Симпатичная москвичка желает познакомиться

— Тольконебросайтрубкуэтооченьважно! — прокричала я.

Прогресс — на том конце провода послышалось напряженное сопение.

— Валя, я попала в беду, и только вы можете мне помочь, — облегченно вздохнула я.

— Вот еще, — немного напряглась Валюша, — попали в беду, так вам и надо. А я здесь вообще ни при чем. И прошу больше по этому номеру не названивать.

Я поняла, что мое ликование было преждевременным, и непонятно что втемяшившая в свою голову Валя сейчас снова бросит трубку.

— Мой любимый, тот, о котором я рассказывала в самолете, втянул меня в историю с контрабандой! Поэтому мне просто нужно знать…

— Да ладно вам, — неожиданно грубым голосом перебила меня Валюша, — меня вот что-то никто в историю с контрабандой не втягивал. Потому что нормального человека втянуть в такое невозможно. А на вашем месте… На вашем месте мне было бы просто стыдно звонить приличным людям! Я вообще могу заявить о вас в милицию!

— Я тоже, — обрадовалась я, — Валя, я тоже хочу заявить в милицию. Правда боюсь, что ею здесь не отделаться, потребуется вмешательство Интерпола. Мы должны его арестовать.

— Кого? — опешила Валюша.

— Моего бывшего, — как можно более весомо, по слогам, произнесла я, — я только что узнала, что он… — я никак не могла подобрать правильное слово, потому что определение «преступник» казалось мне каким-то чересчур уж инфантильным, — … что он втянул меня в криминальную историю.

— И что вы хотите от меня? — ее голос сорвался на хрип. Бедная Валюша нервничала.

— В самолете я давала вам почитать журналы. И вот теперь мне надо узнать, что там было? Может быть, вы нашли что-то между страничками. Я же заметила, что вы сыпанули от меня, как от прокаженной, стоило нам приземлиться. И тогда я списала это на тараканов в вашей голове. Но теперь понимаю, что это вовсе не вы странная, а…

И тут Валюшу прорвало, как сломанную канализацию:

— И вы еще смеете говорить, что я странная! — взревела она. — Может быть, я и странная, а вы зато извращенка! Да как вы могли подсунуть мне такое! Или вас возбуждает реакция окружающих?!

От нехорошего предчувствия у меня даже потемнело в глазах. Нет, я не села — я рухнула на диван.

— Валя, что там было? Что было в тех журналах?

— Порнушка там была, вот что! — голос из репертуара скандальной торговки семечками уступил место истошному визгу. — Детская порнография!! Я потом неделю уснуть не могла, так переживала. Мне бы дать волю, поубивала бы вас всех!

— Детская порнография, — эхом простонала я, — понятно… Спасибо за посильную помощь.

Но Валюша уже меня не слушала. Все-таки у нее сдали нервы. В качестве собеседника мне были навязаны равнодушные телефонные гудки.

Когда моя соседка Верунчик зла на весь мир, к ней лучше не подходить ближе, чем на несколько метров — в противном случае решительного смельчака может попросту убить током.

В очередной раз я встретила ее в подъезде, когда бежала сломя голову на работу, чтобы поделиться со Степашкиным своим открытием. Мое настроение было приподнятым, что по утрам со мной случается крайне редко. Еще бы — ведь впереди маячила перспектива раскрутить настоящее журналистское расследование! Да иные мои коллеги полжизни такой возможности ждут. А мне вкусная тема, можно сказать, сама приплыла в руки.

Ну и наплевать, что мужчина, которого я полюбила, оказался преступником, хладнокровно втянувшим меня в криминальную авантюру. Зато я могу разоблачить его на страницах газеты и получить за это международную репортерскую премию. Ох, я поднимусь на сцену, и на мне будет новое вечернее платье, желательно длинное, с пышной газовой юбкой, а мои накрашенные профессиональным визажистом (ха-ха — можно дать подработать Петру!) губы будут скорбно сжаты.

«Да, мне было и правда очень сложно, — мудро улыбнувшись, скажу я, — но я справилась. Я всегда знала, что все проходит, в том числе и боль. Мне так хотелось поскорее забыть эту историю. Но я нашла в себе силы, чтобы рассказать все людям. Может быть, кому-то мой опыт покажется полезным, а кого-то он просто развлечет… Знаете, есть в жизни такие моменты, когда нужно собрать волю в кулак».

Даже когда я просто об этом думаю, на глаза наворачиваются слезы. Представляю, как будет рыдать весь зал. Возможно, среди зрителей окажется какая-нибудь чересчур впечатлительная барышня, которая после моего выступления отбросит коньки от сердечного приступа, и тогда у меня есть шанс прозвездить в вечерних новостях. Но даже если нет — все равно мне же премию дадут. А это как минимум тысяч двадцать долларов, предлагать меньше матерому журналисту за кровью выстраданный репортаж просто неприлично. Съезжу наконец в Париж, и куплю себе мечтанную норковую шубку халатного фасона, и приглашу всех подружек в ресторан…

Так что мысли мои были очень даже благостными, когда дорогу мне преградила разъяренная Верунчик, глаза которой молнии метали. Взглянув в ее перекошенное лицо, я даже вздрогнула. Выглядела она превосходно — для того, чтобы непослушных детей пугать. Вот-вот, и начнет трансформироваться в кровожадного оборотня.

— Верка, — отшатнулась я, — что случилось?

— Вот ты-то мне и нужна, — срывающимся голосом сказала Верунчик, — я до тебя уже три дня дозвониться не могу.

— А что такое? — насторожилась я. — Если это из-за соли, которую я одалживала на прошлой неделе, то ты не волнуйся, я могу вернуть…

— Да при чем тут дурацкая соль! — досадливо отмахнулась она. — Мне и соль-то в последнее время не нужна. Весь день глаза на мокром месте, впору наплакать себе в суп и жрать солененькое.

Я осторожно взяла ее за руку. Унизанная разнокалиберными перстнями конечность предательски дрожала.

— Расскажи, — вздохнула я. Ничего страшного, супер-расследование может полчасика подождать. Такие репортажи не стареют.

— Меня ограбили, — всхлипнула Верунчик, — я тебя предупредить хотела.

— Да ты что? — перепугалась я. Квартирная кража — вот моя навязчивый кошмар. Я с самого детства этого боюсь.

— Брось ты это дело, Санька, — Верунчик по-мужски утерла нос тыльной стороной ладони.

— Какое? — не поняла я.

— С иностранными мужиками по Интернету знакомиться. Мало здесь у нас своих козлов, так мы еще и зарубежных зачем-то приваживаем. Какой же дурочкой я была!

— Постой-постой… Тебя ограбил твой иностранный друг, так что ли?

— Да!! — взревела фурия. — Вшивый французишка, которого я и в глаза-то не видела!! Надо было сразу послать его подальше, как только я взглянула на его фотографию! Чернявый весь такой, страшненький. Тьфу!

— Постой, — встряхнула головой я, — но если тебе так показалось, зачем же ты с ним встретилась? Зачем вообще ему написала?

— Ты не понимаешь, Санька… — вздохнула Верунчик, — да я же всю жизнь хотела попасть в Париж! Это ж мечта у меня такая.

— Но не таким же образом ее исполнять, — пробормотала я, — ну и как тебе Париж?

— В том-то и дело, что до Парижа я не добралась. Все началось, как всегда. Мы переписывались, пару раз мило поговорили по телефону…

Я недоверчиво хмыкнула:

— Каким же, интересно, образом? В телефонной беседе твой любимый иностранный язык — язык тела — не пригодится.

— Да ладно, — снисходительно усмехнулась эта чудо-женщина, — как будто бы я французских слов не знаю. Амур, тужур, лё дирижабль.

— Дирижабль-то тут причем?

— Звучит уж больно красиво, — мечтательно протянула она, — Но неважно. Все было как всегда. Я дала ему номер своей кредитки, чтобы он перечислил деньги. И пароль.

— Зачем? — ахнула я. — Без пароля деньги разве нельзя перевести?!

— Там были какие-то проблемы… И вообще, чего ты ко мне привязалась?! — агрессия обиженного Верунчика обрушилась на человека, не имеющего никакого отношения к ее причинам, то есть на меня. — Да я плевать хотела на эти кредитные карточки!! Я сроду ими не пользовалась! Завела вот специально для иностранных женихов. Чтобы они мне деньги на поездки переводили. Но этот… Этот вор вместо того, чтобы перевести на мою карточку тугрики…