Экранные поцелуи

— Потому что я не хочу обедать с вами. Ни сегодня, ни в какой другой вечер.

Он смотрел на трубку, не веря своим ушам. Потом решил сделать еще одну попытку.

— Послушай, Рэчел, произошло ужасное недоразумение. Тебя не должны были снять с фильма. Я только что из Лос-Анджелеса, там все улажено. Я повторяю: мы снова работаем вместе.

— Мистер Делани, вы можете работать над своим фильмом, но без меня. Через два месяца у меня начинаются репетиции в театре, а сейчас я собираюсь уехать в Англию.

В нем поднялось раздражение. Подумать только, из-за этой девчонки он объездил почти полсвета, его чуть не прихлопнули из-за нее! А теперь, когда наконец удалось все уладить, она, видите ли, решила с ним поквитаться.

— А как насчет твоего контракта? У тебя ведь контракт со студией, если я не ошибаюсь.

— Небольшая поправка: у меня был контракт. Но он утратил силу в тот момент, когда вы меня уволили. Так же, как и наша дружба.

С этими словами она положила трубку.

Боб Делани как будто окаменел. Он был так уверен, что увидит ее, настолько не сомневался, что она будет вне себя от радости, что даже велел Джуди заказать столик в ресторане «Четыре времени года» на сегодняшний вечер. Жаль… Ему очень нравится этот ресторан. И Рэчел он бы наверняка понравился.

Делани открыл записную книжку. В конце концов, Рэчел — не единственная девушка в Нью-Йорке.

В четверть восьмого вечера в лондонской квартире Десмонда Френча зазвонил телефон. Френч торопливо снял трубку — он спешил в оперу. Однако, услышав голос Рэчел, на минуту забыл об этом.

— Где ты, черт побери?

— В Нью-Йорке. И у меня много новостей.

— Рассказывай, только быстро. Я спешу.

За шестьдесят секунд Рэчел умудрилась рассказать о пьесе на Бродвее и о разговоре с Бобом Делани. Френч молниеносно произвел подсчет в уме. Если она не вернется на съемки, Боб Делани больше никогда не будет с ним разговаривать. Правда, свой процент от фильма Френч все равно получит. Он тяжело вздохнул. Нет, не привык он так вести дела. А кроме того, ему нравится Боб Делани. Пожалуй, даже больше, чем «Дон Джованни» в «Ковент-Гарден»

Он уселся поудобнее на своем неудобном золоченом стуле.

— А теперь я расскажу тебе кое-что о твоем увольнении. Может быть, после этого ты будешь по-другому относиться к Бобу Делани.

В течение двадцати минут он рассказывал Рэчел о том, как глава студии «Магнум» пытался заменить ее своей подружкой и как Бобу Делани удалось нарушить его планы.

— Он, знаешь ли, вовсе не обязан был это делать. Любой другой голливудский продюсер на его месте без звука отдал бы твою роль Жизель. Как я слышал, она довольно способная актриса. А Дэн Кейзер оказался бы в этом случае в неоплатном долгу у Боба.

— Почему же он это сделал? Что его заставило?

Некоторое время Френч молчал.

— Может быть, ты ему нравишься. А может, ему не понравилось то, что Клаудиа попыталась вмешаться в его дела.

— Клаудиа?! А она какое имеет к этому отношение?

Френч усмехнулся:

— А ты и не знала? Клаудиа тебя выдала. Сообщила кое-кому, что у тебя нет опыта работы в кино. Эта небольшая информация могла бы тебя погубить, не вмешайся Боб.

Рэчел не могла поверить.

— Но ведь Клаудиа — мой друг.

На другом конце трубки вздохнули.

— У женщин, подобных Клаудии, не может быть друзей. Она тебя использовала. В тех условиях ты оказалась для нее подходящим компаньоном. Но не думаешь же ты, что ваша дружба продолжилась бы и после возвращения в Лос-Анджелес?

Рэчел все еще не верила.

— Тогда почему она устроила мне прослушивание на Бродвее? Она ведь не обязана была это делать.

— Правильно, не обязана. Но для нее это не составило труда. И потом, она, наверное, все-таки чувствовала вину перед тобой. Послушай, Рэчел, а что, если бы тебе не дали эту роль? Ведь Клаудиа договорилась лишь о прослушивании. Это и я мог бы для тебя сделать. Ты сама получила роль, не забывай об этом. Тебя взяли на роль Лили благодаря таланту и решимости. Клаудиа тут ни при чем.

Последовало молчание. Рэчел напряженно думала.

— Но зачем ей понадобилось избавляться от меня? Она ведь ничего против меня не имела.

— Она — нет. Это Жизель захотела отобрать у тебя роль. А Клаудиа и Жизель — давние приятельницы. Клаудиа рассчитала, что для нее выгоднее помочь Жизель, чем тебе.

Рэчел, у себя в номере в отеле «Роялтон», почувствовала страшную тоску. Несмотря на разницу в положении, она привязалась к Клаудии. Она ей доверяла. Похоже, что в этом мире никому нельзя доверять.

— Кто вам об этом рассказал?

Френч откашлялся.

— Боб Делани. Когда прилетал в Лондон. Бедняга достаточно долго жил с этим. Кейзер приказал ему заменить тебя на Жизель уже несколько недель назад.

— Ах, черт! Вот, значит, почему он мне ничего не сказал. Он надеялся, что сможет это остановить. Что же мне теперь делать?

— Ты это о чем?

— О Бобе, конечно. Я ведь его послала. После всего, что он для меня сделал…

Десмонд взглянул на часы. В «Ковент-Гарден», наверное, уже заканчивается первый акт. Если поторопиться, он еще успеет до перерыва.

— На твоем месте я бы попытался разыскать Боба и извинился перед ним, сегодня же вечером. У тебя еще есть время закончить съемки, прежде чем вы начнете репетировать пьесу.

— Но где, где я его найду?

— Спокойно. У меня есть план. Приезжая в Нью-Йорк, Боб всегда заходит выпить в бар своего отца, в Грэмерси-парк. Он бывает там практически каждый вечер, примерно в шесть. Кстати, этот бар носит имя Делани.

— Как мне его найти?

— Минутку. — Френч порылся в ящике стола, вынул записную книжку. — Бар «Делани» находится на углу Второй и Западной одиннадцатой. Да, Рэчел, сделай мне одолжение, не появляйся перед ним в своих старых джинсах. Постарайся произвести впечатление.

— Но у меня здесь ничего нет, — с сомнением проговорила Рэчел. — Придется пойти в магазин.

— Ну, так пойди в магазин и купи. При том, что тебе платят за «Покинутых», ты вполне можешь себе это позволить.

Пятую авеню Рэчел почти пробежала. Начала с «Блумингдэйлз», где купила пару огромных золотых колец в уши. Однако все остальное показалось ей либо чересчур элегантным, либо чересчур невыразительным, либо слишком уж официальным.

Дальше она помчалась к Саксу и попала в разгар рекламной распродажи детских игрушек. По всем этажам магазина бродили малыши с огромными пакетами и воздушными шарами, повсюду встречались персонажи Уолта Диснея: Микки-Маус и семь гномов. У Рэчел не хватило духу спросить, где находится отдел готового платья.

Тогда она решила попытать счастья в «Бергдорфе». Там продавали одежду от Ральфа Лорена, в стиле «сельская пастушка»: длинные широкие юбки и узкие короткие жакеты с множеством серебряных пряжек. Будь Рэчел американкой, она бы, наверное, купила все это, не задумываясь. Но она не ощущала себя американкой, а в этой одежде — еще меньше, чем в своей собственной. Нехотя она сняла мексиканский пояс, расстегнула юбку. Снова влезла в свои старые джинсы и, внезапно почувствовав страшную усталость, побрела в отдел Сен-Лоран. Часы показывали четверть пятого, а ей удалось купить лишь пару золотых серег.

Она припомнила времена своих провинциальных гастролей. Времена безденежья. Каждый раз, приезжая в другой город, она обходила магазины и примеряла одежду. В те дни, когда не было денег, все, казалось, ей шло, все было впору. Теперь у нее куча денег, но она не может ничего выбрать. Чем больше дорогих туалетов она просматривала, тем больше расстраивалась. Все они предназначались для шикарных дам, выглядели роскошно, спору нет, но ни в одном из них не ощущалось сексуальной привлекательности.

Без пятнадцати пять она вышла из «Бергдорфа». Попробовать еще один магазин? Ну а если и там ничего — придется идти просить прощения у Боба в старых джинсах.

Приняв это решение, она сразу почувствовала себя лучше. Достала путеводитель, пробежала глазами перечень магазинов и остановилась на заведении Генри Бендела, как раз за углом. Через три минуты она вошла в магазин и ощутила, как поднимается настроение. Этот магазин выглядел не таким солидным, как предыдущие, более молодежным. Рэчел прошла в отдел нижнего белья. Здесь на специальной витрине висели образцы всех видов трусиков, которые имелись в продаже: невероятно тонкие бикини из атласа, шелка, кружев. Рэчел купила три пары трусиков, все черные, бюстгальтер и еще пояс с резинками. С трудом подавила улыбку. Она ведь собирается лишь попросить прощения, не так ли? И вообще, Боб Делани сохранил ей работу, а не жизнь.