Одна обещанная ночь (ЛП)

– Мы слишком близко подходили к личному.

Я делаю глубокий вдох и задерживаю воздух, отчаянно пытаясь сдержаться и не закричать на него. Я знала, что мы придем к этому, с тех пор, как открыла глаза сегодня утром. Но все равно адски больно.

– С твоим деловым партнером то же самое, или дело только во мне и в моей омерзительной истории?

Он не отвечает, предпочитая, вместо этого, молча смотреть на меня.

– Мне не следовало позволять этому зайти так далеко, – тихо шепчу.

– Может и не следовало, – соглашается Миллер без колебаний. Это ранит слишком глубоко, и я заставляю себя уйти, прежде чем потеряю контроль над нарастающими эмоциями. Не буду из-за него плакать. Я надеваю наушники, наугад нажимаю плейлист на своем iPod и тихо смеюсь сама над собой, когда уши заполняет «Неоконченное сострадание» в исполнении Massive Attack – моя компания по дороге домой.

– Выглядишь ничуть не лучше, – говорит Дэл, бегло осматривая меня озабоченным взглядом. – Может, пойдешь домой.

– Нет, – выдавливаю из себя ободряющую улыбку, а внутри все сжимается. Нан дома, так что мне нужно отвлечься, а не подвергаться допросу.

Она радостно улыбалась, когда я вернулась домой этим утром, пока не увидела мое лицо. Потом посыпались вопросы, но я быстро сбежала в свою спальню, оставив ее вышагивать под моей дверью, выкрикивая непонятные вопросы, на каждый из которых я отказалась отвечать. Я не должна злиться на Нан, стоит оставить это для Миллера, но если бы она не совала всюду свой старый нос и не пригласила бы его на обед, тогда прошлой ночи не было бы, и я не была бы теперь в таком состоянии.

– Мне намного лучше, честно, – я покидаю кухню и избегаю Сильвию за кассой, подруга все утро пытается ко мне приклеиться. К счастью для меня, мы заняты, и я могу скрыться от допроса на время и занять себя мытьем столов и разносом кофе.

Во время перерыва принимаю предложенный Полом сэндвич с тунцом и майонезом, но предпочитаю съесть его на ходу, так как мой таймаут приманит ко мне Сильвию, а она начнет давить, требуя ответов. Это нечестно, но у меня голова болит от постоянных мыслей о нем, и разговор точно вызовет слезы. Я отказываюсь плакать из-за мужчины, особенно мужчины, который может быть таким холодным.

– Нравится? – улыбаясь, спрашивает Пол и бросает мокрые листья салата в дуршлаг.

– Ммм, – дожевываю и глотаю, после чего вытираю рот от остатков майонеза. – Вкусно, – честно говорю, осматривая вторую половину, которую еще предстоит съесть. – Какой-то другой вкус.

– Да, но даже не спрашивай, все равно никогда не расскажу.

– Секретный рецепт семьи?

– В точку. Дэл ни за что меня не уволит, пока мой хрустящий сэндвич с тунцом является хитом продаж, а я тот молокосос, который умеет его готовить, – он подмигивает и начинает разбрасывать салат по заранее приготовленным кусочкам зернового хлеба, которые уже были смазаны секретным способом Пола. – Так. Эти для четвертого столика.

– Конечно, – толкаюсь спиной в распашные двери кухни, прохожу мимо Сильвии и направляюсь к четвертому столику. – Два хрустящих заправленных сэндвича с тунцом, – говорю, ставя на стол тарелки. – Приятного аппетита.

Оба бизнесмена выражают свою благодарность, сказав спасибо, так что я оставляю их и встречаю на кухне Сильвию, как только прохожу обратно в распашные двери. Она расставила руки в боки. Нехороший знак.

– Выглядишь не лучше, но ты не больна, – язвит подруга, немного двигаясь, чтобы дать мне пройти. – Что происходит?

– Ничего, – голос звучит оборонительно, и я тут же ругаю себя за это. – Все хорошо.

– Он ушел вслед за тобой.

– Что? – плечи напрягаются. Я очень хорошо знаю, о чем говорит Сильвия, но это не та тема для разговора, которую бы мне хотелось поднимать. Все это еще кровоточит и болит, а разговор о нем только усилит боль.

– После того, как ты практически грохнулась в обморок, и Дэл отправил тебя домой, он пошел за тобой. Я собиралась выяснить, как ты, но с ног сбивалась. Что произошло?

Я по-прежнему не смотрю на нее, предпочитая убивать время, загружая посудомоечную машину. Я могла бы уйти, но для этого нужно пройти мимо Сильвии, и я даже не надеюсь, что она позволит уйти.

– Ничего не случилось. Я ушла.

– Ну, я предположила что-то подобное, когда он вернулся темнее тучи и появился в бистро вчера.

Он был зол? Странно, но мне приятно.

– Ну, тогда ты все знаешь, – замечаю я мимоходом, хватая поднос, но спешу обратно в зал бистро. Она еще не закончила и стоит на моем пути.

– Он снова был с той женщиной.

– Знаю.

– Она висела на нем.

Такое чувство, как будто ком в горле.

– Знаю.

– Но он явно был расстроен.

Развернувшись, я, в конце концов, смотрю на нее, замечая то самое выражение лица, которое ожидала: прищуренные глаза и ярко-розовый блеск на губах.

– Зачем ты мне это говоришь? – спрашиваю я.

Она пожимает плечами, короткий черный хвостик щекочет плечи.

– Он прохвост.

– Я это знаю, – бормочу. – Почему ты думаешь, я ушла? Я ведь не глупая, – мне стоит врезать себе за такой неприлично лживый комментарий. Я очень глупая.

– Ты хандришь, – ее вопросительный взгляд прожигает во мне дыры, и вполне справедливо.

– Я не хандрю, Сильвия, – я даже звучу слабо. – Не возражаешь, если я вернусь к работе?

Она вздыхает, уходя с моего пути.

– Ты слишком милая, Ливи. Такой мужчина съест тебя живьем.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, проходя мимо нее. Ей не нужно знать о вчерашнем уютном семейном обеде, и я всем сердцем желаю, чтобы рассказывать было не о чем.

Неделя не стала лучше. Нан дважды возвращалась в Харродс с оправданием, мол Джордж так нахваливал ананасовый пирог, что она просто обязана сделать его снова… дважды. Ее тайные надежды столкнуться с Миллером вряд ли оправдаются, так что, если он и ходил в Харродс купить еще пару костюмов, это никак не связано с импульсивным желанием Нан потратить тридцать фунтов стерлингов за два ананаса. Я избегала Грегори любой ценой после того, как получила от него немногословное сообщение с предупреждением о том, что Нан болтушка, и что он думает, будто я глупая. Мне все это известно.

Я пропускаю завтрак и выскакиваю из дома, стремясь избежать Нан, и даже желая загрузить свою пятницу и сделать ее унылой. Собираюсь потеряться в величии Лондона в эти выходные, и я не могу ждать. Именно то, что мне нужно.

Иду вниз по улице, мое длинное черное трикотажное платье путается в щиколотках, лицо согревает утреннее солнце. Как и всегда, мои волосы делают то, что им заблагорассудится, и сегодня они курчавее, чем обычно, поскольку я спала с мокрой головой.

– Ливи!

Без каких-либо указаний, ноги начинают ускорять шаг, только я не уйду очень далеко. Он в ярости.

– Малышка, тебе лучше остановиться прямо сейчас, или у тебя будут проблемы!

Я застываю на месте, понимая, что у меня уже проблемы, и жду, когда он сможет меня поймать.

– Доброе утро! – мое чересчур радостное приветствие не помогает, и когда он оказывается передо мной, его приятное лицо искажено недовольством, и я, не в силах сдержатся, скалюсь в ответ. – Что? – восклицаю, заставив его в шоке отпрыгнуть. Чувствую раздражение на своего друга, на что не имею никаких прав. Сегодня пятница, но он в рваных джинсах и облегающей футболке, и на нем бейсболка. Где его рабочая одежда?

– Не чтокай мне! – кричит он в ответ. – Что случилось с «держаться подальше»?

– Я пыталась! – визжу я. – Чертовски старалась, но мы нарвались на него в Харродс, и Нан пригласила его на чертов обед!

Грегори отпрыгивает еще немного, шокированный моей необычной вспышкой, но его резкое, сердитое выражение лица смягчается.

– И все же, ты не должна была уходить с ним, – замечает он мягко. – И уж точно, не стило оставаться у него.

– Ну, я осталась, и теперь дьявольски сильно сожалею.