Референт

— Можно прямо ко мне.

— Нет-нет, я не могу так. Давайте хотя бы сначала посидим где-нибудь, поговорим.

— Ну, разумеется! — Осокин даже немного обиделся. — Разумеется, посидим. Я за вами заеду.

Галина взяла у Анны телефон.

— Кобель драный, — проворчала она, расстегивая сумочку. Но спрятать телефон не успела, раздался звонок. — Да, слушаю.

Звонил Осокин. Он сообщил, что вечером собирается готовить материалы к завтрашнему совещанию.

— Я привык работать один, когда никто не отвлекает. Ты ведь знаешь. — Многозначительно замолчал.

— Конечно, знаю. Работай, дорогой, я переночую у себя дома. Целую тебя.

Выходя в коридор, Галина еще раз напомнила:

— Главное, чтобы он шампанское выпил. Хотя бы один бокал. От водочки он потом не откажется. А водка с шампанским для него — смесь убийственная. Здесь можешь не сомневаться — опьянение в стельку я тебе гарантирую. Дальше действуй, как договорились.

— Подожди! А если он не захочет шампанского?

— Надо сделать так, чтобы выпил.

— Как, например?

— Есть верный способ: предложи выпить на брудершафт. Здесь уж ни один мужчина не откажется.

При этих словах Анна болезненно сморщилась.

— Ну здесь уж я тебе ничем помочь не могу, — усмехнулась Галина. — Придется поцеловаться.

Целоваться с Осокиным Анне пришлось, не только когда пили на брудершафт. В машине, по дороге домой, он принялся тискать Анну. Пьяно сопя, прижимал ее к себе, целовал в плотно сжатые губы.

Анна безуспешно пыталась его остановить:

— Потом, Олег! Чуть-чуть подожди, пожалуйста. Осокин становился все настойчивей. А когда машина остановилась у его подъезда, отстранился, заглянул Анне в глаза и торжественно заявил:

— Сегодня ты наконец узнаешь, что такое настоящий секс с настоящим мужчиной.

Галина оказалась права: шампанское с водкой произвели нужный эффект — Осокин напился как свинья. Едва войдя в квартиру, повернулся к Анне, больно сжал ее бедра. Рывком притянул к себе.

— Дай хоть в ванную сходить, — улыбнулась Анна. Осокин наморщил лоб, словно вспоминая о чем-то важном:

— Да-да, в ванную! Иди. Потом я.

Анна ополоснулась под душем, накинула на плечи халат. Вещи свои оставила в ванной. Выйдя в коридор, позвала:

— Олег, где ты?

Анне вдруг стало страшно. А что, если Галина ошиблась? Что, если Олег кинется на нее сейчас, как только Анна войдет в комнату?

Еще во время разговора с Галиной эта часть плана казалась ей самой опасной.

— Выйдя из ванной, пройдешь в спальню, — инструктировала Галина, — начнешь восхищаться шикарной постелью: он это любит. А может, и дрыхнуть уже будет. Как повезет.

Постель была расправлена. Осокин полусидел на кровати, опустив голову и касаясь подбородком груди. На нем были одни трусы. Рядом, на полу, возвышалась кучка из брюк, рубашки, пиджака и носков, которую яркой полоской перечеркивал лежащий сверху галстук.

— О, какая шикарная постель, — произнесла Анна, заходя в спальню.

В ее голосе так явственно звучала фальшь, что на миг показалось: Осокин это почувствует. Не может не почувствовать.

Но всего лишь на миг. Потому что в следующее мгновение Анна услышала отрывистый храп. Не веря своему счастью, Анна торопливо переоделась. Халат, в котором вышла из ванной, положила на стул, возле кровати.

У входной двери улыбнулась, вспомнив Галину.

«Как точно все предсказала — вот это женщина: все повадки своего мужика знает».

Пьяный Осокин проспал всю ночь. Утром он проснулся поздно, голова раскалывалась, да еще не давала покоя мысль: получилось ли чего с Анной. «Хотел отомстить, унизить, в грязь втоптать, а сам нажрался как свинья. Теперь мучайся: было — не было».

Осокин поднялся с кровати. На столике заметил оставленную Анной записку. «Благодарю за великолепную ночь. Спешу. Целую. Анна».

«Значит, все-таки я мужик что надо, если уж эта гордячка записки такие пишет. Ну что ж, все идет по-моему плану», — размышлял Осокин, наливая себе водки.

Приехав к обеду на работу, Олег первым делом зашел в кабинет Анны. Широким театральным жестом взял ее руку, поцеловал. Опускаясь на стул, подмигнул:

— Неплохо, да? Может, продолжим сегодня вечером.

— Только не сегодня. Я еще от этой ночи никак в себя не приду. С таким мужчиной, как ты, каждую ночь трудновато.

Осокин удовлетворенно хмыкнул:

— Ну давай отходи. Тогда завтра?

— Завтра суббота. Мне к Наташке надо ехать. Ты, кстати, не выяснил, где эта дача находится?

— Увы! — развел руками Олег. — Пока не получается. Но я обещаю, что сделаю все, чтобы тебе помочь. Тем более теперь ты мне не чужая.

Лариска заглянула в кабинет Галины. Увидев, что та одна, зашла внутрь. Плотно прикрыла за собой дверь.

— Я не поняла, почему Анька до сих пор здесь? Ты что, ничего не рассказала?

Галина кивнула на стул:

— Садись. Поговорить надо.

Когда она закончила рассказ, Лариска еще какое-то время молча сидела на стуле, потрясенная услышанным. Так ничего и не сказав, вскочила и выбежала в коридор.

Ворвавшись в кабинет Анны, Лариска кинулась к ней на шею и разрыдалась:

— Прости меня, Ань! Тварь я! Тварь последняя…

Глава 26

Лариска попыталась разлить остатки водки из бутылки поровну. Но себе все равно налила больше.

— Вот дурацкая привычка, — проворчала она. Галина взяла свою стопку:

— Ну, за мужиков!

— Чего? — изумилась Лариска.

— За то, что все они — сволочи! И чтобы они все сквозь землю попроваливались!

— Ну так тоже нельзя! Пусть сколько-то для развода останется. Как мы без них девок-то рожать будем?

Она выпила, поставила стопку. Взяв со стола пустую бутылку, опустила ее на пол, где уже стояла другая, точно такая же. С укором взглянула на Анну:

— Кто говорил — двух бутылок хватит? Плохо ты, Анна, знаешь резервы своего организма.

— Я хорошо знаю! — замотала головой Анна. — Все! Мои резервы исчерпаны.

— У твоего организма есть еще скрытые резервы. И их необходимо выявить! Галь, достань еще одну.

Галина, сидевшая возле холодильника, не вставая с табуретки, открыла его. Достала еще одну бутылку «Гжелки».

Раздался телефонный звонок.

Анна вскочила и подбежала к телефону. Звонил Осокин. Он интересовался, как проходит восстановление после вчерашней ночи. Советовал отдыхать как следует: завтра, когда Анна вернется от дочери, он снова заедет.

— Что-то у тебя голос какой-то странный. Ты что, спала уже? — поинтересовался под конец разговора.

— Да-да, спала. Отдыхала, как и договорились.

Едва Анна опустила трубку на рычаг, Галина не выдержала, выругалась. Лариска одобрительно кивала.

Когда Анна вернулась на кухню, водка снова была разлита по стопкам.

— Вы что, с ума сошли? — устало возмутилась она.

— Да, Ларис, надо б притормозить, — поддержала ее Галина.

Лариска взглянула сначала на одну, потом на другую. Поинтересовалась:

— Вы что, алкоголички?

— Почему? — не поняла Галина.

— Это алкоголик должен себя сдерживать, потому что он — алкоголик. А нормальный человек может пить столько, сколько может. Потому что он — не алкоголик!

— Тогда я — алкоголик, — улыбнулась Анна.

— И я.

— Ну ладно, я тогда тоже алкоголик, — разочарованно проговорила Лариска, демонстративно отставляя стопку. Поместила на освободившееся пространство небольшой тетрадный листочек, до этого лежавший в тарелке с хлебом. Расправила. Принялась изучать.

Галина взглянула на листочек — на нем шариковой ручкой была начертана схема местности. Обратилась к Анне:

— Завтра с утра кто первый проснется — сразу друг с другом созваниваемся.

— Подождите-подождите! — возмутилась Анна. — Вы у меня ночевать не останетесь?

Галина мотнула головой:

— Исключено! Представь, если проспим?

— Что, кстати, после сегодняшнего вечера вполне вероятно, — вставила Лариска.

— И что тогда? Одно дело — дома проспим: эти приедут — тебя разбудят. Ты мой номерок наберешь, что-нибудь ляпнешь, я позвоню Лариске. А если здесь, у тебя? Весь план — коту под хвост!