Спящая невеста

Филип погрузился в размышления. Вдруг он взял ее за руку:

— Пошли. Давайте зайдем в ближайший полицейский участок. Лучше заручиться поддержкой закона, прежде чем начнем взламывать двери.

XX

Два часа ушло на то, чтобы убедить сержанта полиции, что для их подозрений имеются реальные основания. Полицейский записывал все самым тщательным образом. Он сурово упрекнул их за то, что не сообщили своевременно о попытке грабежа и нападении на Джун Берч, но на протяжении остального рассказа чрезвычайно скептически бормотал:

— Исчезающие из-под венца невесты, похищенные старые женщины!

Все это ему страшно не нравилось. Если он поддастся на всю эту ахинею, он станет посмешищем для начальства. Но когда Филип упомянул о разорванной газете и абзаце, в котором говорилось о неопознанном теле, найденном под утесом на побережье Дорсета, он, хоть и нехотя, проявил интерес и заявил, что проверит, проводилось ли опознание тела.

Для этого ему пришлось удалиться, а возвратившись, он предложил снова пойти поглядеть на контору Арманда Виллетта. Похоже на то, что его деятельность и, в частности, деловая отчетность заслуживают пристального внимания.

— Вы, наверное, не запомнили номер того «ягуара»? — спросил он. — Нет? Ну ладно, пошли.

Лидию попросили остаться в машине, а мужчины вновь поднялись наверх. Ей показалось, что она ждала очень долго. Темнело. Улицы начинали пустеть. Каждый звук, доносившийся до нее, был каким-то затерянным, — скрежет автомобильных тормозов, медленные шаркающие шаги проходящей мимо старухи, звонкий голос мальчишки-газетчика на углу, уличный скрипач, наигрывающий где-то сентиментальную песенку…

Что она скажет Миллисент, которой обещала сегодня вечером позвонить? — спрашивала себя Лидия. Либо промолчать — ничего, мол, не случилось, все в порядке, либо начать ее подготавливать. Но к чему именно? Она никак не могла избавиться от навязчивой мысли, что где-то, в какой-нибудь другой запертой комнате, находится не только паутинное платье Авроры и ее туфельки на высоком каблуке, но и сама Аврора…

Наконец Филип вернулся. Он был один.

— Я отвезу вас домой, деточка, — коротко сказал он. — Вы можете провести вечер с Джун, — можете, правда?

Лидия заметила, какое мрачное у него лицо.

— Почему? В чем дело?

— Мы нашли Арманда Виллетта.

— Что?! Тоже заперт? Как он это объяснил?

— Он этого никак не объяснил. Не в том он состоянии, чтобы это сделать — сегодня или когда бы то ни было.

— Он мертв! — ахнула Лидия.

Филип кивнул:

— Сержант послал за врачом. Но боюсь, уже слишком поздно. Камин забит сгоревшей бумагой, большая часть личных дел клиентов фирмы, по всей видимости, исчезла. Он — или кто-то другой — произвел основательную чистку.

— Вы хотите сказать, его убили?

— Нет, это явно самоубийство. Я думаю, снотворные таблетки.

— Но почему?.. Тогда все превращается в чистейший вздор.

— Да, именно так.

— Вчера вечером он был чем-то напуган, — сказала Лидия, вспоминая неожиданный приезд этого человека, его спокойные глаза и то, как он сжимал руки. — А что, если он никакой не злодей?

Филип сосредоточенно нахмурился. Затем он сел в машину и завел двигатель.

— Я отвезу вас домой. Побудьте пока с Джун. Я позвоню, если будет что сообщить. Приготовьте себе хорошую еду. У вас вид изголодавшегося ребенка.

Но какое значение мог иметь ее вид? — в полном смятении размышляла Лидия. Да и что дает красота — взять для примера хоть Аврору.

Полиции только на следующий день удалось обнаружить «ягуар». Его оставил в одном из гаражей Брайтона высокий красивый мужчина, заявивший, что он действует по инструкции владельца, который уехал из Англии на неопределенное время. Этим мужчиной был, очевидно, Жюль, садовник. Он был в одиночестве.

После этого след терялся.

По радио было передано обращение к родственникам Арманда Виллетта, но никто не проявил ни малейшего интереса к коренастому седому человеку, веки которого плотно закрывали круглые бегающие глаза, теперь уже не защищенные очками. Он лежал в ожидании кого-нибудь, кто пролил бы над ним слезы.

Решить, кому была адресована записка, найденная на его столе и нацарапанная в состоянии душевного смятения, было невозможно.

«Простите меня. Больше выносить не в состоянии. Это уж слишком. Я оказался чересчур вовлеченным во все». И еще раз: «Простите меня».

Проводилось ускоренное предварительное расследование обстоятельств жизни Арманда Виллетта и его юридической практики, но самым неотложным было вовсе не воссоздание биографии Арманда, а обнаружение следа двух старых женщин, Бландины Пакстон и Клары Уилберфорс, по всей видимости, куда-то увезенных садовником — Жюлем. И конечно, Авроры Хоукинз, которая если и не участвует активно в этом похищении, по крайней мере может дать полиции немало информации. Полиция намеревалась также разыскать секретаршу, сменившую Аврору и находившуюся в этой должности подозрительно короткий срок.

— Они уехали к тете Онории в Бретань, — с твердой уверенностью заявила Лидия.

— Но кто их к ней доставит теперь, когда Арманда нет в живых?

— Разумеется, Бландина. Она мне говорила, что они поедут за границу.

— Мы даже не уверены, что эта женщина действительно Бландина, — заметил Филип.

— Кем бы она ни была, она очень уверенно действовала. Я бы не удивилась, узнав, что она загипнотизировала Арманда, чтобы заставить его принять снотворные пилюли, особенно после того, как он совершил грубейшую ошибку.

— А в чем состояла его грубейшая ошибка?

— Ах боже мой, да конечно в том, что он захватил меня с собой в самый первый раз. Меня вообще не следовало туда пускать. Задним числом это и в самом деле кажется невероятно глупым, — вы согласны? Я поражаюсь, почему они тогда же не снялись с места и не уехали.

— Вы забываете, что Клара болела, и ее нельзя было трогать с места. Я полагаю, ее болезнь была подлинной, как и говорил доктор Нив.

— Тогда почему этот сигнал «SOS» в ее письме?

— Тот, кто послал его, вероятно, не верил, что она в самом деле больна. Наверное, имел основания для подозрений. — Филип устало потер лицо. — Знаете, Лидия, наверное, это сделала Аврора.

— Вы хотите сказать, она все время находилась в том доме?

— Не знаю. Звучит дико. Но я бы не удивился.

— И я бы тоже, — согласилась Лидия. Ситуация начинала проясняться. — Ее вовлекли в эту авантюру с помощью подкупа или шантажа. Когда она звонила по телефону, вероятно, ей нужна была помощь. Помните, она начала говорить: «Приезжайте и заберите меня». Ей, наверное, не дали закончить — я думаю, это сделала Бландина. Такая кого угодно насмерть перепугает! А когда Аврора звонила насчет фермуара, вероятно, ее тоже вынудили. Не понимаю, чем этот фермуар так важен.

— Конечно, важен, — резко возразил Филип. — Установлено, что он принадлежит Бландине Пакстон. А если предположить, что старая женщина, найденная под утесом, и есть настоящая Бландина…

— Тогда почему же Арманд имел глупость оставить фермуар у Авроры?

— А он мог не знать, что эта вещь у нее. Ей могла передать ее сама старая дама. Она в тот вечер была в машине, — помните? Так сказал владелец кафе. Возможно, Арманд обнаружил, что фермуар у нее, когда было уже слишком поздно. Я имею в виду уже после того, как он похитил ее перед свадьбой.

— Похитил?

— Не думаете же вы, что она ушла бы с ним по доброй воле? Наверное, он с помощью какой-то угрозы убедил ее встретиться с ним в ту ночь возле деревни, и она пошла, проявив в данном случае некоторую наивность. Ведь как-никак у нее не было при себе никакого багажа. Она не собиралась в ту ночь бежать.

— Тогда почему он не позаботился о том, чтобы она захватила с собой фермуар? — спросила Лидия.

— В тот момент он мог о нем не знать. Но когда она сказала ему, что, уходя, оставила изобличающие улики, — а она действительно их оставила, торопясь уйти, — ему надо было что-то предпринять, чтобы заполучить эту вещь назад.