Blue Strawberry (СИ)

Ичиго не знала, что происходило там сейчас, что уже могло случиться с жителями маленького прибрежного городка, пока она проводила свою последнюю тренировку. Судя по ее внешнему виду, девушка пробыла во внутреннем мире довольно долго, хотя отец и уверял Куросаки, что времяисчисление в Разделителе миров и в Обществе душ отличалось в разы. Она надеялась на это, беспокоясь, что могла опоздать сразиться с Айзеном и тем самым предотвратить чьи-то страдания… В глазах пронеслись лица одноклассников и созревшее решение Ичиго: если с ними хоть что-то произошло, то она просто оторвет голову Айзену за считанные секунды!

Дверь распахнулась где-то на окраинах Сейрейтея. Чертов «божок», уничтожив Катотсу, сместил переход между мирами и теперь мог быть на шаг впереди Куросаки. Это задевало ее, но не волновало особо. Необъяснимое хладнокровие и спокойствие завладело ею, как только она ощутила холодную сталь Зангетсу в своем сердце, точно он передал ей эту уравновешенность и сдержанность. Каракура виднелась на горизонте, поэтому Ичиго уверенно устремилась к ней. Мерзкая черная гнетущая реяцу манила ее вперед – присутствие Айзена было невыносимым, отвратным и недопустимым, что в этом мире душ, что в реальности перенесенной Каракуры. Ичиго с упорством приближалась к цели – еще немного и она сможет покончить с этой язвой, образовавшейся на теле Общества душ. Ненависть к Айзену теперь уступила методическому желанию стереть с лица земли это существо и она радовалась, что судьба наградила ее для этого достаточной силой.

- Погоди, Айзен… – Ухмыльнулась опасно Куросаки. – Осталось немного… Ты же знал, что я приду за тобой, так что…

====== XXXVI. ПЛАЧ РАНГИКУ: ЛЮБИМЫЙ, ДРУГ, ВРАГ ======

- Ги-и-ин!!! – Мацумото, что есть мочи, бросилась к распростершейся фигуре под болезненно ясным небом Каракуры.

Он не дышал. Как всегда, не смотрел перед собой, скрывая глаза за тоненькими щелочками, точно всю жизнь жмурился от такого вот яркого солнца. Оно, тем не менее, не обижалось на него и согревало слишком бледную кожу капитана, вызывая теплый румянец на худых запавших щеках.

Мацумото грохнулась на колени и схватила за плечи старого друга, явно притворявшегося лишившимся чувств, чтобы специально ее позлить. Он ведь частенько так делал…

- Гин?.. Гин… – Позвала его Рангику тихонько сначала, точно боялась разбудить. Но потом вдруг истерично рассмеялась: – Гин, сволочь, хватит придуриваться, а то меня сейчас удар хватит!..

Но ей все равно не ответили… Ни словом, ни голосом, ни единой пошевелившейся мышцей на лице. Даже его губы, вечно улыбавшиеся, сейчас перечеркивали лицо неприемлемой прямой линией, не изгибая уголки рта ни вверх, ни вниз, отрицая само существование той самой прежней улыбки на этом лице, превратившемся сейчас в немую маску.

- Гин… Гин… Гин!.. – Подруга закричала сильнее и в отчаянии неистово затрясла парня за его худые плечи. – Ну же… Гин! Очнись…

Однако серебряноволосый упрямо молчал, не проникаясь объятиями, и увлекал девушку обратно на землю всей окоченевшей тяжестью своего тела, обрезая крылья последней надежде Рангику. Она сопротивлялась. Упорно прислушивалась. Прикасалась к лицу, рукам, телу. Но ничто не отзывалось ей дыханием в ответ, не пульсировало сердцебиением, не грело теплом, не обдавало ласковым взглядом.

- Гин!!! – Прокричала изо всей силы Мацумото, но из ее рта не вылетело ни звука. Сбившийся воздух в легких сдавил горло и не дал буквам любимого имени выпорхнуть наружу в безнадежном полете. На лицо с утраченной улыбкой вместо слов упали обжигающие слезы Рангику, но, увы, даже они не разбудили его, не привели в чувства, не отвернули от выбранной дороги обратно.

Светловолосая женщина заворожено посмотрела на растекавшиеся капли по снежно-белому лицу. Они так пугающе правильно повторяли след параллельных кровяных подтеков, струящихся изо рта Гина… «Зачем?..» – Не понимала Рангику, уставившись на этот нелепый алый след, который совершенно не подходил его сказочно-зимней чистоте лица и серебряным волосам… «Откуда он? Зачем?!» – Она принялась неистово оттирать капельки крови с его щеки и подбородка, смешивая их с пролитыми слезами, и умывая новыми, все прибывавшими и прибывавшими из ее глаз, словно они утратили всякую меру.

Остановившись наконец, она засмотрелась на невинно-чистое лицо, на его бесцветные губы, и прижалась к Гину, пряча их последний поцелуй в копне светло-золотистых волос. Ее руки бессильно цеплялись за его шею и плечи, сжимая в объятиях того, кто давно ушел, но которого она так отчаянно пыталась удержать на месте… «Не уходи, Гин… Не уходи… Останься со мной… Еще немного…» – Шептали ее мысли, шептали ее губы, шептало ее сердце, смешивая в каждом слове боль с отчаянием, обидой и гневом: «Кто? Кто сделал это с тобой, Гин?.. Кто посмел отобрать тебя у меня?..»

- Какая забавная картина… – Раздался леденящий душу голос за спиной Мацумото. Бесстрастный, безэмоциональный, бессердечный голос, который смел так бесцеремонно и нагло прерывать ее печаль, прерывать тот путь, по которому с легкостью отправилась душа самого близкого для нее человека!

Рангику не нужно было оборачиваться – она прекрасно понимала, чей бездушный взгляд сейчас встретит в ответ. Она уже ненавидела этот взгляд, еще до того, как вопьется в него своими выцветшими от несчастья глазами, полными ненависти и презрения.

- Айзен… – Прошептала она, глотая слезы и возвращая, покидавшую через прощальное дыхание, силу. Нет, она еще понадобится ей, чтобы отомстить за любимого, или же, чтобы с гордостью принять смерть от рук одного и того же убийцы, и отправиться следом за своим лучшим, единственным, другом…

- Хм… Какая жалость… – Скептически поджал губы Айзен, возвышавшийся над парой соединенных в своем горе синигами. – Гин сказал, что уничтожил тебя, а теперь мне самому придется марать свои руки… – Его звериные глаза цвета индиго сузились в предчувствии новой жертвы. – Эх, все приходится делать самому…

Он медленно, наслаждаясь каждым звуком своего смертоносного оружия, вытащил из ножен свой занпакто. Упиваясь своей возрастающей раз за разом силой, он все-таки любил управляться с мечом. Ловкий выпад, точный удар, смертельная рана – было что-то в этом для него высокое, аристократичное, под стать его божественному образу. И пускай его занпакто вселял не просто ужас, а остолбенение в тело жертвы, это приносило ему удовольствие смотреть в неподвижные, но сопротивляющиеся глаза и осознавать, как его жертва ничтожно несостоятельна против его силы, против его воли, против его оружия.

- Умри же, Мацумото Рангику… – Выставил он вперед свой Кьёка Суйгетсу. – Избавь меня от своего жалкого присутствия, как твой бесславно казненный мною приятель…

Блестящее лезвие поймало солнечный свет и бликом ударило в глаза светлоглазой синигами. Она ничего не могла поделать: ноги, руки, голова, рот, глаза – ничего не могло пошевелиться в ответ и все органы чувств были вынуждены покорно наблюдать за приходящим для нее концом…

«Прости, Гин, что не отомстила за тебя», – заплакала Рангику. Последняя скатившаяся слеза по ее щеке – единственное, что не подчинилось Айзену, вместе с ее сознанием, прижимавшим холодное тело Гина сильнее к своему сердцу в этот последний миг.

- Оставь ее в покое! – Прозвучал голос человека, внезапно преградившего собой падение Кьёка Суйгетсу на голову обездвиженной Мацумото.

Гипноз вмиг отпустил напуганную синигами, и она с удивлением воззрилась на высокую изящную фигуру в удлиненном косоде, сжимающую в руках черную катану, цепь от гарды которой обвивала всю правую руку вплоть до самого плеча. Через левое плечо появившегося человека был перекинут довольно крупный мужчина в стандартной форме синигами, пребывавший явно в бесчувственном состоянии.

- Ичиго?.. – Удивленно всмотрелась Мацумото в неожиданного спасителя. Его огненно-рыжие волосы нельзя было спутать ни с чьими другими, но отчего же она так сильно сомневалась в своей правоте?

- Истинная женщина… Когда ты успела? – Произнес Айзен заинтригованным тоном. – Вот так сюрприз.