Под парусами. Свободные (СИ)

- Полгода?

- Срок, необходимый для восстановления, трудно определить. Возможно, уже через три или четыре месяца он будет чувствовать себя превосходно и сможет вернуться к обычному... Хм, к нормальному образу жизни. Но вполне вероятно и другое развитие событий.

- Ухудшение? - испуганно.

- Нет. Ухудшение вряд ли. Скорее... Как бы это выразиться? - доктор на секунду задумался. - Неправильное восстановление! Без бережного отношения к себе. Небрежно. Поймите, ему очень важно сбавить темп собственной жизни. Ни один здоровый... Подчеркиваю! Совершенно здоровый человек не выдержит такого темпа, которого придерживается ваш жених. Придется меняться.

- Понимаю. - Аля потерла виски. - Я сделаю все, что будет в моих силах. Мы справимся, - сказала больше себе, чем врачу.

- Верю. Вам, милая, вообще остается пожелать упорства и терпения. Моему пациенту очень повезло, найти себе такую прекрасную девушку. Возможно, если бы супруга Николая Дмитриевича была жива, он тоже был бы сейчас с нами.

Вымученная улыбка девушки была ему ответом. Правду о свадьбе ни она, ни Виктор никому не сообщали. Виктор - потому что даже не думал об этом, для него она стала частью прошлого. Она - потому что иначе никто не стал бы говорить ей правду.

- Расскажите мне об операции подробнее, - Аля набралась храбрости.

- Уверены? Сейчас?

- Да. Хочу понимать все. Плюс, мне еще предстоит уговорить нашего упрямца.

Доктор расплылся в улыбке.

- Тогда, с вашего позволения, я попрошу свою медсестру сделать нам чай. Разговор предстоит длинный.

***

Виктор хмуро глянул на экран своего мобильного телефона. Количество пропущенных вызовов росло. Уже второй раз за последние две недели он вел себя, мягко говоря, странно и если в первый раз приходилось скрывать от Али информацию о здоровье, то теперь...

За стенкой послышался звон бьющейся посуды. Не впервой сегодня. Виктор мысленно попрощался с кофейным сервизом и вновь вернулся к бумагам.

- Вить, может, встречу со страховой на завтра перенесем? - сидящий напротив первый зам нервно поерзал в кресле. - Мне МЧС еще акт не выслало. Да и так... День тяжелый. - Состояние босса сказывалось на всех.

- Завтрашний вряд ли будет лучше, - не отрываясь от документов, ответил Строганов.

- Но, может, все-таки?

- Нет. Дело в первую очередь.

На верфях их уже ждали. Словно гиены, учуявшие добычу, инспекторы страхового агентства тут же устремились к владельцу комплекса. Огромные суммы, подлежащие выплате клиенту, делали их агрессивнее. Вопросов с каждой встречей становилось все больше, список требуемых документов рос как на дрожжах. Никто и не сомневался, что сегодняшняя встреча не будет отличаться от предыдущих. Зам Строганова вмиг напрягся, ожидая очередной жесткий бюрократический спарринг, и только сам Виктор даже бровью не повел. Он словно и не заметил оппонентов. Вопросы с эхом отскакивали от него. Все внимание занимали обожженные пожаром стены и какое-то странное дикое чувство сопричастности. По немому приказу зам взял на себя роль главной скрипки, а Строганов отошел вглубь цеха.

Начищенные до блеска ботинки мягко ступали по грязному, почерневшему от гари бетону. Повсюду в беспорядке валялись инструменты и покореженные материалы. Будто скелеты динозавров выделялись на фоне общего хаоса остовы лодок. Как подношения языческим богам то тут, то там виднелись тюки ткани, которым уже было никогда не стать парусами.

Виктор внимательно смотрел по сторонам и не верил. Он, его отец и дед - три поколения отдало все свои силы и время, чтобы маленькая неизвестная верфь стала крупнейшим частным кораблестроительным заводом. Уникальным в масштабах страны. И вот теперь, несмотря на самое современное противопожарное оборудование и технологии, часть семейного дела превратилась в угли и золу. Глядеть было больно. Расстегнув пиджак, Виктор присел на корточки. Прикрыв глаза, возвратился в прошлое.

Два года назад. Отец не предполагал, что умрет так рано. Всегда неутомимый и стремительный, он держал в своих руках всю власть. Казалось, впереди вечность. Для него - у руля любимого предприятия, для сына - под парусом. Каждый занимался тем, что любил больше всего, помогая друг другу. Идеальный тандем. Все рухнуло в один день.

Два месяца назад. Верфь. На этом самом месте он поделился заветной мечтой с любимой женщиной. Две Александры стояли рядом, и впервые за долгое время он ощущал себя по-настоящему счастливым человеком.

Две недели назад. Яхта, его собственная, о которой отец мог только мечтать, приняла участие в своей первой гонке. Равная среди лучших. Он наконец доказал, что смог стать достойным преемником. Успешный кораблестроитель и счастливый жених. Жизнь только начиналась.

Будто насмехаясь, неотступная в последнее время попутчица-боль лениво выпустила свое жало. Рука легла на грудь. Бесполезно. Боль наступала, сдавливая сердце, на миг отпускала клещи и вновь ударяла о грудину. Бросала вызов.

Витя ждал. Здесь, на пепелище, выжидать, когда закончатся эти мучительные секунды, было сложнее. Испачканные копотью стены и беспорядок, словно в кривом зеркале отражали его собственные мысли и чувства. Человек и его дело. Потрепанная воля одного и сотни людей, оставшихся без работы. Но все было поправимо. Требовалось всего-то подняться с колен и позволить себя залатать. Для нового старта. Сказать «да». Легко, только почему-то больше всего хотелось упасть здесь и никогда больше не подниматься. Уйти как отец.

В завывании ветра чудился жуткий смех. Время на миг остановилось. Виктор Николаевич Строганов справился. Заглушая желания, усмиряя боль, хотя еще никогда в жизни решение не давалось ему с таким трудом.

***

Когда открылась дверь, доктор как раз заканчивал свой рассказ. Ни он, ни посетительница уже никого не ждали.

- Я опоздал, - нехотя произнес гость и вошел в кабинет.

Александра и Анатолий Борисович переглянулись.

- Семь вечера, - доктор сверился с часами над рабочим столом. - Виктор Николаевич, а ты, похоже, не спешил вовсе. Аккурат к окончанию приема.

- Знаю, потому вступительную речь можно опустить. Что предстоит, понял и так.

- Я в тебе не сомневался.

- Хотел бы я сказать то же самое о себе. – Виктор обернулся к девушке. - Аля, не думаю, что дальнейшее касается тебя. Оставь нас с Анатолием Борисовичем наедине. Пожалуйста.

Врач, недоумевая, посмотрел вначале на пациента, а затем на его невесту. Эти двое что-то скрывали от него.

- Не уйду, Витя, - невозмутимо ответила Аля. Для себя она уже все решила. За неделю безумной беготни за Строгановым, уговаривая сдать тот или иной анализ, поняла его истинное отношение к своему здоровью.

- Я настаиваю!

- И не проси, - как отрезала. - Возможно, я не лучшая поддержка, и без меня тебе было бы легче... Нет!

- Аля... - он простонал от досады.

- Не могу, - шепотом. - Один ты не справишься. Мы ведь оба знаем.

***

Два дня спустя все трое встретились вновь. В том же месте. Только на этот раз Строганов был не в костюме, а Александра уже никого не уговаривала и не просила. Удобно устроившись на жесткой лавке у палаты своего бывшего жениха, она дожидалась доктора с вестями о дате операции. Виктор дал согласие - в кои-то веки здравомыслие победило. Процесс был запущен, и Але оставалось лишь считать дни и помогать. Как именно, она пока не знала, однако, зная о ее присутствии рядом, упрямый пациент был более сговорчив. Лечащий врач не мог ни нарадоваться этому факту. Каждый делал то, что мог.

Незаметно подходил к концу первый день Строганова в стационаре. В коридоре суетились медсестры, туда-сюда сновали редкие посетители. Устав от ожидания, Аля отложила книгу и потерла глаза. Анатолий Борисович сегодня не спешил. Все откладывал и откладывал разговор, зато упрямо спешил другой... Обаяв неуступчивую старшую сестру, выдумывая на ходу нужные слова, в кардиологическое отделение быстрым шагом направлялся победитель почти всех самых престижных парусных гонок. Уж его меньше всего интересовало состояние пациента тридцать шестой палаты. Потратив два дня на поиски, он с трудом нашел ту, которую искал и сейчас хотел и боялся встречи.