Никто не узнает

А потом они сидели в кухне, и пили кофе. Лис курил, ленивый и теперь равнодушный ко всему. Машка поправила одежду, подняла на парня сияющие глаза:

— Знаешь, а я все думала о тебе. Думала и пришла. Увидеть твои синие глаза. Я не заверчена на романтике и вообще мало верю в эту фигню, но в этот раз… Я… Я глаза твои забыть не могла… Такой цвет необычный… Это не линзы?

— Нет.

— Я так и думала… Знаешь, я, когда тебя сегодня увидела, я вдруг поняла… Поняла, что, — Машка нахмурилась, тень пробежала по ее хорошенькому личику. Лишь на мгновение. После — снова улыбка. — Не важно! Главное, что я ни о чем не жалею!

Замолчала. Стала очень серьезной. Смотрела Лису в глаза:

— А ты что об этом думаешь?

Лис не любил таких вопросов и таких разговоров. У него было правило — не откровенничать со своими любовницами. Машка перешла в число любовниц, значит, это правило распространялось и на нее. Не важно, что было раньше.

— Почему ты молчишь? — насторожилась девушка.

…у рыжего зверька обостренное чувство опасности…

— Ты смешная, — ляпнул Лис первое, что пришло в голову. — Это, наверное, из-за прически. Торчит все в разные стороны…

— А может я смешная из-за того, что говорю тебе все это? — вспыхнула девушка.

— Но ведь ты ни о чем не жалеешь, — съехидничал Лис, поднося к губам чашку кофе. — Да и жалеть не о чем. Мы оба получили удовольствие. Приятно провели время, ведь так?

Она опустила влажно заблестевшие глаза и упрямо пробормотала:

— Я ни о чем не жалею!

— Вот и замечательно. Такси вызвать? — предложил Лис, посчитав, что пора заканчивать этот затянувшийся разговор.

— Не надо! — Машка резко сорвалась с места и бросилась в коридор одеваться.

Сунула ноги в ботинки, сорвала с вешалки пальто. Слезы переполняли глаза и угрожали вот-вот закапать по щекам. Вошел Лис, помог ей надеть пальто. Потом стоял, скрестив руки на груди, прислонившись спиной к стене, и равнодушными синими глазами наблюдал, как Машка застегивает пуговицы.

— Проводить? — из вежливости предложил парень.

— Не надо! — выкрикнула Машка.

Справившись с последней застежкой начала дергать дверь — не могла никак открыть замки. Лис хотел помочь, но вместо этого вдруг обнял девушку сзади за плечи прошептав:

— Машенька, не думай обо мне плохо…

— Я не думаю, — она опустила голову ниже, что бы Лис не заметил слез. — Я просто все о тебе поняла.

— Давай без обид, — все тем же бархатным голосом попросил Лис.

Машка сильнее стала дергать замки, но у нее ничего не получалось, а эта близость Лиса и его предательское, такое донжуанское поведение никак не давали девушке взять себя в руки и собраться с мыслями.

— Открой, наконец, эту чертову дверь! — закричала Машка, резко разворачиваясь к парню.

Лис увидел полные слез и гнева глаза, дрожащий подбородок… Ее губы притянули его, словно магнит и Лис с каким-то неведомым ранее наслаждением прикоснулся к ним, погрузился в горячую влажность ее рта. Машка испустила глубокий стон и впилась пальцами в его плечи. Затем, найдя в себе силы прекратить все, оттолкнула от себя Лиса. Он усмехнулся. Она не нашла ничего лучшего, чем наступить ему на прощанье на ногу тонким каблучком своих ботинок и открыв злосчастную дверь, сбежать. Лис пожал плечами и, чуть прихрамывая, пошел звонить Максу — они сегодня вроде собирались поехать поиграть в боулинг.

Около четырех утра входная дверь хлопнула. Ирка долго топталась в коридоре снимая сапоги и, наконец, ввалилась в комнату. Милена не спала. Сидела на смятой постели обхватив колени руками. Широко открытые глаза смотрели в одну точку. Горел ночник. На полу у кровати валялась недочитанная книжка.

— Ты чего это не спишь? — удивилась Ирка, раздеваясь и бросая одежду, где попало.

— Не знаю, — пожала плечами Милена. — Это, наверное, бессонница. Ворочаюсь, а сна нет… Как погуляла?

— Ездили в "Сафари", — с готовностью ответила Ирка, одевая голубую короткую ночную сорочку в кружевах. — С Анькой. Макс, скотина, так и не позвонил! Только обещать умеет!

Ирка плюхнулась на свою кровать и задрала ноги на стену, едва не задев свой портрет в изящной рамке.

— Черт! — ругнулась Ирка. — Эти мои новые сапоги просто орудие для пыток!

— Они же на размер меньше, чем нужно, — заметила Милена, задумчиво рассматривая клетки на своей фланелевой пижаме.

— Ничего подобного! Их просто надо разносить! Слушай, а давай я тебе эти отдам, а себе новые куплю? Я такие обалденные видела!

— Я не ношу такую обувь.

— Знаю! — досадливо поморщилась Ирка. — Ну и повезло же мне с сестричкой! Ходишь в каких-то лохмотьях — все знакомые смеются, что у меня такая сестра! А у меня столько тряпок в шкафу клевых! Жаль, что я так стремительно поправляюсь… Была бы ты нормальной, я бы скидывала тебе свои наряды и мама не говорила бы, что я пускаю деньги на ветер, и мне не приходилось бы выклянчивать у нее новые шмотки с такими проблемами! Может, ты все же сменишь свой имидж и начнешь нормально одеваться?

— Меня устраивает моя одежда, — Милена выключила маленький круглый ночник над своей кроватью и легла.

— Лохмотья! Ты это хотела сказать?! — фыркнула Ирка. — Ну, конечно! А чего это у тебя началась вдруг бессонница? Ты вторую ночь толком не спишь!

— Не знаю, — покачала головой Милена, глядя в потолок. — Мысли в голове такие странные вертятся… Мешают мне спать. Все тянет куда-то, а куда сама не знаю. Тошно как-то.

— Угу, — кивнула Ирка, задумавшись о своем. — Слушай, Глеба видела в "Сафари". Он с девушкой был. Такая секси, знаешь? Только я нифига не поняла — это его постоянная девушка или не очень… Блин, какой же этот Глеб все-таки клевый, а! Между прочим, он спрашивал как там твоя коленка.

— А мама спрашивает, когда ты будешь ночевать дома, — перевела разговор Милена. — И потом — скоро сессия.

— Ой, все будет нормально! — махнула рукой Ирка. — Не нуди, ладно? Это мои лучшие годы жизни и я хочу, что бы мне было что вспомнить! Не то что ты — институт, эти четыре стены и монитор компьютера!

— Я хочу купить себе новый свитер. Наверное, сегодня, — Милена словно разговаривала с кем-то, кто был невидим и тоже находился в этой комнате.

— Свитер? — оживилась Ирка. — На те деньги, что тебе задарили на День рожденья? Неужели ты решилась их потратить? Может, купишь себе что-то в "секонд хенде", а остальное отдашь мне? Я остро нуждаюсь в новогоднем наряде!

— Я хочу купить свитер в магазине. Что бы он был теплым и хорошего качества.

— Ну, да! Что бы ты могла носить его лет пятьдесят! — съязвила Ирка.

Она сладко зевнула и, устроившись поудобней на своем атласно-розовом ложе, закрыла глаза. Ирка уснула почти сразу, а Милена до самого рассвета лежала без сна. Смотрела счастливыми глазами в потолок, по ее лицу блуждала улыбка.

…Глеб помнит обо мне…

… Глеб…

… увидеть бы его хотя бы издали. Всего лишь один разочек…

Сестры шли по центру города, заглядывая во все магазины и магазинчики, что попадались им по пути. Ирка была в плохом настроении. Во-первых ее мучило похмелье, как последствие вчерашнего легкомыслия в выборе напитков, во-вторых, мама дала ей денег меньше, чем Ирке хотелось бы и поэтому сегодня она шла не покупать себе новый наряд, а скорее приценится, дабы впоследствии выклянчить недостающую сумму у одного из своих кавалеров. Прокручивая в голове все эти неприятные аспекты, Ирка не забывала придираться к сестре:

— Ты похожа на огородное пугало! От тебя шарахаются все продавщицы в приличных магазинах! Они, наверное, думают, что мы пришли что-то спереть, а не купить! Раз в жизни ты могла прилично одеться?!!

Милена молчала, никак не реагируя на нападки сестры, тем более, что Ирка была где-то права. Милена, в самом деле, одета была далеко не изыскано — черная вязаная шапочка, старое черное пальто до колен, довольно потертое на локтях и у карманов, из-под пальто виднелся подол коричневой нелепой юбки. На ногах — все те же ботинки с круглыми обшарпанными носами. Композицию завершал намотанный на шею довольно ветхого вида шарф и облезлая сумка на длинном ремне через плечо. Рядом с расфуфыренной сестрой Милена выглядела жалко.