородный дом!

— С огромным садом.

— И с огородиком!

— И за нас.

— Да, и за нас. Спасибо тебе, Гэрт. За все. Ты неисправимый чудак, это ясно, но еще ты — чистое золото.