Дело не в размере

– Просто он послезавтра женится и немного нервничает.

– Не послезавтра, – поправил меня Гевин, – а завтра. Уже первый час. Официально уже наступила пятница.

– Черт, – выругалась я.

Картрайты наверняка беспокоятся, куда подевался их младший сынок. Таня рвет и мечет. Если, конечно, она вообще заметила, что он вышел из дома. Я не могу отослать его домой в таком виде – с расстегнутыми штанами и помадой, размазанной по физиономии. Ну почему он хотя бы немного не похож на брата!

Господи! Его брат. Купер убьет меня, когда узнает, где я сегодня была. А ведь придется ему все рассказать. Не могу же я притащить домой Джордана и ничего не объяснить.

Ничего не поделаешь, поволоку Джордана домой. Это единственное место, куда я могу его пристроить сегодня ночью. У меня на большее просто сил не хватит. А еще я смертельно замерзла. Сапоги-чулки определенно не годятся для ночи после январской снежной бури на Манхэттене. Не понимаю, как это могут вытерпеть девушки, которые любят носить джинсы ниже пупка? Разве пуговицы не примерзают к их животам?

– Ладно, – сказала я Гевину, когда мы приблизились к пересечению восточной и северной аллей парка. – Выхода нет. Понесем его ко мне домой.

– Ты серьезно? Я увижу, где ты живешь? – Подсвеченная розовыми огнями уличных фонарей ухмылка Гевина меня насторожила. – Чудненько!

– Нет, Гевин. Как раз наоборот. Брат Джордана сдает комнату мне, и он будет очень недоволен, если увидит, как мы входим в дом с Джорданом на руках. Мы должны вести себя тихо, как мышки. Очень тихо.

– Это я могу, – галантно заявил Гевин.

– Мне бы и отца не хотелось будить, – добавила я. – Мой папа, хм… тоже там живет.

– Я познакомлюсь с твоим папой? Который сидел в тюрьме? – Все ясно, Гевин и правда на меня запал.

– Нет, ты с ним не познакомишься, – сказала я. – Потому что, надеюсь, он, как и Купер, будет спать. И мы не станем его будить. Понял?

– Понял, – вздохнул Гевин.

– Хизер… – Джордан начал двигать конечностями чуть живее.

– Заткнись, Джордан, – сказала я. – Мы почти пришли.

– Хизер, – снова проговорил Джордан.

– Клянусь господом, если тебя стошнит на меня, я тебя убью.

– Хизер, – повторил Джордан в третий раз. – По-моему, мне что-то подмешали в питье.

Я встревожилась.

– Так ты не всегда такой после вечеринок?

– Конечно, нет. – Язык Джордана заплетался. – Я выпил всего один стакан пива.

– Разумеется. А сколько стаканов вина ты выпил до того, как приехал ко мне?

– Всего десять, – невинно признался он. – Эй! Кстати, а где мои лыжи?

– Уверена, что с ними все в порядке, – ответила я. – Утром заберешь. Зачем кому-то понадобилось что-то добавлять в твое питье?

– Чтобы воспользоваться мной, разумеется, – сказал Джордан. – Каждый хочет получить кусочек меня. Каждый хочет кусок пирога от Джордана Картрайта.

Гевин, которого обдала волна пивною перегара, сморщил нос.

– Только не я.

Мы дошли до дома Купера. Я остановилась, стала искать в сумочке ключи от дома и выслушала от своих спутников целую лекцию по этому поводу.

– Мы войдем и положим Джордана на диван, – сказала я Гевину. – А потом я отведу тебя в Фишер-холл.

– Мне не нужны провожатые, – ухмыльнулся Гевин.

Как только «Тау-Фи» исчез из поля зрения, он снова стал похож на бойцовского петушка.

– Ребята из братства здорово разозлились, – предостерегла я. – И они знают, где ты живешь…

– Спокойно, женщина. Стив ничего, кроме моего имени, обо мне не знает. Я для него недостаточно крут. Ведь мне никогда не нравилось шпиговать свое тело химией.

– Двадцать один коктейль не считается.

– Я не имел в виду алкоголь, – признал Гевин.

– Прекрасно, обсудим это потом. Давай сначала уложим Джордана на диван. Потом подумаем, как отправить тебя домой.

– Это же всего в двух кварталах отсюда.

– Хизер…

– Не сейчас, Джордан, – сказала я. – Гевин, я не хочу, чтобы ты…

– Хизер, – вновь повторил Джордан.

– Что такое?

– Купер на нас смотрит.

Я подняла голову.

В окне двери просматривалась голова Купера. Через секунду мы услышали, как он отпирает дверь.

– Ладно, – бросила я Гевину.

Сердце начало гулко стучать.

– Планы поменялись. На счет три мы бросаем Джордана и делаем ноги. Раз. Два.

– Даже не думайте, – сказал Купер, выходя на крыльцо.

Он был в джинсах и толстом свитере. От него веяло таким теплом и спокойствием, что я едва не бросилась к нему, едва не прижала голову к его широкой груди и едва не стала жаловаться, какой ужасный вечер был у меня сегодня.

Вместо этого я сказала:

– Я все объясню.

– Не сомневаюсь, – ответил Купер. – Заходите. И занесите этого внутрь.

Мы затащили Джордана в прихожую. Это было непросто, Люси неистово прыгала на нас. Точнее, на меня. Впрочем, мои ноги так замерзли, что я не чувствовала ее когтей, только слышала, как они рвут колготки.

Как только Люси удалось дотянуться до руки Джордана и лизнуть ее, мой бывший внезапно оживился, повиснув у нас на руках, и заговорил:

– А… братец! А что случилось?

– Звонила твоя невеста, – сказал Купер, закрыв за нами дверь и заперев на все замки. – Вот что случилось. Если не было еще чего-то. Ведь ты ушел и никому не сказал куда.

– Еще как было! – сказал Джордан.

Мы опустили его, и он рухнул на дедушкин полуразвалившийся розовый диван. Люси запрыгнула сверху и радостно начала лизать его лицо.

– О… Хорошая собачка… Пожалуйста, сделайте так, чтобы комната не крутилась.

– Как он вообще сюда добрался? – поинтересовался Купер. – Такси не ездят. А Джордан ни за что в жизни не поехал бы на метро.

– Он приехал на лыжах, – объяснила я, стуча зубами.

В доме царило благодатное тепло. Размораживаясь, мои окорочка отчаянно болели.

– На лыжах? – удивился Купер. – И где его лыжи?

– Он их потерял, – встрял Гевин.

Купер, похоже, впервые заметил Гевина.

– А… – протянул он. – Опять ты?

– Вы не должны сердиться на Хизер, – начал Гевин. – Во всем виноват этот парень. Видите ли, она пыталась хоть немного протрезвить его и повела вокруг парка, но он сопротивлялся. К счастью, я проходил мимо и помог дотащить его. Если бы не я, кто знает, чем бы дело кончилось. Парень мог бы отморозить себе чего-нибудь. Или того хуже. Я слышал, в этом парке бродит один сумасшедший доктор, который набрасывается на пьяных, вырезает почки и жертвует их боливийцам, живущим на диализе. Представляете, просыпаетесь вы утром, у вас все болит, а вы не можете понять почему. Бац! Оказывается, у вас слямзили почку!

Надо же! Гевин воистину гений импровиза. Он врет с такой легкостью, так убедительно, что мне стало очень интересно, сколько историй скормил он мне самой за те несколько месяцев, пока мы с ним знакомы?

Купера, похоже, это не впечатлило.

– Прекрасно, – сказал он. – Спасибо за помощь. Теперь, я полагаю, мы справимся собственными силами. До свидания.

– Я провожу тебя, – начала я, но голос из коридора не дал мне договорить.

– Слава богу! – В гостиную вошел папа в пижаме и халате.

По всклокоченным волосам было понятно, что он крепко спал, но Танин звонок разбудил и его.

– Хизер, мы так бес покоились. Когда Таня позвонила и мы не нашли тебя в комнате… Никогда так больше не делай, моя девочка! В следующий раз, когда соберешься уходить, скажи кому-нибудь из нас, куда ты идешь.

Я изумленно переводила взгляд с папы на Купера и обратно.

– Вы серьезно?

– Я провожу Гевина домой, – сказал Купер, и мне стало ясно, что придется смириться. – Хизер, постели Джордану на диване. Алан, позвони Тане и скажи, что Джордан остается у нас на ночь.

Папа кивнул.

– Я скажу ей, что он был на вечеринке выпускников. И пришел к нам переночевать, чтобы ее не беспокоить.

Я застыла, отчасти оттого, что уже почти забыла имя папы, которое только что назвал Купер, отчасти осознав абсурдность того, что услышала.