Мое прекрасное искупление

Маркс открыл рот, желая что-то сказать, но тут заговорил Томас, приблизившись ко мне:

– Теперь ты выше того, чтобы ездить со мной в машине?

Я закатила глаза:

– Нет. – Я взглянула на Вэл. – Кто такой Чарли?

– Сойер, – скривилась она.

– Думаю, так и есть, – сказал Томас. – Думаю, что ты так и считаешь: ты выше многих вещей.

– О’кей, – саркастически отрезала я.

Раньше я проделывала этот трюк с мамой, чуть не сводя ее с ума. Она могла накричать на меня на японском только в ответ на это двусложное слово. Ей казалось, это было верхом неуважения.

– Томас, твоя задача напиться, мы же отведем тебя домой, а Маркс уложит в постель.

– Для тебя я агент Мэддокс.

– Отлично. Я буду тебя так называть, когда ты протрезвеешь и перестанешь пускать слюни.

– Забыла, что сама привела меня сюда? – Томас сглотнул.

Вэл и Маркс переглянулись.

– Хочешь еще выпить? – спросила я Томаса.

– Нет. – Он выглядел оскорбленным. – Пора нам домой.

Я изогнула бровь:

– В смысле, тебе пора.

– Значит, все, что ты сказала на выходных, – чушь собачья?

– Насколько я помню, я была очень откровенна.

Он поморщился:

– Когда мы в последний раз здесь пили, ты пошла домой со мной.

Марк вздрогнул:

– Эй, Томас, может не стоит…

– Нет, это ты пошел со мной. – Я старалась не воспринимать его слова в штыки.

– Да что это вообще значит? – сказал Томас. – Говори по-английски!

– Я и так говорю по-английски. Просто не на его пьяной версии.

Мрачное лицо Томаса стало еще суровее.

– Не смешно. – Он посмотрел на Маркса. – То, что она говорит, не смешно. А это плохо, потому что я пьян, – сказал он, указывая на себя. – Для меня сейчас все смешно.

Энтони поднял руку, с которой свисало голубое полотенце:

– Не хочу дразнить гусей, но мое терпение на пределе, а Мэддокс его явно испытывает. Не могли бы вы все вместе удалиться?

Томас запрокинул голову и засмеялся, потом ткнул в Энтони:

– А вот это смешно!

– Он прав. – Я прикоснулась к руке Томаса. – Идем. Провожу тебя до квартиры.

– Нет! – Он отдернул руку.

Я потянулась к нему:

– Ты хочешь, чтобы я проводила тебя, или нет?

– Я прошу мою девушку пойти со мной домой!

Вэл распахнула рот от изумления, а взгляд Маркса забегал между нами с Томасом.

Я легонько тряхнула головой:

– Томас, мы вернулись в Сан-Диего. Задание окончено.

– Вот, значит, как? – Он поднялся, качаясь из стороны в сторону.

Маркс тоже встал, готовый поймать Томаса, если тот будет падать.

Я поднялась и махнула Энтони. Чек был уже готов: Энтони взял его возле кассы и положил на столешницу.

Я расписалась и потянулась к руке Томаса:

– Все, идем.

Томас снова отдернул руку:

– Ты меня отшила, забыла?

– Хорошо. А Марксу можно тебя проводить?

Томас указал на меня:

– Нет!

Он усмехнулся, дотянулся до плеча Маркса, и они вместе пошли к двери.

Я сдула волосы с лица.

– Хочу больше узнать про эти выходные, – сказала Вэл. – Но на этот раз не буду тебя допрашивать.

Мы вышли на улицу и стали наблюдать, как Маркс с трудом помогает Томасу идти прямо по тротуару. Вчетвером мы доехали на лифте до шестого этажа, Маркс выудил из кармана Томаса ключи и открыл дверь квартиры.

– Ладно, приятель. Пожелай девчонкам спокойной ночи.

– Подожди. – Томас схватился за ручку, но Маркс удержал его за талию. – Подожди!

Маркс отпустил его, и Томас чуть не упал вперед. Я ринулась навстречу, помогая ему сохранить равновесие.

– Ты обещала, что останешься, – сказал он.

Мне было невыносимо видеть муку в его глазах.

Я взглянула на Вэл, которая замотала головой, и вновь повернулась к Томасу.

– Томас… – заговорила я, затем мельком глянула на Вэл и Маркса. – Ладно, я за ним присмотрю. Вы, ребята, отправляйтесь домой.

– Уверена? – спросил Маркс.

Я кивнула. Несколько раз обернувшись, Вэл присоединилась к Марксу, и они вместе спустились в холл.

Томас обнял меня так, словно отчаянно во мне нуждался.

– Я посплю на полу. Чувствую себя куском дерьма. Вся семья ненавидит меня, и есть за что. Да, есть за что.

– Идем.

Я завела его внутрь, пинком закрыла дверь, заперла ее на замок и помогла Томасу дойти до кровати.

Он упал на спину и прикрыл глаза ладонью.

– Комната кружится.

– Поставь ноги на пол. Это помогает.

– Мои ноги и так на полу, – невнятно произнес он.

Я дернула Томаса на себя и поставила его ноги на коврик.

– Вот теперь они на полу.

Он засмеялся, потом сдвинул брови:

– Что я натворил? Лииз, что я, черт подери, натворил?

– Эй, – сказала я, забираясь на кровать рядом с ним. – Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Он повернулся и уткнулся лицом мне в грудь. Я дотянулась до подушки и подсунула ему под голову. Томас набрал воздуха в легкие, и я крепко обняла его.

– Я облажался. Серьезно облажался.

– Мы все исправим.

– Как мы можем это исправить, если ты меня бросила?

– Томас, прекрати. Выясним все завтра. А теперь спи.

Он кивнул, потом набрал в легкие воздуха и медленно выдохнул. Когда его дыхание выровнялось, я поняла, что он спит. Я подняла руку, посмотрела на часы и закатила глаза. Завтра утром мы оба будем измотанными.

Я снова обняла Томаса, потом наклонилась, поцеловала его в щеку и тоже уснула.

Глава 21

Барабаня по клавишам компьютера, я слушала идущий из наушников разговор. Говорили на ломаном японском, с обилием сленга, но Гроув опять предоставил неверные данные. На этот раз он даже исказил информацию насчет помещения: по его отчету, это было пустовавшее здание рядом с больницей, хотя на самом деле оно находилось рядом с медицинским центром в семи милях от нас.

Я подняла трубку офисного телефона и нажала первую клавишу быстрого набора.

– Кабинет помощника ответственного оперативного сотрудника. Констанция слушает.

– Агент Линди хочет поговорить с агентом Мэддоксом.

– Соединяю.

Ее ответ застал меня врасплох. Обычно она сначала спрашивала у босса.

– Лииз? – Томас говорил тихим, слегка удивленным голосом.

– Я сейчас слушаю записи якудза. Гроув… – Я оглянулась через плечо на открытую дверь. – Он становится наглее и небрежнее. Неправильно определил местоположение. Такое чувство, будто в скором времени что-то намечается.

– Я над этим работаю.

– Нужно устранить его, пока он не пронюхал о внедрении Трэвиса. Чего мы ждем?

– Инсценированного несчастного случая. Только так Тару не догадается, что мы на хвосте у него и Бенни. Иначе мы поставим под угрозу всю операцию.

– Понятно.

– Чем займешься в обеденный перерыв?

– Я… э… иду в «Фаззи» с Вэл.

– Ясно. – Он нервно усмехнулся. – А как насчет ужина?

– Нужно наверстать упущенное. – Я вздохнула. – Буду работать допоздна.

– Я тоже. После отвезу тебя домой, а по пути купим что-нибудь перекусить.

Сквозь стеклянную перегородку я бросила взгляд в помещение отдела. Вэл разговаривала по телефону, даже не догадываясь, что у нас появились планы на обед.

– Я дам тебе знать, – сказала я. – Шансы того, что мы закончим в одно время, невелики.

– Просто предупреди меня, – ответил Томас и отключился.

Я вернула трубку на базу и откинулась на своем троне. Опять надела наушники и нажала на клавиатуре кнопку «воспроизведение».

Сегодняшнее утро выдалось ничем не лучше других, только чувствовала я себя очень усталой и проснулась в одиночестве в кровати Томаса. Когда я собиралась на работу, он постучал в дверь. Я открыла, и Томас протянул мне рогалик, сливочный сыр и кофе.

Всю дорогу до работы между нами чувствовалась неловкость. Я перебирала в уме автомобильных дилеров и беспокоилась, как бы не пришлось лететь обратно в Чикаго и гнать мою «камри» до Сан-Диего.

Разговор в записи становился все любопытнее, но вдруг дверь в кабинет распахнулась, потом с грохотом закрылась. Томас откинул назад полы своего пиджака и уперся рукой в бок, подбирая слова.