Замки из песка (СИ)

Глава 31

Бывают в жизни такие моменты, которые определяют твою дальнейшую судьбу. Ты даже можешь их почувствовать, принимая важное решение, ощущая, как от сложившихся обстоятельств земля уходит из-под ног. Совершая выбор, который невозможно будет изменить. Один из тех, когда второй вариант тут же исчезает, неважно, верное решение ты принял, или нет.

Кто-то когда-то сказал, что судьба строится из наших мыслей и поступков. Просыпаясь утром, человек не знает, чего ждать от наступающего дня. И все напрямую зависит от него. Но есть обстоятельства, которые нам неподвластны.

Вирус герпеса, поразивший мозг, и за неделю сгоревший до спичечной головки человек. Упавший на голову кирпич. Пьяный водитель за рулем. Упавший самолет.

От чего-то в этом мире не убережен никто.

От судьбы не убежишь. Пока ты творишь свою судьбу – ты живешь.

** *

Человеческое сердце обладает досадной склонностью именовать судьбой только то, что его сокрушает.

А. Камю

** *

- Он не полетел. – Настя снова и снова набирала его номер, - просто у него разрядился телефон.

«Абонент не может принять ваш звонок…»

Рома в какой-то странной прострации, обхватв себя руками, смотрел в окно.

- Ром, что делать? Может, поехать в аэропорт? – В Настином голосе застыли слезы, но она не позволяла им скатиться по щекам. Или они не могли литься из-за шока, в котором перебывала девушка.

- Зачем? – глухо отозвался парень.

- Не знаю. Я не знаю. Нужно куда-то поехать.

«Абонент не может принять ваш звонок…»

Настя заведенной куклой ходила по комнате. Стеклянные глаза то упирались взглядом в Ромину спину, то в закрытую дверь. Господи. Если Саша разбился… Неоконченная мысль замерла в сознании, вызывая тупой ужас где-то в области позвоночника. Нет. Он не разбился. Он не мог разбиться. Он должен быть жив, пока жива она.

«Абонент не может принять ваш звонок…»

- Прекрати звонить! – Рома резко повернулся к ней лицом, - он не возьмет трубку!

- Он жив! – Крикнула Настя ему в лицо, - жив, Баландин! Ясно? И я буду звонить! Пока он… - губы задрожали, - пока он не возьмет. Эту чертову… трубку.

Голос ее упал до шепота. Точнее, сорвался, от спазма в горле. Слезы градом посыпались из глаз. Мобильный выпал из ослабевшей руки, скользнув на диванную подушку.

«Абонент не может принять ваш звонок…»

Рома подошел к Насте и обнял ее, гладя по волосам. Плечи девушки тряслись, а рыдания, вырывающиеся из груди, были настолько безнадежными, что Рому тоже захлестнула волна глубокого, бесцветного и жуткого отчаяния.

- Он не полетел этим рейсом… - всхлипывала она, - он не полетел, я знаю…

Голова у Насти кружилась. Она даже не заметила, как, выплакавшись на Ромином плече, оказалась лежащей в постели. Потом откуда-то появилась Диана, со стаканом в руках, жидкость в нем имела резкий запах каких-то трав, и такой же резкий вкус.

- Выпей, Настюш. Выпей. Тебе нужно отдохнуть.

Она закрыла глаза. Стало темно, будто вдруг ее кто-то выключил. И все мысли вынесло из головы, будто пух - резким порывом ветра. Кроме одной. Которая недвижимым камнем замерла внутри, формируясь лишь в одно слово. Саша.

** *

Ей снились сны, в которых беспрестанно присутствовало его лицо.

Ей снились люди. Незнакомый город. Незнакомые улицы. Серые и промозглые. Моросящий дождь, холод. Настя шла вперед, не разбирая дороги. Тени фигур расступались перед ней, но в то же время тянулись следом темным шлейфом. Их было так много, что, будь они материальными, пришлось бы расталкивать их локтями.

Ноги будто увязали в грязном асфальте. Идти вперед было все тяжелее. Темные фигуры тащили назад, протягивая тонкие руки и расчесывая ее длинные волосы бесцветными пальцами.

Но она знала, что нужно идти. Ее ждут. И времени мало, очень мало.

Солнце ослепило ее внезапно. Будто гигантское светило зажглось прямо перед глазами. Она закрыла лицо руками, открывая рот в беззвучном крике. Фигуры отступили, шипя и извиваясь, забиваясь по углам, растворяясь в закоулках. Город исчез вместе с ними.

Опустив руки, Настя поняла, что стоит на берегу Пыжки.

Тепло разлилось в груди. Солнечный свет заливал немного заросший песочный пляж. Ее заполнила радость, она сделала шаг вперед, который дался ей восхитительно легко. Босые ноги зарылись в теплый песок.

Пляж был пуст. Лишь одна фигура замерла в отдалении, в тени небольшого деревца. Прикрывая глаза от солнца, Настя сделала шаг к ней, но, задрожав, она исчезла. И появилась намного ближе. В нескольких шагах.

Саша.

Опустившись на колени, он, загребая пальцами песок, строил песчаный замок. С множеством коридоров и окон. На самом верху дрожал от неощутимого ветра березовый листок.

- Саша!

Он будто был жив. Он будто был рядом. Протянуть руку и прикоснуться к его черным волосам, зачесанным назад. Он поднял взгляд, окутав ее мятной зеленью своих глаз.

- Проснись. – Улыбка растянула его губы, - этот дом не осыплется. Проснись. Не бойся.

Она почувствовала касание теплых пальцев, хотя Саша стоял на расстоянии. Он повернул голову, глядя куда-то в бок. Она тоже посмотрела туда, заметив большой каменный дом. На верхушке его раскачивался огромный березовый лист. У нее захватило дыхание, и она проснулась от жалящего изнутри чувства счастья.

Открыла глаза. Комнату заполняла темнота. В легкие проникал запах кофе. Реальность обрушилась на девушку ушатом ледяной воды. Саши нет.

Ей показалось, что она чувствует его запах. Лимонный одеколон, мускус, гель для бритья. Это его запах, любимый, такой родной. На глаза навернулись слезы. Настя чувствовала, как внутри нее обнажает свою пасть черная пустота. Наверное, она сошла с ума. Запах его одеколона стал ощутимее.

Она встала, голова кружилась. Накинув на плечи рубашку, она медленно вышла из комнаты, чувствуя себя так, будто еще находилась во сне. Дым какого-то дурмана медленно клубился у нее в голове, мешая ясно мыслить. На языке замер вкус травяного напитка, который дала ей Диана.

Стоило открыть дверь в комнату, ее буквально окутало запахом кофе. Очень тихо она прошла на кухню и замерла у двери, чувствуя, как ее сердце совершает кювет. Слезы потекли по щекам. У окна каменным изваянием стоял Саша.

Прижав руки ко рту, она чувствовала, как слезы путаются в ее пальцах.

Боже, если это снова сон, то за что ты обрекаешь меня на такие мучения?!