Би-ба-бо

Толкаясь и хихикая, как шестиклассники после второй смены, они вылетели из конторы. Не прогрев машину, тронулись с места, пулей обежали магазин, бросая в тележку все подряд, и через полчаса уже въезжали во двор. Лариса выскочила первой, оглядела двор, одиноко стоящие автомобили, поискала свои окна, потом, не дожидаясь помощи, достала из машины пакеты с продуктами. Она торопилась, она так хотела скорее попасть домой, а Сергей Петрович, как назло, возился с магнитолой.

– Господи, Сережа, как хорошо никого не бояться! Хорошо, что все закончилось наконец.

Но Лариса ошибалась. Когда она выбралась из салона – а это заняло определенное время, потому что тащить тяжелые пакеты одной рукой было неудобно, – то обнаружила, что их машину с двух сторон подперли невесть откуда взявшиеся громадный черный внедорожник «Хаммер» (Сергей Петрович как-то говорил, что таких уродин в городе две или три) и неопределенного цвета грязноватая «девятка». Единственное, что успел сделать Сергей, – встать между Ларисой и тремя крепкими молодыми людьми в одинаковых кожаных куртках, которые выскочили из «девятки», оказавшейся с Ларисиной стороны. Из внедорожника неуклюже вылез простоватого вида дяденька в дорогом тонком костюме и подошел к Ларисе. Глаза за стеклами очков в позолоченной оправе, совершенно неуместной на простецкой физиономии владельца, смотрели изучающе и холодно.

– Здравствуйте, уважаемая Лариса Петровна! – Делано-радушные интонации хрипловатого голоса тоже контрастировали с выражением глаз.

«Он похож на постаревшего и растерявшего свое обаяние вредноватого поросенка Хрюшу из «Спокойной ночи, малыши!», – успела подумать Лариса.

– Я правильно назвал ваше имя-отчество? Вы не представляете, как долго я ждал этой встречи, как хотел познакомиться с вами. Не волнуйтесь, это не займет много времени, – обратился он к Сергею Петровичу, который сделал движение ему навстречу, но был мгновенно остановлен крепкими ребятами из «девятки». – К тому же, – голос стал неприятно-металлическим, – вас этот разговор совершенно не касается. Мы будем беседовать недолго, очень холодно сегодня. Вы ведь не согласитесь сесть в мою машину, правда? И к себе домой на чашку кофе вряд ли пригласите, поэтому я буду краток. Лариса Петровна, я с большим уважением отношусь к вашему делу и к вам лично, поскольку знаю, как непросто женщине в наше время заниматься серьезным бизнесом. Но есть одна проблема: те деньги, которые вы получили и использовали в качестве стартового капитала, вам не принадлежат. Они были украдены у меня вашим супругом, которого вы впоследствии так ловко – примите мои поздравления! – обвели вокруг пальца. Нет, не трудитесь возражать, так мы сэкономим время, а то ведь недолго и простудиться. Итак, три миллиона долларов, опрометчиво оставленных вам на хранение супругом, принадлежат мне, и надеюсь, что вы, как человек добросовестный и порядочный, мне их вернете. Тем более что я изучил ваши дела и знаю, что они идут неплохо. Впрочем, где вы возьмете деньги – меня не интересует, я уважаю коммерческую тайну.

– Можно вопрос? – произнесла Лариса, поражаясь своему хладнокровию.

– Разумеется! – едва не расшаркался Хрюша.

– Вы это узнали от Игоря Властимировича Беляева, я правильно понимаю?

– Да, вы быстро ориентируетесь в ситуации, мне говорили об этом вашем замечательном качестве. Терпеть не могу иметь дело с тугодумами.

– Сколько он запросил с вас за эту информацию, вы ведь давно разыскивали моего мужа и деньги?

– Милая Лариса Петровна, я уже сказал вам, что уважаю коммерческую тайну.

– Хорошо. Тогда еще вопрос – если у меня нет этих денег?

– Ну-ну-ну! Это вопрос доброй воли, уверен, вы ее проявите.

– В противном случае?

– Мне неприятно об этом говорить, – обиженно насупился Хрюша. – Но если вы настаиваете, давайте расставим точки над «i». Три миллиона долларов – хорошие деньги. Очень хорошие. Кроме того, они были у меня украдены. У меня! Если не вернете деньги, судьба вашего мужа будет незавидной.

– Мне безразлично, что с ним произойдет.

– Сомневаюсь. Чисто по-человечески вы не можете не позаботиться о его судьбе. Впрочем, уверяю вас, у нас достаточно рычагов для того, чтобы сделать невыносимой и вашу жизнь.

– Например?

– Вы вынуждаете меня говорить вам неприятные вещи, – обиделся на ее бестактность Хрюша. – Что ж, извольте. Вам мало того покушения? В тот раз мы не собирались причинить вам вред, просто намекнули на имеющиеся у нас возможности.

– Мне очень жаль, я так понимаю, у нас с вами один юрист на двоих, и он не только изрядная скотина, но и плохо работает. Вы, вероятно, не в курсе, но организатор покушения найден, я с ним разговаривала, у меня нет к нему претензий. К вам он не имеет никакого отношения, как и вы к нему. Ваш новый адвокат, выстраивая для вас схему беседы со мной, обязан был это выяснить, а не ставить вас в неловкое положение. Получается, вы хотели взять меня на понт – так, кажется, у вас это называется? Но воспользовались неверной информацией, мелким сочинительством, обычным враньем. Право, неловко. Он вас подставил, причем по мелочи.

Ларисин собеседник побагровел – он не рассчитывал на подобный поворот, а больше всего на свете не выносил напоминаний о его прошлом, когда он был на все готовым мальчиком в кожаной куртке и ездил на стрелки на такой же вот раздолбанной неприметной «девятке», которую не жаль бросить где-нибудь на пустыре, если что. С тех пор прошло много лет, немало воды утекло, он сменил круг общения и образ жизни, купил все, что продавалось, и прежде всего диплом, даже два, экономический и юридический. С него сняты все судимости, самые лучшие адвокаты решают его проблемы, он одевается в Лондоне, отдыхает в Альпах, хотя терпеть не может горы, к нему домой приходят парикмахерша и маникюрша, а детки учатся в одной гимназии с внуком губернатора. Никто из тех, кто с ним знаком, не посмел бы вот так возить его мордой об стол. Но вот дернуло же его приехать самому, а не поручить это своим мальчикам. Все потому, что он давно и безуспешно искал эти деньги и на радостях решил лично поприсутствовать на завершающем этапе возвращения блудных миллионов. Три миллиона, нагло и легко украденных у него из-под носа, снились ему во сне, и он рассчитывал, что эта сучка, которая здесь совершенно не при делах, оставшись без серьезной крыши, сразу испугается до полусмерти и отдаст их. А тут его ткнули носом, как паршивого щенка, и кто? Дрянь, молодая смазливая бабенка.

Он резко повернулся, обошел Ларисину машину и рванул на себя дверцу «Хаммера», своим странным свиноподобным рылом неуловимо похожего на хозяина. Мальчики переглянулись, ожидая команды «фас» или «фу», но хозяин не удостоил их взглядом, и они решили ждать. Через секунду из джипа выпал Игорь, модный галстук перекошен и подозрительно смят, в глазах плещется ненависть и страх. Он бросился к Ларисе. Наглухо тонированное стекло передней дверцы «Хаммера» бесшумно скользнуло вниз, образовав щель.

– Ты, сучка! Ты еще не поняла, с кем имеешь дело? Да он тебя порвет, как Тузик грелку! Отдай по-хорошему! Да тебя удавят в твоей собственной постели! Не успеешь сказать «мама»! И козлу твоему уши отрежут! Они его оттуда привезли уже… Дина твоя со своим мужиком тебя не прикроют, свалили отсюда, им не до тебя! Съехала твоя крыша, все!

Пока Игорь орал, мешая связную речь с матом, Хрюшины охранники расслабились и позабыли о Сергее Петровиче, который не преминул воспользоваться этим обстоятельством. Одно движение, и Игорь хлопнулся навзничь, перестав издавать какие-либо звуки и даже, кажется, дышать. Один охранник хохотнул, видимо, Игорь и у них не пользовался симпатией, двое других подались в сторону Сергея Петровича, но он успокаивающе поднял руки.

– Все-все, мужики, спокойно… За его морду вам же не платят. А ты лучше полежи, пока мы с хозяином побеседуем. Мы тихо поговорим, а то соседи, не дай бог, из окна выглянут. Оно вам надо?

Из джипа опять вылез Хрюша. Он не улыбался и не рассыпался в любезностях, а насупленно молчал. Потом все же заговорил: