Лучше не бывает

– Чтобы так над собой издеваться, надо иметь вместо мозгов коровье дерьмо! – ворчал Боне. – Морковные волосы, это ж надо! А обкорнали-то их как! На черной, как уголь, девчонке это бы еще сошло, а на белой… черт возьми, да ты как серная спичка!

Было еще совсем рано, магазину только предстояло открыться для покупателей. Я крутанула кресло, чтобы оказаться лицом к Бонсу, и устремила недвусмысленный взгляд на его тощую темную шею, торчащую из ворота костюма, – без парика и шапки это было довольно жалкое зрелище.

– А вы как обгорелый Санта-Клаус.

– Не умничай, – буркнул он, поудобнее устраиваясь на «троне», где ему предстояло провести ближайшие несколько часов. – И подойди поближе.

– Зачем это? – с понятным недоверием осведомилась я. – Что за пакость у вас на уме?

– В жизни не видел такой неповоротливой девчонки! – рассердился Боне. – Не забывай, что мне сто лет. Я могу не дожить до той минуты, когда ты наконец соизволишь подойти.

– Ладно, ладно, иду.

Мне показалось, что старик что-то прячет в складках костюма. Из любопытства махнув рукой на подозрительность, я подошла совсем близко. Он тут же этим воспользовался – схватил меня и усадил к себе на колени.

– Это еще что за выходки! – закричала я, вырываясь. – Боне! Немедленно меня отпустите!

Куда там! Мне бы в голову не пришло, что в этом хилом старческом теле скрывается столько силы и цепкости. Я была буквально пригвождена к месту.

– Пустите!

– Хватит орать, – невозмутимо произнес он. – Смотри в камеру и, сделай такое одолжение, улыбнись пошире.

– Еще чего! – рассвирепела л.

– Ну и зануда же ты. Хочешь, чтобы я совсем выбился из сил? Их у меня не так и много, так что делай, что говорят.

Поняв, что выбора нет, я перестала вырываться, обняла Бонса за шею и в меру своего таланта изобразила счастливую улыбку. Последовала вспышка, мой Санта-Клаус разжал тиски, и я соскочила.

– Как вам это удалось?

– Дистанционное управление в наши дни – простая повседневность, по крайней мере так утверждает эта кроха Кейси. Иди посмотри, что вышло.

Взглянув на экран компьютера, я приоткрыла рот: на меня смотрела совершенно незнакомая женщина – молодая, довольная, игривая и, вот ей-богу, хорошенькая. Древний черный Санта-Клаус служил ей потрясающим фоном.

– Так я увижу фото раньше, чем помру, или нет? – раздалось от «трона».

– Потише вы, старый брюзга!

Перелистав названия бордюров, я выбрала тему «Книги», проделала все необходимое и дважды нажала на «Печать». Боне так долго изучал снимки через свои бифокальные очки, что я уже начала терять терпение. Наконец он поднял взгляд на меня:

– А теперь скажи, какой подарок ты хочешь получить к Рождеству, малышка?

– Я бы сказала, дедуля… – прошептала я грудным, чувственным голосом Мэрилин Монро, – но боюсь, вы этого не переживете.

– А что это там, на столике, за письмо? – спросила Кейси.

Был вечер, в доме царила мирная семейная атмосфера том смысле, что Алекс разносил меня в пух и прах в очередной шахматной партии. Про конверт я не вспоминала с тех самых пор, как, вернувшись из своей квартиры с вещами, второпях бросила его на первую попавшуюся горизонтальную поверхность. Дети его не замечали, Элизабет из деликатности о нем не упоминала, и письмо Джорджа благополучно пылилось все это время на журнальном столике. То был непростительный недосмотр, но, с другой стороны, хорошо, что у меня было время опомниться, прежде чем предстать перед этой проблемой.

И вот свершилось.

– Письмо от бывшего мужа, – небрежно объяснила я и склонилась над шахматной доской, имитируя глубокую концентрацию внимания. Сделала ход ферзем. – Шах!

– Тоже мне шах! – фыркнул Алекс.

Я более пристально изучила расположение фигур. Верно, не шах. В шахматах я разбиралась не больше, чем сапожник в пирогах, но детям игра нравилась, и, проглотив гордость, я раз в неделю позволяла уложить себя на обе лопатки.

– Ты хоть понимаешь, – сказала Кейси, не сводя взгляда с конверта, – что рано или поздно его придется распечатать?

– Не могла бы ты хоть пять минут для разнообразия побыть двенадцатилетней? – вздохнула я. – Скажем, забиться в уголок и поиграть в Барби?

– Что?! – На лице девочки отразилось глубокое отвращение. – Во-первых, в двенадцать лет Барби – пройденный этап, а во-вторых, я не забыла, как кто-то высказывался насчет этой куклы. Это когда я сказала про печень или почки в кукольной колясочке.

– Как же, как же! – хмыкнула я. – А я заметила, что ты становишься чересчур остра на язык.

И сделала ход слоном. Все еще не шах, но хоть по правилам.

– Если ты не в силах, я могу распечатать за тебя, – не унималась девочка.

Я не удержалась от нового вздоха: что бы там, в конверте, ни было, Кейси в ее нежном возрасте не стоило этого видеть. Это могло быть письмо, полное самых грязных выражений, или даже миниатюрная бомба.

Хотя бомба – это уж слишком. У Джорджа для этого маловат умственный потенциал. Скорее уж письмо, к тому же малогабаритное. Конверт был для него, мягко выражаясь, великоват. Оно там болталось, как дерьмо в проруби.

Что-нибудь гнусное, но безвредное. Почему бы, в самом деле, Кейси его не открыть? Она откроет, я загляну, и если то, что находится в конверте, мне не понравится, попрошу все это выбросить в ведро, а ведро вынесу. Таким образом, мне не придется даже прикасаться к конверту.

– Ну хорошо, распечатай.

Тем временем Алекс «съел» моего слона ладьей.

– Шах и мат!

– Что?! – Я вытаращила глаза на доску. – Как так?! В ответ он указал по очереди на свою ладью, коня и моего загнанного в угол короля.

В самом деле, шах и мат, ничего не попишешь.

– Вот дерьмо! – Я спохватилась, что снова подаю дурной пример. – Пардон! Я хотела сказать: вот незадача!

– С чего это вдруг ты вздумала извиняться? – удивился парень. – Мама только и делает, что ругается.

– Не только. И потом, в вашем присутствии она старается сдерживаться. Ну, а у меня и без того суровая планида, не хватало еще, чтобы Небеса покарали меня за развращение юных умов!

– Там внутри подвеска!

Глаза мои снова полезли из орбит, а Кейси уже вытаскивала из конверта за цепочку что-то круглое. Видя, что я подхожу, она вытянула руку в мою сторону. Я едва удержалась, чтобы не отпрянуть.

– Что это? – полюбопытствовал Алекс.

Не прикасаясь к медальону, я прочла надпись, идущую по кругу.

– Святой Эразм…

Как это там говорится? «Или мир полон самых неожиданных совпадений, или такой штуки, как совпадение, вообще не существует».

– Ты что, Ванда? – встревожилась Кейси, глядя на мое, видимо, побледневшее лицо.

– И это все, что там было? – придушенным голосом спросила я.

– Все. Хочешь, помогу застегнуть?

– Нет.

– Как, ты не наденешь?

Надену ли я? Надену ли медальон со святым Эразмом, дар от бывшего мужа, законченного ублюдка и к тому же мертвеца?

– Не сейчас, – сказала я, стараясь не клацать зубами. – Сделай одолжение, верни эту штуку в конверт.

– Пожалуйста.

Кейси сунула медальон назад, закрыла конверт и бросила на столик, а сама плюхнулась на мое место за шахматной доской.

– Сыграем? Я тебя в два счета обставлю.

Алекс со снисходительной усмешкой начал расставлять фигуры. Как только игра началась, я взяла конверт двумя пальцами за угол, стараясь свести контакт к минимуму.

– Ребята, скажите маме, что я решила прокатиться.

Ответом был двойной невнятный звук – дети с головой ушли в партию. Тем лучше для меня. Я вынесла конверт к машине (с отвращением, как дохлого паука), бросила на заднее сиденье и направилась в церковь Святого Бенедикта.