Роковая любовь

Ответить бы ей сейчас как-то колюче. Да ладно — не время.

— Я обещала Миро участвовать в его номере. И нам надо репетировать.

— В номере с Миро? Вот так вот, с ходу? И не испугаешься?..

— Нет. К тому же еще есть время порепетировать. Потому и тороплюсь!

— Тогда, конечно, беги…

А про себя Земфира подумала: «Ну вот, Кармелита мою Люциту не только из сердца Миро, но и из номера его вытеснила».

Грустно…

По просьбе Баро Сашка вышел из склепа. Постоял какое-то время снаружи. Благо утром на кладбище не так страшно. То есть для смелого человека вообще ничего не бывает страшного. Почти.

Но на этот раз конюха грыз другой зверь — червь сомнения, точнее даже — любопытства.

И Сашка все же заглянул в склеп и усмотрел то, чего никак не ожидал увидеть. Баро залез в самый дальний, самый страшный отсек склепа. И оттуда, где он сейчас был, струилось какое-то странное свечение!

Что за чертовщина! Сашка выскочил из склепа, как ошпаренный.

Баро вышел примерно через полчаса. Сашка с ужасом посмотрел на него.

— Сашка, у меня просьба: никому не говори, что я сегодня приезжал… Э-э, что с тобой? Ты чего так перепугался?

— Что ты там делал?

— С предками разговаривал, — ответил Баро самым обыденным тоном.

— А-а-а, — протянул Сашка понимающе.

Но на самом деле он ничего не понял, и с этой самой минуты потерял всякий покой. Загадка склепа, разговора с предками и таинственного свечения так взволновала его чувствительную натуру, что он даже о Маргоше позабыл.

Надо было кому-то излить свои мучительные сомнения. Но кому? Марго — нельзя, она не цыганка. Груша? Но ей тоже нельзя. Она хоть и цыганка, но все же женщина. Всем разболтает.

Халадо! Кузнец-молчун — вот лучшая кандидатура! Бросив все дела, Сашка побежал к нему.

— Халадо, — начал Сашка заговорщицки, — ты когда-нибудь разговаривал с предками?

— С кем?

— С предками.

— Сашка, тебе опять спьяну кто-то привиделся? — грубо ляпнул кузнец, но, увидев, что Сашка обиделся, чуть смягчился. — Ну ладно, не обижайся… Говори, что случилось.

— Слушай. Дежурил я на кладбище. Под утро пришел Баро, выгнал меня со склепа и сам туда вошел.

— И что?

— И все засветилось!

— Что засветилось?

— Из склепа полился такой свет! Неземной…

— Да ладно!

— Вот тебе крест!

— А зачем ты меня позвал? Спросил бы у Баро.

— Я спрашивал. Он говорит: разговаривал с предками.

Халадо задумался.

Кузнецы — древняя профессия. И в магию верят больше других.

— Да, интересно… Ну а от меня-то ты что хочешь?

— Не мог молчать, поделиться с кем-то надо. И потом, может, ты что-то об этом знаешь…

— Нет, не знаю. Послушай, а пойдем у таборных спросим. Может, они знают?

И поехали в табор. Поговорить решили со Степкой. Он парень хоть молодой, но толковый. И, говорят, его прадед колдуном был.

— Что случилось-то? — встретил их Степка.

— Да тут Сашка кое-что видел… — тут же спихнул начало разговора Халадо.

— Что ты видел, Сашка?

— Как Баро на кладбище с предками разговаривал. И все так засветилось!

— Ну и что? Он вожак — Баро! Может и с предками поговорить, — с улыбкой разъяснил Степан.

— Степ, но ведь там еще все и засветилось! Я такого никогда не видел. Что-то тут не так.

— Ромалэ, я тоже такого не видел. Ну а ко мне-то вы чего пришли?

— Ну как? Ты же таборный, ближе к природе… Дед твой, опять же, говорят, был того… Может, ты нам объяснишь, что там за свет на кладбище?

Степан не любил напоминаний о своем таинственном деде.

— Таборный, значит? Ага! Не такой, видите ли, как вы! А вы ж городские! Ну как же! Зубчановка — центр Управска. А Управск — пуп Вселенной!

— Степ, ты что, обиделся, что ли?

Но на самом деле под обидой Степан прятал такое же, как и у Сашки с Халадо, детское любопытство.

— Ничего я не обиделся. Просто у нас, таборных, с такими серьезными вопросами к вожаку ходят.

Нечего делать — пошли к Баро.

Зарецкий приходу такой делегации явно не обрадовался.

— Сашка, ты же обещал никому не говорить!

— А я никому и не говорил, только своим.

— Ну, спасибо тебе, Сашка, что не всю слободу вместе с табором привел! А вы-то чего пришли, кого наслушались? — сказал Баро, повернувшись к Халадо и Степке. — Услышали сплетню и понесли, как бабы?

— Почему как бабы, Баро? — начал оправдываться Халадо.

— Специально, видишь, пришли к тебе, без баб… — продолжил Степан.

— Мы ж не пошли к Груше советоваться… — подытожил Сашка.

Но Халадо его тут же и одернул. Мол, нечего имя чужой жены трепать почем зря. И опять вернулся к главной теме:

— Ты видишь, Баро, мы люди верующие и хотим объяснения. Что это за свет из склепа был, когда ты туда зашел?

Баро улыбнулся:

— Я рад, что вы ко мне пришли, а не стали по углам шушукаться. А раз просите объяснений, значит, не испугались.

— А чего бояться? — пожал плечами Халадо.

— Не испугались, Баро. И не испугаемся, — в тон ему добавил Степан.

А честный Сашка почему-то промолчал.

— Ну что ж, будут вам объяснения. Только чур не бояться. Ну, пошли?

— Куда?

— На кладбище!

«Да, — подумал Сашка. — Пожалуй, зря я заварил эту кашу!»

В больнице Кармелиту уже ждала Света. Сказала, что донора для Максима так и не нашли. Кармелита прибавила шаг, спешила поскорее сдать кровь на анализ. И пока сестричка брала кровь, все время молилась: «Господи, хоть бы все совпало. Только бы совпало!»

А потом еще нужно было ждать результат. И снова Кармелита мысленно обращалась к небу. И вот наконец-то из кабинета вышел врач. По лицу его ничего нельзя было разобрать.

— Ну как? — спросила Кармелита с надеждой. — Подходит моя кровь?

Что ж он так долго не отвечает?!

— Более чем! — заулыбался вдруг врач. — Всё, быстро готовьтесь к переливанию!

У молодежи мозгов хватает лишь на один шаг вперед заглянуть. А чуть дальше — уже не получается. Бейбут и так, и эдак прикидывал, что выйдет из задумки Миро делать номер с Кармелитой. Но по всему выходило, что дело это пустое. И только горячий Миро не хотел слушать его доводов.

— Отец! Я не понимаю, чем тебя Кармелита не устраивает? Она согласилась. Или ты во мне сомневаешься?

— Ты подожди. Не гони лошадей. «Кармелита согласилась…» Одного ее согласия мало. Вы Баро спросили?

— Нет.

— То-то… Что он скажет? Согласится ли он, чтобы ты в его дочь ножи метал?

— Кармелита сказала, что берется все устроить. Думаю, в чем — в чем, а в этом Баро ей не откажет.

— Уверен? Что ж, слово дочери Баро дорогого стоит… Почти как слово самого Баро…

Тут уж и Бейбут задумался. А может, и стоит рискнуть. Если с позволения Баро, то, пожалуй, стоит. Кто знает, а вдруг этот номер поможет Миро с Кармелитой создать не просто пару, а семью? Такую же хорошую и прочную, какая была у него с женой. Плохо, конечно, выступать без долгих репетиций. Но ведь иногда именно в таких условиях получаются самые крепкие, самые вдохновенные номера…

— Хорошо! Уговорил… Сегодня представление. Иди, готовься, репетируй со своей Кармелитой.

— Да.

— И напои Торнадо!

— Хорошо.

Миро про себя улыбнулся. Ну уж про его любимца Торнадо отец мог бы и не напоминать.

Но время все шло и шло. А Кармелиты не было. И приунывшая было Люцита осмелела — начала в открытую поддевать: «Эй, Миро! Что-то не торопится к тебе твоя невеста! Видно, не очень-то ей хочется под ножи вставать!»

«Замолчи! — шипел на нее Миро. — Она мне обещала, значит, придет!»

Только Люцита не успокаивалась: «А если ты в этом уверен, чего тогда переживаешь? Видно, задержалась твоя невеста где-то… или с кем-то…»

«С огнем играешь, Люцита…» — осаживал ее Миро.

На что Люцита отвечала серьезно и бесстрашно: «Я после того твоего броска, Миро, уже ничего не боюсь… Надо будет — снова к дереву встану. Я готова, ты только скажи…»