Осколки (ЛП)

По идеи она должна почувствовать к себе полное отвращение, должна рассердиться или чувствовать боль, потому что Ник относился к ней без особого уважения. Но при следующем вздохе она поняла, что если бы ей пришлось опять выбирать, она бы с радостью выбрала тоже самое. Она приняла все правила Ника и примет их снова, независимо от того, сколько боли и печали она пережила за эти месяцы. Все это стоило того, чтобы хотя бы один час провести с ним. Она пожертвовала бы всем — своей семьей, своими друзьями, своей гордостью, чтобы быть с Ником, как можно дольше.

Свадебный прием проходил в загородном клубе на полуострове Монтерей, и был очень похож на все остальные, на которых она присутствовала ранее. Шампанское было средним, курица марсала немного резиновой, овощи, хоть и мягкие, но слегка не доваренные. Без Ника, который все время следил сколько она ест и пьет, Анджела почти ничего не ела, но следила, чтобы ее бокал был все время полон. Она полностью проигнорировала хмурый неодобрительный взгляд Марисы, как только уже в третий раз потянулась за бутылкой достаточно среднего «Мерло». Ужины с Ником за столько месяцев, определенно испортили ее, теперь она привыкла пить винтажные вины по восемьдесят долларов за бутылку, ужинать в ресторанах, отмеченных звездой Мишлена, и носить дизайнерскую одежду, которая была сейчас на ней.

Она попыталась представить Ника здесь, на свадьбе, в окружении своей семьи и своих друзей, и отрицательно покачала головой. «Этого никогда не произойдет», — подумала она. Несмотря на то, что он был с самого начала честен с ней, она открыто призналась себе, что всегда в глубине души надеялась, что он изменит свое отношение. Сейчас ей хотелось, чтобы он оказался рядом, и она с огромной гордостью бы представила его, как своего парня. Она была здесь единственной без пары и, конечно, единственной за столом на семь человек — Мариса, Дианна, их кузина Валери и три мужа. Место справа от Анжелы вызывающе было пустым, постоянно напоминания о том, что она была одна, и всегда на таких мероприятиях будет одна, пока в ее жизни будет присутствовать Ник.

Вскоре после того, как прогремели первые тосты, старшая дочь Марисы, Саманта отважилась подойти к их столу и плюхнулась на стул рядом с Анжелой. Дети, приглашенные на свадьбу, и подростки, на самом деле, все в возрасте четырнадцати лет сидели за отдельными столами, отдельно от своих родителей, потому что, видно, взрослые решили, что для них так будет лучше. Но Анжела подумала с ухмылкой, родители хотели спокойно поесть и выпить, не отвлекаясь на своих чад или на адских подростков.

Саманта, старшая из внучек Джино и Риты, всегда была милой девочкой, но Анжела в тайне жалела ее, видя, как Мариса командовала той с самого рождения. За последнее время, с началом подросткового возраста Саманта стала чем-то вроде занозой в заднице.

Мариса постоянно жаловалась насколько грубой и нахальной стала ее старшая, с ней стало невозможно договориться, и во всем винила новых друзей в изменившемся поведении дочери, с которыми она познакомилась в начале средней школы. Анжела догадалась, что все было результатом бушующих подростковых гормонов плюс властная, командирша мать.

Мариса нахмурилась, как только ее дочь заняла пустой стул между ней и Анжелой.

— В чем дело? Почему ты не сидишь с другими детьми?

Саманта закатила глаза.

— Они все кучка придурков, мам. Боже, я так устала! И я ненавижу это платье. Почему мы не купили черное, которое мне понравилось?

Мариса вздохнула.

— Ты знаешь, почему. Тебе четырнадцать и слишком рано носить черное. Кроме того, платье, которое тебе понравилось, имело слишком глубокий вырез и было слишком обтягивающим. Ты прекрасно выглядишь в этом платье, дорогая. Спроси свою тетю Энджи, если не веришь мне.

Анжела подумала, что желто-белое платье с цветочным принтом, было слишком аляповатым и больше подошло бы девочке моложе ее племянницы лет так на три-четыре, но она не собиралась вставать между матерью и дочерью. Однажды она уже совершила подобную ошибку, Мариса слетела с катушек и сказала ей не лезть туда, в чем она совершенно ничего не смыслит.

Анжела накрутила на палец длинных золотисто-коричневый локон Саманты и улыбнулась своей капризной племяннице.

— Ты выглядишь очень красиво, Сэм. И черный, вероятно, не был бы лучшим выбором летом на свадьбу. — Она нагнула голову и заговорщицки произнесла: — но черный был бы потрясающим для танца на вечере встречи выпускников в октябре.

Саманта хихикнула, игнорируя раздраженный взгляд, которым одарила ее мать. Мариса и Дианна ненавидели тот факт, когда их дети всегда подсаживались к тете Энджи, особенно, когда подсаживалась Саманта, которая была всего на восемь лет моложе Анжелы.

— О, я только что заметила твое платье, тетя Энджи, — прошептала Саманта. — ОМойБог, я клянусь, что точно такое же платье видела в журнале InStyle в прошлом месяце. Мне кажется на Кэмерон Диаз, она одела его для какой-то премьеры. Или, может быть, Жизель Бундхен. Подожди-ка, я проверю.

— Нет, не беспокойся, Сэм. Это не… — запротестовала Анжела, но было бесполезно что-либо втолковать своей четырнадцатилетней племяннице, которая вовсю уже орудовала на своем мобильном телефоне.

— Точно, — триумфально воскликнула Саманта. — Ха, я знала! Это точно такое же платье.

Мариса заглянула через плечо дочери в телефон и задохнулась.

— Это не может быть одно и то же платье. Я имею в виду, оно выглядит точно так же, но у Анжелы должно быть копия, подделка. В журнале… это что… «Валентино»… и стоит… сколько? — Она прижала руку к сердцу. — Три с половиной тысячи за одно платье?

Анжела даже не смогла остановить Саманту, которая с блеском в глазах нашла у нее бирку на платье, завизжав:

— Это то же самое платье! Это «Валентино»! Ух ты, тетя Энджи, потрясно! И… о Боже мой, это настоящие Лабутены? Мам, ты видела ее туфли? О них Джей Ло написала песню.

Сейчас к ним присоединились Дианна и Валери, пока мужья были заняты бурной дискуссией о плей-офф НБА.

Валери, которая работала неполный рабочий день в комиссионном магазине в Кармеле, полностью сосредоточилась на кремовой стеганой сумке на плечо, которую Анджела повесила на спинку стула.

— Это настоящая сумка Шанель, — с трепетом пробормотала Валери. — Определенно не подделка. Боже мой, Анджела, она стоит три тысячи.

Дианна молча уставилась на сумку, открыв рот.

— Каким образом, черт побери, ты можешь себе это позволить? Я хочу сказать, Марко вынужден был упрашивать своего дядю, чтобы он снизил тебе арендную плату за квартиру, собственником дома которого он является. А ты…? Откуда у тебя вдруг появились такие деньги?

Анжела ухватилась за бокал, столь необходимый в данный момент и с отчаяньем попыталась отмахнуться от всего, что они говорили.

— Я неплохо зарабатываю. В прошлом месяце я заполучила клиента с огромным счетом и решила побаловать себя новыми нарядами.

Мариса не доверчиво покачала головой.

— Я не верю. Ты не можешь заработать столько денег, сколько стоит твой наряд, ты даже не проработала там полный год. И даже если тебе выплатили крупный бонус, почему ты не купила себе новый автомобиль, а вместо этого наряд?

В этот момент Валери внимательно разглядывала драгоценности Анжелы, и она поняла, что удача отвернулась от нее, потому своими высказываниями Валери привлекла внимание любопытного кузена, сидящего за столом.

— Это настоящие бриллианты. И искусственно выращенный жемчуг. Ожерелье и серьги, наверное, стоили многих пенни.

Саманта хихикнула.

— Готова поспорить, что у тети Энджи есть богатый парень, который покупает ей все это. У него случайно нет младшего брата? Или племянника, ну, на худой случай кузена?

Анжела с трудом сдерживала растущее чувство паники на катастрофические комментарии ее племянницы.

— Нет-нет. Никого нет.

Мариса нахмурилась.

— Ты никогда не умела лгать, Анджела. Сейчас же колись… кто он?