Мистер Грей младший (СИ)

Детка, опять ты поднимаешь это чёртово напряжение в наглухо закрытой коробке!

Ты играешь с огнём, крошка.

— С тобой мне не страшно. — сказала она хрипло и тихо…

Оу, это так откровенно…

— Тогда, может быть, поиграем в “действие”? — предлагаю я.

Дана сглатывает и несколько раз кивает.

Я улыбаюсь и мы слышим какой-то треск… Кабина несёт нас над глубоким обрывом. Скорее всего, это “Бостуэлл”.

Лицо Даны становится испуганным от непрекращающегося, отвратительного треска. Я встаю на ноги и протягиваю ей руку:

— Иди сюда! — приказываю я. Она мгновенно взлетает с диванчика, хватая меня за руку, как за спасательный круг.

— Неужели, мы опять застряли? — спрашивает она, когда треск утих, а кабина прекратила движение… Я ближе прижал её к себе.

— Замкнутое пространство не выдерживает того напряжения, что исходит от нас…— пытаюсь шутить я, но её лицо остаётся серьёзным…

Глаза, которые минуту назад смотрели на меня с испугом, теперь, глядят с идеальной решимостью.

— Ну, продолжим играть на смертном одре? — спрашиваю я, не отпуская её, она кивает.

— “Правда” или “действие”? — ставит она меня перед выбором.

Чёрт, детка. Ты дерзкая.

— Действие. — смело говорю я.

— Продолжи то, что начинал в том лифте, в “Грей-Хаусе”… — хрипло шепчет она.

Что ж, раз это моё действие… Я приблизил своё лицо к ней так, что было не продохнуть… Дана задрожала и приоткрыла свой маленький ротик… Закрыв глаза, я намертво впился в её губы своими… И мне было плевать, что это аморально…

Нужно отвечать на звонки, Айрин.

========== Passed through the gap ==========

С каждым мгновением, мой поцелуй становится всё горячее, мощнее, требовательней и глубже.

Грей. Ты. Самая. Настоящая. Блядь.

Не пытаясь остановить себя, я жадно сплетаю свой язык с её, а мои руки безостановочно ползут вверх и вниз по её спине. Я уже не контролирую себя. Мои губы соскальзывают с её губ на подбородок, я сжимаю его зубами. Он такой мягкий.

Она сдавленно стонет.

Мой рот вновь накрывает её, а руки скользят ниже и ложатся на изгиб - от спины к попке. В моём поцелуе смешалось всё: злость на Айрин, почти обида на неё, злость на себя, отчаяние от бесповоротности и тупика, с которым я столкнулся.

Я всё вложил в это действие, в этот поцелуй, который прервал спустя несколько минут. Потому, что не мог дышать. Я задыхался от собственного ничтожества.

С трудом собирая в лёгкие воздух, я прислонился лбом ко лбу Даны, прикрыв глаза. Её дыхание было таким же быстрым и поверхностным, как и моё…

Вдох — выдох, вдох — выдох, Грей.

— Господи, — прошептала она, еле слышно. Именно так, насколько ей позволяло учащённое дыхание.

Я зажмурился на какие-то секунды, чувствуя, как закололо моё сердце. Это было от собственной ярости на себя. От боли за свой… поступок? Медленно, я отстранился от неё и заглянул в глаза. Два чистейших озера заволокла дымка желания.

Чёрт!

— Я… Дана, этого не должно было быть, — глубоко вдохнув, начал я.

— Знаю. Заткнись, — шипит она и вцепившись своими губами в мои, усаживает меня на диванчик в кабине.

Оседлав колени, набрасывается на губы, и я отвечаю на её поцелуй. Она давно этого хотела. С первой секунды. Могу поспорить.

Мои руки безостановочно носились по её спине, а из её губ, то и дело, вырывались вздохи и стоны. Я схватил её за волосы и начал жёстко тянуть их, не прерывая поцелуя. Она сплела свои руки у меня за плечами. В кабине становилось жарко. Я целую нелюбимую девушку на огромной высоте, над бездонной пропастью. Страсть, которая сносит крышу, действовала на нас в эти секунды: нам уже было плевать на то, что мы застряли…

Блять. Остановись, Грей! Останови это!

Руки Даны переносятся в мои волосы и она топит в них пальцы. С болью по мне проносится наслаждение оттого, как она их тянет.

Хватит. Всё. Остановись. Иначе ты возненавидишь себя, Грей.

Я глубоко вдыхаю, и взяв лицо Даны, отцепляю её от себя. Мысленно матеря себя, с осторожностью заглядываю ей в глаза.

И гран-при за тупизм, идиотизм и похеризм — в этом году получает Теодор Грей.

Дана смотрит на меня потеряно-детскими глазами. Не скажешь, что девушка с таким невинным личиком, способна на подобную страсть.

— Дана… Ты, — я не знал, как начать, — Этого больше не повторится. Я люблю другую. Я уже ненавижу себя за то, что сделал, — с отчаянием выжигал фразы я.

Дана отшатнулась, встала с моих колен, попятилась назад, а потом плюхнулась на противоположный диван. Её глаза стали ледяными. Покрасневшие, зацелованные, покусанные мною губы, вдруг сжались.

— Это была лишь игра, расслабься, — беззаботно и холодно выбрасывает она каждое слово.

Блеф. Не ври мне, детка.

— Для тебя это было больше, чем игра. Я знаю, — мой голос режет, — Ты не можешь и никогда не будешь со мной, Дана. Ты не для меня и ты должна это понять.

Дана поджимает губы и смотрит в сторону, а точнее — в окно, за которым медленно поплыл пейзаж. Движение продолжилось.

— Ты не знаешь, как больно мне сейчас, Тео. Теодор, — дрожащим голосом говорит она.

Чёрт. Чёрт, Дана!

— Но я поняла тебя, — она делает резкий вдох, — Я прошу тебя: больше никогда не защищай меня и не мешай мне жить. Я — не твоё имущество и ты не должен охранять меня.

— Дана, — шепчу я.

Её реакция очевидна, но мой мозг и моя натура не желают смиряться с таким поворотом.

— Замолчи. Я всё сказала. Это моё единственное желание. Мой выбор. И ты должен его уважать, принять и понять, Теодор. — холодно говорит она.

Не в силах смотреть на неё, я перевожу взгляд в окно. Пропасть мы миновали. Причём, не только в прямом, но и в переносном смысле этого предложения.

Вот и ещё один необдуманный поступок, Грей. Ты придурок, который не может контролировать свою ярость. Сначала, снёс стол и всё, что на нём, а затем, полностью отхерачил от себя Дану. Айрин. Она просто могла ответить на мой звонок или на мэйл, а не впрягать меня в полный раздрайв своим игнорированием.

Что она делает со мной?!

Ведь мой поцелуй — это ни влечение к Дане, ни желание, ни жалость к ней, а злость и обида на Айрин.

Грей, ты сошёл с ума.

Весь оставшийся путь — до второй вершины — мы проделали молча. Десять мучительных, казалось бы, долгих, как столетие минут, реально напрягали меня. Я чувствовал неудобство, неуютность и отчуждённость всем своим существом…