Ничья (СИ)

Неожиданно к нам подсаживается Ваня, он с улыбкой смотрит на лежащую Юлю и берет ее за руку.

- Лен, у тебя руки холодные, – мычит она, не открывая глаза.

- Это не я, а Ваня, – смеюсь я, поглядывая на Шаповалова.

- Вставай, Юль, – говорит он, уже поднимая ее, – чего ты грустная? – Я устала просто, сегодня был сложный день.

- Я понимаю, но всем так весело, вам с Леной скучно?

- Мне нет, – тут же говорю я, – а Юлек просто устала.

- Давайте я посижу с вами, – улыбается он, прижимая к себе Юлю.

Ну вот, Юльку у меня отобрал, но я лишь улыбаюсь. Ванька Волкову же любит, как папа с ней нянчится, что-то говорит ей все, а она смеется, иногда я понимаю о чем речь и смеюсь с ними.

Ваня улыбается и смотрит то на меня, то на Юльку каким-то туманным взглядом, затем берет очередную сигарету и курит. Потом пьет много вина, мы пьем немного с ним. Все о чем-то разговаривают, Ленчик, кажется, заснул.

И все еще горят апельсиновые ночники, все еще романтическая остановка…

Так бы не сойти с ума… Только не сойти бы с ума…

Только бы не влюбиться в тебя...

====== 31 ======

В ту непонятную, смутную и скомканную, словно ненужный лист, ночь, мы оторвались по полной. Я тихонько дремала, откинувшись на подушки, но все еще в пол уха слышала, о чем говорят Ваня и Юля, слышала песни гостей. Вскоре, Шаповалов куда-то ушел, вместе с ним, похоже, и Волкова. Я тогда слишком хотела спать, не было сил посмотреть, где они, хотя это и не важно.

Наверное, тот день еще надолго отложился у меня в голове. Первое наше выступление, я даже не могу объяснить почему это так важно. Да что там объяснить? Не могу понять. Знаю, что это важно, но не понимаю почему. Наверное, все-таки, первое представление о нас, кто мы такие? Две девочки-нимфеточки, в длинных белых носках и клетчатых юбках, девочки, целующиеся без стеснения. Откуда мы вообще взялись? Кто позвал нас на эту сцену и зачем мы открыто, говорим о своей любви друг к другу. Да, пожалуй, это был главный вопрос – зачем мы говорим о своей любви, зачем показываем ее всем? Нам ведь не нужна была поддержка этих девочек, неуверенно улыбавшимся нам, нам было это совсем не важно. Это скорее мы поддерживали таких, как они. Показывали им то, чего они боятся. Почему-то. Наверное, из-за общих «норм», из-за приевшихся стандартов. Боятся они осуждения, и мы с Юлькой боялись тогда на концерте. И потом боялись, пока нам не привили чувство «наплевать». Наплевать, не на все, конечно, но нужно жить проще. Потом Ленчик, Ваня и Лена постоянно напоминали нам об этом. Жить проще – думать о себе, делать все для себя, забивать на мнение, эпатировать публику, плеваться от глупостей, хамить назойливым журналистам, нагло ухмыляться, провоцировать публику. Все это было. Всего лишь нужно было жить, как хотелось.

«Живи, как захочется, пока все не кончится…»

Утро получилось совсем одинокое, но к моей радости обошлось без головной боли. В зале спали «музыканты», Кипер расположилась рядом с Ленчиком на диване, но Вани и Юли я не заметила. Странно, где бы они могли быть? Еще немного повалявшись на подушках, я решила позавтракать и ехать домой, потому что ждать, пока проснуться остальные – не лучший выход. В холодильнике, слава Богу, еще осталось то, что можно пожевать. На ходу закидываю себе в рот пару бутербродов и запиваю их соком. Все же мне интересно, где Юля? Я осторожно прохожу ко второй комнате, где в прошлый раз спали мы с девчонкой, и приоткрываю дверь. Ну, а где они еще могут быть? На широкой кровати спят Ваня и Юля, смиренно посапывая. Чего они тут вдвоем? Неужели вчера так и не вернулись? Я закрываю дверь и, собравшись, ухожу, напоследок оставив записку, что уехала домой.

А позже Ваня дал нам неделю отдыха. Это круто, теперь я, скорее всего, уеду к родителям, не знаю, где в это время будет Юлька, но Шаповалов звал нас снова к себе, обещая не скучный вечер. Нет, я уж лучше к родителям, соскучилась по ним, как никак, да и Юлька давно своих не видела, хотя была безумно рада, услышав приглашение Вани. А весь этот отпуск оттого, что в это время Галоян собирается сидеть на студии и записывать ремикс «Я сошла с ума». Мы подробнее спросили Шаповалова об этих ремиксах, на что он ответил, что в декабре собирается выпустить сингл «Я сошла с ума», куда будут включены несколько ремиксов, оригинал песни, клип и ремикс клипа. Это даже забавно, мне нравится его идея, да и Юльке тоже.

В конечном итоге каждый остался сам с собой. Не знаю, хорошо это или плохо, но в любом случае я думаю, что нам стоит отдохнуть друг от друга. Недавно, после нашего выступления в клубе, показывали новости, где заикнулись и о нас с Юлькой. О нашем «шокирующем лесбийском поцелуе» , наши школьные формы и юные года. Ну да, куда же нам до вас – взрослых, мы ведь ничего еще не понимаем? Да я и не спорю, просто даже хорошо, что о нас говорят, хотя это только начало. Все еще впереди, как я думаю, и не одна я.

Юля осталась в Москве, и наверняка таскалась по клубам или ходила к Ване, может, отдыхала дома, а может, совмещала все вместе. Время от времени мы перекидывались смсками и созванивались. Во время того, как я уехала на несколько дней к своим родителям, оставив Москву далеко позади себя. Кипер же разрабатывала новые идеи для концертов, продумывала все наше поведение на сцене, все фразы, которые мы должны говорить. Ленчик договаривался о новых выступлениях, параллельно помогал Ване заниматься ремиксами на песню. Сам же Ваня следил за Галояном и его работой, обрабатывал какие-то бумаги, корректировал тексты песен. В общем, каждый был занят своими делами.

Пришло время возвращаться в Москву, там меня ждали Ваня и Юля. Мы снова стали записывать какие-то пробные треки, а параллельно Шаповалов показывал нам ремиксы, которые готовят для сингла.

В один из вечером мы с Волковой вернулись около полуночи домой и совершенно опустошенные упали на кровать.

- Может, телек посмотрим? – Предложила я, поворачиваясь к ней.

- Тебе еще охота смотреть его? Я, например, спать ужасно хочу! – Зевая, ответила та.

- Ну для фона хотя бы, давай.

- Мне пофиг, Лен, включай, – отмахнулась Юлька.

Я включила телевизор и поудобней устроилась на кровати.

Показывали какую-то чепуху, очередные тупые клипы и группы-однодневки. И я уже хотела было выключить чертов ящик, как вдруг увидела знакомые кадры. Решетка, дождь и первые аккорды.

- Юль…, – промямлила я, толкая ее в плечо.

Она подскочила с таким видом, как будто сейчас была чем-то напугана. Впервые, мы увидели наш клип по телевизору. Мы были совсем не похожи на самих себя – обычных, там были две девочки, юные девочки, которые так по-детски, наивно любили друг друга.

Совсем не мы. Другие мы. В глазах нездоровый блеск, мокрые юбочки и блузки, что придавало пикантности. Интересно, а о чем думают люди, которые смотрят это? Интересно, о чем? Мне почему-то стало не по себе, как-то никак. Внутри творилось что-то невообразимое. То ли радость, то ли восторг, то ли страх, то ли грусть.

- Лен, ты веришь, что это мы? – Тихо спросила Юлька, когда ротация прекратилась.

- Мы? Наверное, да, Юль, это мы…

- Тату…

====== 32 ======

Тату. Тату. Что это? Кто это? Никто собственно и не знал. Просто группа, которая была на слуху и две девочки в юбочках, которые целуются под дождем. «Я сошла с ума, мне нужна она», кажется, в то время все и начали сходить с ума, повторяя мертво-бледными губами эти простые строки. Нигде и ничего не было о нас слышно, кроме клипа, который наделал много шума. Один клип и ничего больше. Мы знали только одно, что по России пошла волна эмоций, что маленькие девочки, такие же, как и мы с Юлькой, до беспамятства повторяли эти строки: «Я сошла с ума, мне нужна она». И ничего более…

А потом Ване просто стали срывать телефоны. Звонили всякие издания, журналы, газеты, все хотели знать, кто мы?

Кто мы? Знали бы мы сами, а тут вы еще спрашиваете. Кто мы? Да все хотят знать, но нужно держать эту паузу, вся команда правильно просчитала. Нужно молчать, подливать масла в огонь, чтобы все еще больше хотели знать о нас, чтобы все пересматривали тысячный раз клип, жадно впиваясь глазами в наш поцелуй, чтобы все требовали еще и еще. Все захотят этого, мы-то знаем.