Blue Strawberry (СИ)

Шокированная Рангику с трудом срасталась с истиной слов капитана-предателя, прозвучавших для нее, как гром посреди ясного неба! Действительно, было парадоксально замечать в человеке, которого знаешь довольно долго и, как тебе казалось, достаточно хорошо, просто кардинальные изменения: шелковистые волосы до плеч цвета осени, тонкий профиль, изящные руки и ноги, аккуратная женственная фигура с высокой грудью и тонкой талией. Какой-то немыслимый сон!..

Однако Куросаки повернулась к лейтенанту 10-го отряда в полуоборота и ее глаза, глядевшие, как и прежде, из-под хмурых бровей с контрастной вселенской заботой, развеяли всякие сомнения.

- С тобой все в порядке, Мацумото?.. – Спросила она просто.

- Да… – Так же просто ответила та. У нее не осталось сил на более длительные разговоры.

Взгляд Ичиго скользнул по телу Ичимару, которое Рангику сжимала так крепко и бессильно. Огромная боль потери читалась в этих сжатых добела пальцах, в неимоверной близости их тел друг к другу, в ее красных заплаканных глазах, которые роняли каждую слезинку не впустую… Как же ей все это было знакомо! Вот только,у Ичиго не хватило времени проститься вот так с тем, кто неосознанно стал ей дорог, с тем, кто так безвозмездно подставлялся под удары всякий раз, защищая то, что стало также дорого ему…

- Так значит Гин? Он не… – Скорее подтверждая свои предположения, чем спрашивая, поинтересовалась Ичиго.

- Да, – опустила взгляд Мацумото.

Глядя на несчастное тело капитана Ичимару, сжимавшего бесполезное хогьоку в руках, и на Рангику, так искренне оплакивающую его, она понимала, что Общество душ и синигами, как обычно, поспешили записать в ряды «предателей» еще одного преданного им человека…

В отличие от Куросаки, у Айзена эта картина вызывала не сожаление, а злорадство. Его довольный оскал упивавшегося смертью зверя она видела боковым зрением, но это вовсе не означало, что она не понимала истинной причины этого удовольствия. Сила, возраставшая в нем с каждым новым ударом по телу, реяцу, ощущаемая на любом расстоянии, мощь, перешедшая из хогьоку в его «божество», превозносили нового Айзена абсолютно над всеми. Его неуязвимость, прозорливость, самоуверенность забавляли его, как и тот факт, что, глядя на Ичимару Гина, он радовался, как подкравшийся к нему так близко враг, в итоге сам поплатился за затеянную против него опасную игру.

Куросаки выдохнула: видеть эту самодовольную рожу ей становилось все противнее и невыносимее. Пора было покончить с ним и со всеми теми бедами, которыми он сеял налево и направо, прокладывая себе путь на свой же только им вообразимый Олимп.

Синигами осторожно спустила уставшего отца с плеча и аккуратно уложила его на землю: ему потребуется еще много времени на восстановление, но, когда Иссин очнется, то ей следовало бы обязательно поблагодарить его, и, может, даже стать к нему немножко добрее.

- Присмотри за ним, Рангику, хорошо? – Попросила Ичиго бывшего лейтенанта своего отца. – Я скоро вернусь…

Айзен самодовольно рассмеялся:

- Ты настолько в себе уверена?

- Да. – Отрезала Куросаки и, встав прямо, посмотрела бесстрашно в нечеловеческие фиолетовые глаза монстра, наслаждавшегося своим мнимым превосходством.

- Твоей реяцу даже не слышно, а моя – заставляет сгибать колени целые города.

- И что с того? Меня это особо не волнует. Мне достаточно, чтобы передо мной упал один-единственный человек.

- Вот как? Тогда, может, сразу и приступим?

- Да. Но я предлагаю убраться подальше отсюда, чтобы наши силы никого не задели.

- Что?.. – Вскинул брови несколько оторопевший «бог». – Да как ты смеешь мне приказ…

Айзен не успел договорить, так как Куросаки, схватив его за лицо, с чудовищной силой увлекла своего заклятого врага за собой, преодолевая в полете по несколько миль за мгновение.

====== XXXVII. НЕУЛОВИМАЯ ЖЕНЩИНА: ДУША, ПРИКЛЕЕННАЯ К СЕРДЦУ ======

Мацумото смотрела на зрелище стремительного полета Куросаки, которая подмяла под себя Айзена одним ударом, с нараставшим ошеломлением и особой внутренней гордостью. Этот синигами… Эта девочка… Неужели ей и впрямь станет под силу избавить их всех от этого исчадия ада, загубившего столько жизней…

«Гин… Мой бедный Гин…» – Провела она нежной рукой по серебряной челке, постоянно скрывавшей лисьи глаза, горевшие бирюзовым светом в ее далекой детской памяти. Она с тоской посмотрела на зелено-голубой шарик в его длинных бледных пальцах – доказательство единственного проигрыша хитроумного лиса, оказавшегося не предателем, но и не героем.

- Ничего… Куросаки справится с этим монстром, который оказался коварнее тебя…

Где-то далеко, за пределами Каракуры и Сейрейтея, стали раздаваться оглушительные звуки ее сражения с Айзеном. Непобедимое бессмертное чудовище против дерзкой и самоуверенной синигами… Почему-то Рангику была уверена в успехе последней, ведь все любят верить в чудо, а Ичиго – была этим феноменальным дивом на все сто процентов. Только она могла так лихо скрывать свою тайну от всех, только она черпала неведомо откуда удивительную бездонную силу, чтобы сражаться, нет, чтобы побеждать вновь и вновь.

Взгляд серо-голубых глаз привлек еще один столб дыма от мощного взрыва духовной силы где-то там, на горизонте Общества душ. Если бы она могла, то непременно отправилась туда на помощь Ичиго. Какой бы сильной она не была, Мацумото понимала, что каждый человек на земле, неважно кто, выдающийся воин или обычная школьница, но он нуждался в поддержке, в помощи, в чьем-то незримом постоянном присутствии в душе и в сердце… Рангику пошатнулась от пронзившей грудь боли, как раз там, где совсем недавно жил ее лучший друг. Теперь же он лежал на ее ногах, вытягивая невидимым потоком все воспоминания о себе из головы и тела девушки, оставляя ей взамен одиночество и теперь уже – навсегда…

Глаза лейтенанта вновь наполнились влагой, и она не противилась слезам, заполнявшим ее пустоту. Тоска, съедавшая все живое у нее внутри, успокаивалась ими, позволяя смотреть на мир, как прежде, но с немного отрешенным взглядом, словно утратившим что-то, то ли свою окраску, то ли резкость, то ли жизнь…

Почему Рангику показалось, что она видела нечто похожее совсем недавно и в глазах совершенно иного человека. У Ичиго? Откуда же возникло столько боли на дне ее совсем юных глаз, светящихся прежде добрым теплом и неуемной волей к победе и к жизни?.. Что произошло с ней там, в Уэко Мундо, и какая утрата заставила ее познать такие неприкрытые страдания? Неужели Орихиме?.. Или Рукия?.. Нет, Мацумото прекрасно понимала истинную причину той боли, поселившейся в глазах Куросаки, ведь именно сейчас испытывала она такое же чувство. Утрата…

«Бедняжка… – Подумала Рангику. – Еще одним разбитым сердцем в этом мире стало больше… И за что судьба посылает нам такие горестные испытания? Ведь для женщины нет худшего из зол, чем утрата любимого человека…» Ее губы непроизвольно потянулись ко лбу Гина и замерли в уже ничего не значившем поцелуе. Время жестоко обошлось с ними. Столько возможностей быть счастливыми они потеряли при жизни, а теперь все, что им оставалось – лишь горькое прощание с привкусом тлена на устах.

Рангику медленно отстранилась, поднимая голову. Ее взгляд неожиданно привлек бесшумно стоявший перед ней незнакомый человек. Его голубые глаза вопреки яркому празднеству цвета с грустью смотрели на нее и с сожалением глядели на погибшего капитана, сжимавшего, очевидно, уже бесполезное хогьоку. «Ты опоздал, лис, – пожурил его Гриммджоу. – С твоей ловкостью и хитростью ты должен был справиться с Айзеном раньше».

Между Мацумото и арранкаром нависла затяжная пауза, в которой каждый, не сводя друг с друга глаз, думал о главном вопросе, который стоит задать, чтобы не тревожить душу пустыми разговорами двух совершенно разных незнакомцев.

- Кто ты? – Наконец уступила робости женщина.

- Гораздо важнее, зачем я здесь, – ответил он.

- Ты же Эспада? – Не отставала Мацумото, узнавая слишком заметное одеяние.